- Дерьмо, - сказала она. - Как, черт возьми, ты все еще дышишь?
- Удача, что я был в состоянии двигаться, когда он потянул его вниз, удерживая рукоядку. По крайней мере, после этого я научился ценить броню.
Так они продолжали разговаривать в течении всего вечера и ночи, передавая вино друг другу.
Чередуясь они рассказывали истории ран, накопленных за годы, проведенные врозь. И через некоторое время, она стащила с себя костюм и повернулась, чтобы показать ему шрамы, и татуировки, которые у нее были запечатлены на спине.
Когда она снова откинулась на диван, Эдион показал ей шрам поперек его левой груди, от первой битвы, в которой он наконец-то смог отвоевать меч Oринф - отцовский меч.
Он удалился, и пока она рассматривала его комнату, он вернулся держа меч в руках, опустился на колени.
- Это принадлежит тебе, - хрипло сказал он.
Кровь запульсировала в ушах.
Она положила руки Эдиона на ножены, несмотря на то, что ее сердце разбилось при виде меча своего отца, и осознания того, что сделал кузен, чтобы получить и сохранить его.
- Это принадлежит тебе, Эдион.
Он не забрал меч.
- Оно было просто у меня на сохранении.
- Это принадлежит тебе, - повторила она снова. - Нет никого, кто заслуживает этого меч, кроме тебя. - Даже не она, поняла Аэлина.
Эдион судорожно вздохнул и склонил голову.
- Ты грустный и пьяный, - промолвила она, и он рассмеялся.
Эдион положил меч на столик позади себя и плюхнулся обратно на диван. Он был достаточно большим, что она, чуть было, не порвала свою собственную подушку, пристально оглядев его, когда смогла выпрямиться.
- Не ломай мой диван, ты, неповоротливое животное.
Эдион растрепал ее волосы и вытянул перед ней длинные ноги.
- Мы не виделись десять лет, и это все,что я получаю от моей любимой двоюродной сестры.
Она ткнула его локтем в ребра.
Прошло еще два дня, и Эдион каждый раз сходил с ума, особенно когда Аэлина продолжала тайком возвращаться, покрытая грязью и плохо пахнущая, с горящим Глаза Элианы. Он конечно ходит на крышу ради свежего воздуха, но это было не то же самое. Квартира была достаточно небольшой, что Эдион стал думать, о том, что бы перебраться на склад на первой этаже и спать там, дабы иметь хоть какое-то ощущение пространства.
Чувство замкнутого пространства всегда давило его, даже в лучших дворцах, или по пути - в Рафтхол или Оринф - когда он был слишком долго без прогулок по лесам или полям, без поцелуев ветра на лице. Боги всевышние, он бы даже забрал бы Бэйна из военного лагеря. Слишком много прошло времени с тех пор, как он видел своих людей, смеялся вместе с ними, слушал и втайне завидовал их рассказам об их семьях и домах. Но больше его это не трогало - не теперь, когда его собственная семья вернулась, не теперь, когда Аэлина была его домом.
Даже если стены ее дома сейчас давили на него.
Он, должно быть, выглядел словно зверь в клетке, чувствовал, правда, он себя так же, поэтому, вернувшись в квартиру во второй половине дня, и увидев Эдиона Аэлина просто закатила глаза.
- Ладно, хорошо, - сказала она, всплеснув руками. – Но я предпочту избить тебя, лишь бы ты не уничтожил мою мебель со скуки. Ты ведешь себя хуже, нежели собака.
Эдион обнажил в улыбке зубы.
- Я стараюсь произвести впечатление.
Так замаскированные и вооруженные до зубов, они успели сделать всего 2 шага по улице, прежде чем он обнаружил женский аромат - мята и некая специя, которую не смог определить - приближалась к ним. Быстро. Эдион чувствовал этот запах и раньше, но не мог вспомнить где.
Когда он потянулся за кинжалом, тело отозвалось болью в ребрах, но Аэлина успокоила:
- Это Несрин. Расслабься.
Действительно, приближающая женщина подняла руку в знак приветствия, хотя она была замаскирована настолько тщательно, что Эдион не смог найти ни одной знакомой черты в приближающемся силуэте.
Аэлина встретила ее на полпути, вниз по кварталу, с непринужденностью двигаясь в своем черном костюме, и не став ждать Эдиона, сказала:
- Что-то случилось?
Женское внимание переключилось от Эдиона к его королеве. Он не забыл тот день в замке - стрелу, которую она бы выпустила в него.
- Нет. Я пришла, чтобы доставить сообщение о новых гнездах, которых мы нашли. Но я могу вернуться позже, если вы оба заняты.
- Мы вышли, - сказала Аэлина. – Потому что собирались выпить.
