Вблизи она оказалась еще больше, чем виделась издали, с корабля. Белесая гладкая шерсть тускло поблескивала в полутьме, таким же светлым, словно вытесанным из камня были лицо и волосы, уложенные в сложную прическу, а открытая грудь, белая и гладкая, напоминала перевёрнутые круглые чашки.
- Простите, госпожа! - краснея, как свёкла, девушка присела в неуклюжем реверансе, - я не хотела вас обидеть! Просто мне было страшно одной в этом парке, а дурацкие статуи таращились...
- Но это просто статуи, - дама-сфинкс неслышно уселась на дорожке, по кошачьи обернув лапы хвостом, - они глупы и бесполезны. Зачем идти в парк одной, если боишься?
- Прогуляться захотелось, - смущенно пожала плечами Таша, - я не привыкла к таким долгим и многолюдным банкетам.
- Надеюсь, ты не будешь против, если мы составим тебе компанию? Я и моя сестрица Водат?
- Как я могу быть против! - Таша восхищенно разглядывала огромные лапы и крылья диковинного зверя, - я буду очень рада, госпожа Шакит.
- Ну, где же ты есть, сестрица? - раскатистый рык нарушил тишину парка, но ответом послужило молчание, - ну, вот, - на каменном лице сфинкса неожиданно проявилась мина неудовольствия, - всегда она так, уж больно охоча до балов, а я вот не люблю все эти праздники, и суету, и канитель, и толпы расфуфыренных баб и мужиков, - Шакит хлопнула лапой о плитки мощеной дорожки, звук получился бесшумным, лишь только земля мягко вздрогнула, завибрировав от невероятной силы удара. Принцесса тут же представила, как легко и бесшумно это существо может убить человека. Да такого удара, пожалуй, и на тролля бы хватило, Таша поежилась и отступила на шаг, тут же поймав на себе внимательный взгляд сфинкса.
- Не бойся, дитя, ты слишком мелкий и никчемный ребеночек, чтобы становиться врагом нам, - красивый, идеально вычерченный рот растянулся в улыбке, показав на секунду набор странных, разных зубов - от части человечьих, а отчасти кошачьих или львиных, - или, может, ты думаешь, что я приму тебя за шпиона или наемного убийцу? Да если и так? То, что с того? А? - дама-сфинкс снова расхохоталась, приблизившись к Таше на шаг, - Что это поменяет? Магии в тебе почти нет, а даже если ты прячешь оружие, вряд ли ты сможешь, - дама-сфинкс пошатнулась и неуверенно села, вздохнув тяжело и громко. Таша удивленно вскинула брови, чётко различив в этом выдохе запах винного перегара.
- Да, я люблю выпить, и что? - бледное лицо снова исказила гримаса недовольства, - вот тут, вот, например, - Шакит легла на брюхо и потянулась лапой за ближайший куст, став похожей на играющую кошку, - да где же? - она еще раз пошарила лапой, задергав от недовольства хвостом, - а, вот! - она ловко выкатила откуда-то из темноты бочонок, - я угощу тебя вином, а ты потешишь меня рассказом, а?
- Рассказом? - Таша вскинула брови, - каким?
- Да хоть о том, откуда у тебя этот шрам на шее?
- Шрам, - принцесса вздрогнула, ее шея была закрыта замысловатым воротничком платья, похоже, дама-сфинкс могла видеть сквозь одежду.
- Подумала бы я, то был вампир, будь этот шрам чуток поаккуратнее, - огромное существо, не договорив, приникло губами к бочонку, оторвавшись, продолжило, - вампиры редко упускают своих жертв вот так, живыми, да и укусы их гораздо более нежные.
- Это зомби, - хмуро бросила Таша, насупившись.
- Ах, зомби. Это ведь еще страннее, какой зомби, добравшийся до горла своей жертвы, упустил ее?
- Отпустил!
- Отпустил? Вот ведь сказки! Зомби тупы и примитивны, они рвут добычу, если та попадает в их рот, милосердие им чуждо.
