- Расскажи мне всё.
Аэлина достала ароматные принадлежности для ванны: в одной зеленой бутылочке была соль, в другой масло, и вылила огромное количество содержимого каждой бутылочки, делая воду непрозрачного молочно-белого цвета.
- Я расскажу, пока ты будешь отмокать в ванне и перестанешь пахнуть как бродяга.
- Если мне не изменяет память, ты пахла ещё хуже, когда мы впервые встретились. А я при этом не заталкивал тебя в ближайшую лохань в Варэсе.
Она сердито взглянула на него:
- Забавно.
- Из-за тебя мои глаза слезились весь чёртов путь до Стража Тумана.
- Просто забирайся внутрь.
Тихо посмеиваясь, он послушался. Она сбросила плащ, а затем, выходя из ванной, начала отстёгивать оружие.
Возможно, она потратила больше времени, чем обычно, чтобы снять всё оружие, стащить одежду и переодеться в свободную белую рубашку и штаны. К тому времени, как она закончила, Рован уже был в ванне, вода в которой была настолько мутной, что не было видно даже контуров тела.
Мощные мускулы его испещрённой шрамами спины двигались, когда он отмывал руками своё лицо, затем шею и грудь. Его кожа была золотисто-коричневой – должно быть он провел за минувшие недели много времени на свежем воздухе. Без одежды, видимо. Он опять выплеснул воду на лицо, и потянулся к мочалке, которую она оставила на раковине.
- Вот, – сказала она слегка севшим голосом.
Он просто окунулся в молочно-белую воду и она принялась за мытье его лица, затылока и сильной шеи. Татуировка на запястье блестела от стекавшей воды. О боги, он занимал всю ванну. Она молча вручила ему её любимое лавандовое мыло, которое он обнюхал, смиренно вздохнул и начал использовать.
Она присела на изогнутый край раковины и рассказала ему обо всём, что случилось с ней с тех пор, как они расстались. Ну хорошо, почти всё. Он мылся, пока она говорила, отмываясь с ожесточённой деловитостью. Он поднёс лавандовое мыло к волосам, и она зашипела.
- Не мой им волосы, – шипела она, спрыгнула с края раковины, и потянулась к одному из её многочисленных тоников для волос, выставленных в ряд на полке над ванной.
- Роза, лимонная вербена, или... – она понюхала стеклянную бутылочку. – Жасмин, – Аэлина искоса глянула на Рована. Он смотрел на неё и его зелёные глаза были полны слов, которые он не должен был произносить. Разве похоже что меня волнует твой выбор?
Она прищёлкнула языком:
-Значит, жасмин, невежда.
Он не стал возражать, когда она встала у изголовья ванны и нанесла немного тоника на его короткие волосы. Сладкий, вечерний аромат разнёсся по всей ванной, лаская и целуя её. Даже Рован вдыхал его, пока она втирала тоник в кожу его головы.
- Возможно, я всё ещё, смогла бы заплести их, – задумчиво пробормотала она. – Очень маленькие-тоненькие косички, так что …
Он зарычал, но тут же прислонился обратно к стенке ванны. Глаза были закрыты.
- Ты прямо как домашний кот, – сказала она, массируя ему кожу головы.
Он издал низкий рык, который вполне мог сойти за мурлыканье. Мыть его волосы было так интимно – это была привилегия, которую она сомневалась, имел хоть кто либо; что-то, чем она ни для кого, ни когда не занималась. Но границы между ними всегда были размыты и никого из них это не волновало. Он видел каждый дюйм её обнажённого тела не один раз, и она видела большую часть его тела. Они месяцами спали на одной кровати. Более того, они были карранам. Она владела его силой, проходила его внутренние барьеры туда, где даже часть её мыслей могли разрушить его разум. Так что мыть его волосы было не только интимно, но и естественно тоже.
- Ты ничего не рассказал о своей магии, - пробормотала она, её пальцы всё ещё касались его головы.
Он напрягся:
- А что с ней?
Пальцы были в его волосах, когда она склонилась, чтобы посмотреть ему в лицо:
- Я так полагаю, она исчезла. Какого это – чувствовать себя таким же беспомощным, как и смертные?
Он открыл глаза и сердито посмотрел на неё:
- Это не смешно.
- А я смеюсь?
- Первые несколько дней я чувствовал тошноту и едва мог двигаться. Словно покрывало набросили на мои чувства и ощущения.
- А сейчас?
- А сейчас я справляюсь с этим.
Она толкнула его в плечо. Она как будто коснулась стали, обёрнутой в бархат.
- Какой сердитый.
