– Вижу, очнулся, – донесся до него голос отца. – Не думал, что ты такой слабак.
– Зачем? – хрипло спросил Даралас. – Зачем все это?
– Хочешь знать? – насмешливо посмотрел на него Керолас. – Хорошо, расскажу.
– Жду.
– Темные строят из себя чистеньких, только обороняются, ни на кого не нападают первыми, и все больше лордов стран Света сомневаются в необходимости войны с ними. Уже пошли пересуды, что стоит договориться с Лорагом, что нам нечего делить! Мы не можем этого допустить, пойми, сын!
– А при чем здесь дети? – принца трясло.
– При том! – гневно рявкнул Друг Леса. – Нам необходимо спровоцировать темных, чтобы они сделали то же самое с несколькими деревнями в Тарнии. Они обязательно захотят отомстить после того, как узнают! А этериэ запишут все их действия в хрустальный шар. После обнародования этой записи ни одна сволочь не посмеет говорить о мире! Я бы с радостью обошелся без таких мер, но у людей есть свои маги, они легко почуют фальшивку, поэтому все должно быть по-настоящему. Пойми, иначе нельзя!
– Нельзя? Лжешь!
Даралас смотрел на эльфа, которого еще утром считал родным отцом и любил, чьей похвалы ждал больше всего на свете, и не испытывал ничего, кроме гадливости. Керолас заметил эту гадливость в глазах сына, побледнел, вскочил и вышел, бросив на прощание:
– Дурак!
Лежа на спине, Даралас подводил итоги своей недолгой жизни, понимая, что после случившегося жить ему больше незачем. Раз даже отец таков – незачем! Провокация, значит? И ради этого жестоко убили полторы сотни ребятишек? Не слишком ли? Не-ет, не только в провокации здесь дело – сразу вспомнился веселый смех рейнджеров, бросающих в огонь детей. Они смеялись! Вот что самое страшное. Смеялись! Значит, это доставляло им удовольствие. Кому такое может доставить удовольствие? Чудовищам. А бороться против чудовищ – долг каждого, кто сам не таков. Что отсюда следует? Только одно. Надо уходить к темным, чтобы предупредить их о планах Друга Леса. Да и нельзя допустить, чтобы все это продолжалось – Даралас успел разработать планы атаки еще на нескольких участках границы. Ведь рейнджеры и в других деревнях то же самое сотворят…
Приняв решение, принц встал. Комбинезон рейнджера вместе со всем оружием нашелся рядом, и злая усмешка растянула губы юного эльфа. Идиоты доверчивые! Что ж, они поплатятся и за свою доверчивость, и за свою жестокость. Он шел умирать, но знал, что до того обязан предупредить темных. Раз его народ оказался способным на такое, то это… не его народ. Это просто изуверы, которых необходимо остановить любой ценой.
Принц осторожно выбрался из дома, который охраняли двое стражников – пришлось их задушить, благо в кармане нашлась удавка. Кровавым призраком Даралас скользил сквозь эльфийские порядки, не жалея никого, перерезая встречным глотки исподтишка и чувствуя от этого злорадное удовлетворение. Так вам и надо, убийцы детей! Заслужили! Очень пригодилась подготовка рейнджера, которую Друг Леса заставил в свое время пройти сына. Добравшись до границ лагеря, принц влез на дерево и понесся вперед по ветвям, прыгая с ветки на ветку, как лемур из южных джунглей. Найдя первый же дозор темных, он сдался. Изумленные тем, что перебежчиком оказался светлый эльф, да еще и принц, орки отвели его к своему полковнику. Ему-то Даралас и рассказал обо всем.
– Этот полковник меня еще и утешал, когда я в истерике бился… – горько сказал эльф, глядя в землю. – Мол, на войне все бывает, парень, не надо так переживать…
– И он полностью прав, – вздохнул Свамбо. – Не думаю, что все эльфы таковы, как тебе кажется. Ты же не таков? Значит, и другие нормальные есть. Думаю, об убийстве детей вообще мало кто знает.
– Скорее всего, – согласился Даралас. – По древним канонам Вечного Леса, убийство детей даже на войне – преступление, которому нет прощения. За него изгоняют!
– Надо все хорошо обдумать, а только потом делать выводы. Я…
Кенийца прервал стук копыт, и на площадь ворвался взмыленный местный аналог лошади – только небольшие рога, отсутствие хвоста и чуть более длинные ноги отличали ее от земных. В седле сидел тяжело дышащий полуорк. Селяне тут же начали стягиваться вокруг него, возбужденно переговариваясь – гонец явно принес важные известия.
– Уходите! – выдохнул полуорк. – Светлые прорвались! Через пять часов будут здесь! Идите на северо-восток, там встретят.
Женщины запричитали, мужчины хмуро переглядывались, сжимая кулаки и гневно сверкая глазами. Да что ж этим проклятым светлым все неймется? Лезут и лезут, будто им здесь медом намазано! Но селяне быстро взяли себя в руки и начали расходиться по домам – собираться в дорогу. Никто и не подумал оставаться, все знали, что такое инквизиторы и чего от них ждать. На площади задержался только староста, которому надо было распорядиться о сменной лошади для гонца, две девушки и Свамбо с Дараласом.
– Откуда они прорвались? – не выдержал принц.
– Через бастионы Нораг и Тервил, – устало ответил гонец, выпив ковш кваса, поданный ему одной из девушек.
– Проклятье! – выдохнул Даралас. – Это же я им план прорыва и разрабатывал!
– Ты тот самый перебежчик? – насторожился полуорк. – Принц который? Отлично! Тебя-то мне генерал Каргат и поручил найти! Едем!
– А можно мне с вами? – выступил вперед Свамбо. – Боевой опыт есть.
– Чего ж нет? – пожал плечами гонец. – Нам щас каждый меч на вес золота будет. Подмога только завтра подойдет, надо продержаться. Эй, староста! Трех коняшек давай! Быстро! И это, скажи мужикам, нехай, кто хоть чуток воевать умеет, к заставам едут. Оружие, небось, у каждого есть?
– Найдется, – хмуро буркнул староста. – Знать, плохи наши дела?
– Не знаю! – отмахнулся полуорк. – Но много их, сволочей, слишком много, впятеро больше, чем наших. И как только прорвались мимо черных башен? Ума не приложу…
– Я знаю, как, – в глазах Дараласа горела решимость. – И знаю, как их остановить! Душой своей клянусь, что не позволю им больше детишек заживо жечь!
– Знаешь, как остановить?! – изумился полуорк. – Так едем скорее!
Не прошло и нескольких минут, как небольшая кавалькада вырвалась за южную околицу Пьяной Пади и понеслась по дороге в сторону оборонного периметра. Эльфийский принц ехал воевать со своим народом, проклятым и отвергнутым им народом. В его голове билась одна-единственная мысль: убийцам детей нет места среди живых!
Курт в очередной раз просматривал запись своей попытки прорыва в закрытую зону Аэйрана и тихо ругался сквозь зубы. Никогда так впросак не попадал! Обидно, черт возьми. Но ничего не поделаешь, что-то надежно охраняет эту проклятую зону, она так и осталась для землян закрытой. Даже зонды и наномодули силовое поле отклоняло в сторону. И ни один прибор его не фиксировал! Чудеса какие-то. Горберг который день ломает голову над этой загадкой, но в ответ на вопросы только разводит руками, так и не сумев ничего понять.