- Это был не просто мертвяк, а один из боевых мертвецов.
- Чёрный всадник? - Шикит удивленно вскинула брови, - один из Чёрных всадников Севера? Вот как? Неужели они настолько сообразительны, что вступают в переговоры со своей едой? - прекрасное лицо снова наклонилось к бочонку, - я видела их пару раз. Похоже, их не зря боятся, ведь зомби, способные думать гораздо опаснее простых мертвяков, способных лишь есть, как хорошо, что госпожа Лэйла не воюет с Северными, ведь они не так просты, как надеются Королевские сподвижники.
- Зачем вообще война? - нахмурилась Таша.
- Ну, как же без войны? Истина в том, что каждый, кто стоит у власти, сначала думает о мире, а потом, бах, его словно по голове ударяет и он, будучи человеком мирным, набожным, даже богобоязненным, начинает воевать. Истина в войне, как в вине, - тут опьяневшая Шакит расхохоталась, повалившись на бок, и перегородила дорожку поперек. Где-то рядом пискнула летучая мышь и хрустнула ветка, по звуку наступил на нее зверек не больше кошки или хорька. Однако, разморенная вином Шакит тут же повернула голову на звук:
- Иди сюда сестра, - сфинкс лениво зевнула, вглядываясь в сумрак парка.
- Ты ищешь истину в вине? Ее там нет, - голос нежный, почти что шепот, почти что шорох листьев, прошелестел со стороны акаций. Потом материализовался, приняв сначала очертания диковинной статуи, а потом оказавшись близко в один миг.
Таша вздрогнула от неожиданности. Развалившаяся посреди дорожки туша Шакит повела головой:
- Не учи нас жить, сестрица, - ее потерявший равновесие голос хрипло прозвучал в ночи, - мы сами знаем! Знаем где истина, где ложь. Мы уже обо всем поговорили без тебя!
- Не выведывай секретов этой пьянчуге! - вторая женщина-лев уселась рядом с Ташей. Ее огромные темные глаза казались безразличными, однако где-то в их глубине плясали искры хитрости и печали.
- Не называй меня так, сестра, я добродетельна и вежлива, я не ругаюсь и не дебоширю, подобно тем таверенным пьяницам, что любят пропустить пару бочонков пива с ромом вечером в воскресенье, а потом с утра ползут в свои корабельные доки и торговые подвалы, чтобы грузить, таскать и проклинать нелегкую судьбу! - тут Шакит разразилась такой буйной и эмоциональной тирадой, что на втором предложении Таша перестала уже понимать, о чем та вещает и к чему.
Послушав немного, Водат продолжила диалог. Сфинксы, казалось, совсем забыли про Ташу. Они долго и много говорили, в основном, ни о чем, но иногда по делу. Шакит периодически прикладывалась к своей бочке, морщилась и шипела на сестру, не соглашаясь.
Водат, вспомнив, вдруг, про девушку, начала расспрашивать ее о том и о сем. Таша отвечала, будто в трансе, понимая, что может ляпнуть лишнего, но поделать ничего не могла. Губы сами открывались и начинали вещать. Сначала был рассказ о замке лаПлава, о там, какая там сейчас, наверное, погода, какие люди живут, что носят из одежды и готовят из еды.
Постепенно дело дошло и до войны: пришлось рассказать про штурм и про побег. Здесь Таша постаралась, отведя глаза, не вдаваться в подробности, но, разнервничавшись от напряжения и усталости, заплакала, заставив тем самым замолчать постоянно перебивающих ее сфинксов. Принцессе стало так жалко себя, так дико захотелось домой. Пусть дома и было страшно, пусть опасно... Пусть... Утирая рукавом слезы, Таша, шмыгая носом, принялась жаловаться на судьбу. Это было, конечно, не красиво, но пожаловаться Таме и Айше она не могла, дабы не смущать подруг своими страхами и тревогами. Похныкав немного, принцесса замолкла и выжидающе взглянула на сфинксов.