Рован тихо, но раздражённо заворчал, а она сжав губы, продолжая улыбаться. Аэлина надавила на его плечи, заставляя его окунуться в воду. Он поддался и когда вынырнул, она поднялась с покрытого плитками пола и схватила полотенце, оставленное на раковине.
- Схожу тебе за одеждой.
- У меня есть –
- О, нет. Она отправится прямиком в прачечную. Ты получишь её обратно, только когда она снова начнет пристойно пахнуть. Пока же, ты будешь носить то, что я тебе дам.
Она протянула ему полотенце, но не выпустила его из рук, когда он схватил его.
- Ты стала тираном, Принцесса, - проворчал он.
Она закатила глаза и отпустила полотенце, поворачиваясь, когда Рован поднялся одним мощным движением; разбрызгивая повсюду воду Аэлина еле сдержалась, чтобы не оглянуться через плечо. Даже не смей, прошипел голос в её голове. Точно. Она называла этот голос Здравым Смыслом, и с этого момента решила его слушаться.
Вернувшись в гардеробную она подошла к туалетному столику у дальней стены и присев на корточки перед нижним ящиком, открыла его, обнаруживая там сложенное мужское бельё, рубашки, штаны. Секунду она смотрела на старую одежду Саэма, сохранившую его слабый запах, и вдохнула его. Она пока не могла собраться с силами, чтобы пойти на его могилу, но –
- Ты не обязана давать их мне, – промолвил Рован позади неё.
Она слегка вздрогнула и повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. Он подошёл так бесшумно. Аэлина попыталась выглядеть не слишком потрясённой от его вида с полотенцем, обёрнутым вокруг бёдер, его загорелого и мускулистого тела, блестевшего от масел, и шрамов, пересекавших его и похожих на полосы тигра. Даже Здравый Смысл утратил дар речи.
Её рот слегка пересох, когда она говорила:
- В этом доме сейчас нехватка чистой одежды, а эти вещи лежат здесь без пользы.
Она достала рубашку и показала её:
- Надеюсь, она подойдёт.
Саэму было восемнадцать, когда он был убит; Рован же был воином, закалённым многовековыми битвами и тренировками. Она вынула бельё и штаны.
- Я найду подходящую одежду завтра. Я почти уверена, что женщины Рафтхола начнут погромы, если увидят тебя идущим по улице в одном только полотенце.
Рован расхохотался и пошел к одежде, висящей вдоль одной из стен гардеробной: платья, туники, жакеты, блузы...
- Ты носила всё это?
Она кивнула и поднялась на ноги. Он осмотрел некоторые платья и украшенные вышивкой туники.
- Они очень красивые, – отметил он.
- Ты больше похож на члена общества противников роскоши.
- Одежда тоже оружие, – сказал он, останавливаясь у чёрного бархатного платья.
Его узкие рукава и перед не были украшены, вырез платья доходил до ключиц, оставляя место для узоров из вышитого, сверкающего золота, вьющихся по плечам. Рован повернул платье, чтобы увидеть его сзади – настоящий шедевр. Золотая вышивка спускалась с плеч, образуя змееподобного дракона, у шеи его пасть была распахнута в рычании, тело извивалось до узкого хвоста, образующего край удлинённого шлейфа. Рован задержал дыхание.
- Это платье мне нравится больше всего.
Аэлина прикоснулась к плотному чёрному бархатному рукаву.
- Я увидела его в магазине, когда мне было шестнадцать, и сразу же купила. Но когда платье доставили пару недель спустя, оно показалось мне слишком... древним. Оно затмевало девушку, которой я была. И я никогда не надевала его. Оно провисело здесь три года.
Он провёл пальцем покрытым шрамами по золотой спине дракона.
- Ты больше не та девушка, – мягко сказал он. – Однажды, я хочу увидеть его на тебе.
Она осмелилась взглянуть на него, её локоть задел его предплечье.
- Я скучала по тебе.
Его рот напрягся.
- Мы не настолько долго были в разлуке.
Точно. Для бессмертного пара недель была мелочью.
- И что? Мне нельзя скучать по тебе?
- Когда-то я сказал тебе, что люди, о которых ты заботишься, могут оказаться оружием, направленным против тебя. Тосковать по мне было очень глупо.
- Ты такой обаятельный, ты знал это?
Она не ожидала слёз или бурного проявления эмоций, но было бы приятно узнать, что он испытывал хотя бы часть той тоски, которую чувствовала она. Аэлина сглотнула, её спина напряглась и она передала ему одежду Саэма. - Ты можешь одеться здесь.
Она оставила его в гардеробной и пошла в ванную, где выплеснула холодную воду себе на лицо и шею.
Вернувшись в спальню, она увидела его там хмурящимся. Хорошо, штаны подошли – практически. Они были слишком короткими и открывали чудесный вид на его зад, но –
