– Расступитесь, кривоногие, – угрюмо потребовал Намах, сходя со спины змея. – Затопчу ненароком.
Рослый воин в своем меховом плаще среди карликов казался огромным пещерным медведем. Тяжело ступая, Намах повел своих спутников сквозь толпу гномов. Глядя в уродливые физиономии подземных жителей, Литина испуганно ежилась и старалась держаться между своими старшими товарищами.
Под враждебными взглядами гномов путешественники проследовали к каменному возвышению, украшенному малахитовыми узорами, где стоял гранитный трон правителя Горных Недр. На троне, покрытом медвежьей шкурой, восседал горбатый карлик в горностаевой мантии, с золотой короной на голове, сползающей ему на уши. Все морщинистое лицо подземного короля-чародея заросло клочками рыжей шерсти, а глаза напоминали узкие щелочки.
По правую сторону от Иссита в простом деревянном кресле сидел косматый человек с волчьей шкурой на плечах. И Барс, и Литина без труда узнали его, то был сам Гиркан Серый, оборотень, повелитель лесных волков. По другую сторону от трона подземного владыки, скрестив ноги, на расшитом золотом ковре также сидел их старый знакомый – атаман горных разбойников Зариман.
Намах склонил голову в полупоклоне, при этом ничуть не скрывая своего недовольства, что приходится выказывать почтение королю гномов. Спутники заоблачного воина также поклонились.
– Зачем ты прилетел Намах? – осведомился Иссит, голос его был тонкий и скрипучий. – Неужели герцогиня Эсграта прислала еще один подарок к моей свадьбе?
– На это не надейся, – сурово произнес воин. – Госпожа прислала тебе уже достаточно даров, чтобы подавиться.
Дата схватился за сердце при этих словах, Барс тоже слегка встревожился, слишком уж откровенна была враждебность Намаха. Однако Иссита ответ бородатого воина ничуть не рассердил, напротив, он тоненько рассмеялся и сказал:
– Как я обожаю твою грубость, Намах, это так забавно.
Оборотень и атаман разбойников, казалось, нисколько не разделяли веселье владыки недр, взгляды обоих были устремлены на спутников Намаха и в них отчетливо читалась неукротимая лютая злоба.
– Что же тебе надо, Намах? – спросил король Иссит. – Зачем ты явился?
– Герцог Ворон поручил мне проводить этих людей сюда, – ответил воин, указав на своих спутников.
– Зачем? – продолжал спрашивать гном.
– Об этом они скажут тебе сами.
Намах взглянул на Барса и отступил в сторону, предоставляя ему самому продолжать разговор с королем гномов. Кашлянув, юноша несмело произнес, стараясь не показаться дерзким и грубым могущественному владыке Горных Недр:
– Ваше величество, к вам попала девушка по имени Милана. Она дочь короля Равнины. Я прилетел за ней. Прошу вас отпустить ее на свободу.
– Ах, какие вежливые речи, – умилился карлик, сложив морщинистые ручки на животе. – Вот, Намах, учись, как надо обращаться к царствующим особам. А позвольте вас спросить, молодой человек, зачем вам принцесса Милана? Или вы сами принц?
– Нет, я не принц и не король, – ответил Барс.
– Тогда, быть может, дальний родственник? – снова спросил гном. – Или верный слуга?
– Нет.
Барс нахмурился, чувствуя откровенную издевку в голосе карлика. А Иссит между тем продолжал спрашивать:
– Так кто же вы, юноша?
– Просто я люблю ее, – честно ответил Барс.
– Ах, как это романтично! – снова умилился гном. – Любовь! Какое возвышенное чувство! Что может быть прекраснее этого? Я сейчас расплачусь от восторга!
– Штаны не обмочи от избытка чувств, – мрачно посоветовал Намах.
Дата побледнел от такой дерзости своего проводника, Литина испуганно прижалась к Барсу. Иссит снова расхохотался, беседа с гостями от души забавляла его. Гиркан же и Зариман все так же злобно взирали на путешественников, но в разговор не вмешивались.
Вдоволь насмеявшись, король гномов произнес:
– Смею предположить, юноша, что и принцесса Милана без памяти влюблена в вас.
– Я надеюсь на это, – скромно ответил Барс.
– Так вы даже не уверены во взаимности, – разочарованно протянул Иссит. – Зачем же тогда столько суеты? Ах, да! – он всплеснул ручками. – Вас же ведет любовь, то самое слепое безумное чувство, что способно свернуть горы и повернуть реки вспять. Но видите ли, юноша, меня связывают некоторые обязательства. Герцогиня Эсграта слезно умоляла меня поменять облик ее пернатого отпрыска на человеческий, взамен же обязала меня жениться. Как ни жаль расставаться с вольной холостяцкой жизнью, ничего не поделаешь, обещание есть обещание.
– Герцог Ворон освобождает тебя от этого обязательства, – произнес Намах. – Он отказывается от твоих услуг, так что можешь и дальше оставаться холостяком.
– Ну, что ж, если герцог желает остаться вороном, это его право, – милостиво согласился карлик. – Но не жениться я уже не могу. Я ведь дал обещание не только герцогине, но и девушке, заверил ее, что она станет моей супругой. Не могу же я обмануть невесту накануне свадьбы, это не по-королевски. Кроме того, к свадьбе уже все готово, даже гости съехались, – он указал на Гиркана Серого и Заримана. – Не возвращать же свадебные дары. Так что извините, уважаемые, ничем не могу вам помочь. Можете остаться на нашу свадьбу, нам так не хватает гостей со стороны невесты.
Барс нахмурился, насмешливость и язвительность карлика раздражали его все больше, все труднее было сдерживать свою злость.
– Отпусти ее, – тихо, но с угрозой потребовал Барс, положив ладонь на рукоять сабли.
– Ух, какие мы грозные, – ухмыльнулся Иссит. – С сожалением вынужден отметить, молодой человек, что ваша вежливость оказалась всего лишь маской. Вот все вы, люди, такие, – гном опечаленно вздохнул. – Чуть что не так, сразу начинаете грубить. Мне на мгновение показалось, что хоть сейчас я встретил благородную утонченную натуру, человека, с которым можно побеседовать о возвышенном, о философских вещах. Но нет, я ошибся. Ты такой же грубый варвар как и все. Это разрывает мне сердце. Я просто теряю веру в людей.
Барс хмуро наблюдал за кривляньями карлика и лишь крепче сжимал рукоять сабли.
– А почему молчат твои друзья? – вдруг спросил Иссит. – Стоят и молчат. Это наводит на подозрения. Уж не замышляют ли они что-либо против нашей монаршей особы? Уж не держат ли камень за пазухой?
Дата не нашелся, что ответить, а Литина пробурчала:
– Да нету у нас никаких камней.
– Мои друзья лишь сопровождают меня, – произнес Барс. – Все, что нужно сказать, скажу я.
– Тогда говори, – потребовал карлик. – Что же ты стоишь столбом? Почему я вынужден разговаривать сам с собой?
– Верни принцессе Милане свободу, – повторил свое требование Барс. – Отпусти ее.