Длинные до плеч, темные волосы Несрин выпали из под капюшона, когда она подняла голову.
- Хотите получить дополнительную пару глаз, прикрывающую вашу спину?
Эдион открыл рот, чтобы сказать "нет", но Аэлина внимательно посмотрела на Несрин. Она так же взглянула через плечо на него, и Эдин понял, что она оценивает его состояние, чтобы решить, действительно ли им нужен лишний меч в качестве поддержки. Если бы Аэлина была Бэйном, он бы набросился на нее прямо тут.
Эдион подвинулся к юной мятежнице:
- То, что я хочу, это видеть милое личико, и не только то, которое принадлежит моей сестре. Похоже, что Вы добились цели.
- Ты невыносим, - ответила Аэлина. – Хоть я и ненавижу говорить тебе, брат, но капитан будет не очень рад, если бы ты начнешь оказывать знаки внимания Фалюк.
- Это не так, - глухо произнесла Несрин.
Аэлина пожала плечами.
- Даже если бы это и было правдой, это не имело бы никакого значения для меня. – Это чистая правда.
Несрин покачала головой.
- Если бы я сказала, что не рассматриваю Вас, это было бы неправдой. Я думаю, что капитану просто нравится быть несчастным. - Мятежница печально махнула рукой. – А мы можем умереть в любой момент и по-этому я не вижу смысла в долгих размышлениях.
- Ну, вам повезло, Несрин Фалюк, - сказал Аэлина. – Мы с кузеном уже сыты по горло обществом друг друга. Мы бы с удовольствием разбавили нашу компанию вами.
Эдион поклонился мятежнице, и это движение болью отдалось в ребра. Жестом пропустил Несрин вперед:
- После вас.
Несрин посмотрела на него таким проницательным взглядом, как будто через одежду могла видеть его рану, а затем последовала за королевой.
Аэлина привела их в таверну с действительно сомнительной репутацией, в нескольких кварталах от дома. С впечатляющим спокойствием и угрозами она освободила для них столик, выгнала пару воров. Им хватило одного взгляда на ее оружие и грозный, совершеный костюм, чтобы понять, что они предпочитают видеть свои животы целыми, а не вспоротыми.
Троица Аэлина, Эдион и Несрин сидели в пивной до последнего, окутаные сумраком помещения до такой степени, что едва различали лица друг друга. Они играли в карты, отказывась от предложений присоединится к ним других завсегдатаев таверны,поскольку у них небыло лишних денег на игру. Вместо монет они использовали сушенные бобы, которые они получили благодаря Эдиону. Он лестью и комплементами уговорил одну из подавальщиц принести им их.
Несрин говорила мало. Эдион не мог не признать, что в игре она была хороша, выигрывая раунд за раундом, при том, что он еще не решил до конца, хочетелось ли ему убить Несрин за ту стрелу, которую она чуть в него не пустила. Аэлина задавала ей вопросы о семейной пекарне, о жизни ее родителей на Южном континенте, о ее сестре и ее племянницах и племянниках. Никто из не осмелился напиться в таверне и потому, когда они, наконец,покинули ее, то спать еще не хотелось и они блуждали по переулком оттягивая момент прощания.
Эдион наслаждался каждым шагом свободы. Он был заперт в одном помещении несколько последних недель. Его старая рана болела, о чем он не расспространялся, ни Аэлине или кому-либо другому, хотя его заместитель Бэйн скорее всего узнал бы, о том, что генерал ранен. Эдион все еще размышлял об этом, когда они шагнули в узкий, сумрачный переулок, где темные камни зданий отражали серебрянный свет луны.
Он услышал тихий звук, шуршание обуви по камню, прежде чем его спутницы это услышали, улавливая звук с помощью своего фэйского слуха. Он вытянул руку, загораживая проход Аэлине и Несрин, которые моментально замерли в молчании.
Эдион принюхался, но незнакомец находился не с ветреной стороны. Поэтому он прислушался.
Всего один человек, судя по практическим бесшумным шагам, что протекали сквозь стену тумана. Незнакомец двигаясь с грацией хищника, и это заставило инстикты Эдиона выйти на передний план.
Эдион проверил свои боевые ножи, когда мужской аромат ударил его в нос – запах немытого тела, но с оттенком сосны и снега. Такой же сложный и многослойный аромат сплетенный в незнакомце, он ранее чувствовал на Аэлине.
Мужчина вынырнул из тумана, высокий – должно быть на дюйм выше, нежели сам Эдион - крепко сложенный и сверху донизу хорошо вооруженный, в бледно-серой мантии и капюшоне.
Аэлина сделала шаг вперед, всего один шаг и замерла
