Глеб поднял руку, намереваясь снять наголовник, но вдруг Бельмец резко развернулся и большими скачками побежал по улице, улепетывая прочь.
– Черт! – выругался Глеб и бросился за ним вдогонку.
Бельмец свернул в переулок. Глеб последовал за ним, но вдруг наткнулся на двух дюжих охоронцев.
– Стой! – крикнул один и выхватил меч.
Второй молниеносно приставил к груди Глеба острый бердыш.
– Куда бежишь, охотник? – грубо осведомился первый охоронец.
– Не ваше дело, – в тон ему ответил Глеб. – Дайте дорогу!
Он оттолкнул бердыш и хотел пробежать мимо, но один из охоронцев схватил его за плащ. Глеб развернулся и ударил верзилу левым кулаком в подбородок, а затем завершил комбинацию правым боковым. Верзила рухнул на землю в глубоком нокауте.
Второй охоронец, сжав в руке бердыш, кинулся было на Глеба, но Глеб выхватил из заспинной кобуры скорострел и приставил дуло к подбородку охоронца.
– Не надо. Опусти бердыш.
Охоронец скрипнул зубами, но повиновался.
– Молодец, – сказал Глеб и резко ударил охоронца прикладом скорострела в лицо.
Бельмеца Глеб настиг, когда тот пытался перелезть через забор. Кулак Глеба с размаху врезался в барыгу. Когда Бельмец обмяк у него в руках, охотник быстро обыскал его. Карманы барыги были забиты чудны́ми вещами.
– Пе… Первоход. – Бельмец начал приходить в себя. – Это… ты?
– Я.
– Как же я сразу… не узнал.
– Одного глаза у тебя нет, а второй застила пеленою жадность.
Бельмец попытался выпрямиться, но снова согнулся пополам от боли.
– Должно быть… так и есть, – просипел он, – коли не узнал великого… ходока.
Глеб усмехнулся.
– Люблю лесть. Но не люблю льстецов.
Барышник, поморщиваясь от боли, выпрямился и взглянул на Глеба.
– Чего ты от меня хочешь, Первоход?
– Мне нужна одна вещь. И только ты можешь ее раздобыть.
Бельмец вытер рукавом нос и прищурил единственный зрячий глаз:
– И что за вещь?
– Называется «Собиратель». Слышал про него что-нибудь?
– Да.
– Знаешь, где достать?
– Пожалуй. – Глаз Бельмеца вновь алчно блеснул. – Но это будет дорого тебе стоить.
– Сколько?
– Пять золотых солидов.
– А не жирно?
Бельмец обиженно насупился, и Глеб примирительно произнес:
– Ладно, не пыхти. Я верну тебе амулеты и заплачу столько, сколько ты просишь.
– Поклянись Велесом.
– Я когда-нибудь тебя обманывал?
– Нет.
– И на этот раз не обману. Но если ты сам попробуешь меня обмануть, я тебя убью, – произнося эти слова, Глеб посмотрел на Бельмеца таким взглядом, что тот поежился. – Когда сможешь достать?
– Когда? – Бельмец несколько мгновений изучающе вглядывался в лицо Глеба, потом усмехнулся и сказал: – Он у меня при себе.
– Но я не нашел его.
– Может быть, ты просто не умеешь искать? – Бельмец сунул руку во внутренний карман кафтана, долго возился в нем и, наконец, достал крошечную деревянную коробочку.
– Что бы ты без меня делал, – насмешливо проговорил он и положил коробочку Глебу на ладонь.
Порочный град жил своей обычной жизнью. На двух гостей, вошедших в большое кружало, никто из посетителей не обратил никакого внимания.
– Идем к стойке, – распорядился Глеб.
Хлопуша кивнул и пошел за ним. Сев за деревянную стойку, Глеб заказал целовальнику две кружки олуса и внимательно оглядел зал.
– Ты так и не сказал, зачем мы пришли сюда? – прогудел Хлопуша, проводив жадным взглядом печеного поросенка, которого разносчица пронесла мимо на деревянном подносе.
– Нам нужны помощники, – сказал Глеб.
– Зачем? – удивленно спросил Хлопуша.
Целовальник поставил перед ними две кружки с олусом и чашу с солеными сухарями. Хлопуша загреб горсть сухарей и швырнул в рот. Потом запил олусом и снова взглянул на Глеба.
– Так зачем нам нужны помощники? – повторил он, хрустя сухарями.
– Затем, что Пастырь умеет насылать видения, – ответил Глеб.
– И что?
– Чем больше нас будет, тем лучше. В толпе одурманенных всегда найдется хотя бы один человек, который сумеет смахнуть с себя сонную одурь. Не очнусь я, очнешься ты, не очнешься ты – очнется тот, кого мы возьмем с собой.
– Ты хочешь нанять людей здесь? – Хлопуша опасливо поглядел по сторонам. – Но в Порочном граде собирается одно отребье. Тут каждый – либо пьяница, либо игрок, либо разбойник.
Глеб усмехнулся.
– Я же не в крестовый поход с ними пойду.
– Все равно, – упрямо проговорил Хлопуша. – Нам придется не только глядеть по сторонам, но и оберегать собственные спины. Положим, о твоей спине я позабочусь, поскольку ты будешь идти впереди, но кто позаботится о моей?
Глеб хлебнул олуса, забросил в рот соленый сухарик и сказал, похрустывая сухариком:
– Я обдумаю твои слова, здоровяк. А пока я бы посоветовал тебе выспаться. На рассвете мы выходим. Вдвоем или нет, это уж как боги захотят.
Хлопуша допил олус, поставил кружку на стойку, взглянул на Глеба каким-то воровато-стыдливым взглядом и сказал:
– Первоход, мне бы отлучиться.
– Куда?
– Понимаешь… – Здоровяк слегка покраснел. – …Я уже полгода не был с девкой. А тут, наверху, есть…
– Знаю я, что там есть, – с усмешкой обронил Глеб. – Тебе нужно мое благословение или мои деньги?
Верзила смущенно улыбнулся и потупил глаза.
– Первоход, я не люблю просить, но если ты одолжишь мне пару монет…
Глеб достал из кармана несколько медных монеток и протянул их Хлопуше.
– Держи.
Лицо здоровяка прояснилось.
– Благодарю тебя!
– Не за что, – сказал Глеб и вернулся к своему олусу.
* * *
Допив олус, Глеб подозвал целовальника и заказал еще.
– Снова в Гиблое место? – поинтересовался, наполняя кружку Глеба, рослый рыжекудрый целовальник.
Глеб хмуро глянул на него и кивнул.
– Угу. – Затем отхлебнул олуса и окинул взглядом зал. – Хочу найти себе пару спутников.
Целовальник сполоснул в ведре оловянный стаканчик и принялся натирать его сухим рушником так, как это делают все целовальники на свете.
– Тучные годы закончились, Первоход, – сказал он. – Нынче за парочку золотых с тобой пойдет любой бродяга. Вопрос в том – доверишь ли ты свою жизнь незнакомцу.
– Я давно здесь не был. В Порочном граде много новых лиц, а старых я что-то не вижу.
Целовальник облокотился локтем о стойку, чуть пододвинулся к Глебу и сказал:
– Гиблое место совсем озверело. Теперь оно заманивает охотников, которые охотятся поблизости от гиблой чащобы. И даже рыбаков, которые ставят сети в Лызьве. Многие охотники и рыбаки погибли.
Глеб нахмурился.
– Странно. Охотники – люди бывалые и умелые.
