Разумеется, сносить дверь с петель я не собиралась. У меня остался ключ от кабинета — тот самый, который я позаимствовала из ящика стола.
Шейран, сгорбившись, сидел в кресле в углу комнаты. Локтями виконт упирался в колени. Длинные пальцы мужчины зарылись в растрепанную шевелюру — так, словно он хотел то ли вырвать себе волосы, то ли вовсе разломить голову на части, как перезревший арбуз.
Виконт чуть повернул голову. На меня уставились черные больные глаза.
— Уйди.
Запоздало поняла, дело вовсе не в том, что Ферт не хотел меня видеть — он вообще никого видеть не хотел. Дело в том, где он был, что видел, и что ему пришлось сделать… Я эгоистичная эмоциональная идиотка!
Возможно, действительно стоило уйти. Тихо притворить за собой дверь. Оставить лорда наедине с его демонами. Возможно… Но я не могла.
— Выметайся, я сказал! — подняв голову, крикнул Шейран.
Зашла в кабинет. Закрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной.
— Я никуда не уйду, — прошептала я.
— Алана, мать твою!.. — Ферт вскочил с кресла.
— Да, меня зовут Алана. Мою покойную мать попрошу не трогать.
Виконт вздрогнул, будто ему в лицо плеснули холодной водой. Прикрыл глаза, выдохнул. Почти спокойно сказал:
— Прошу, оставь меня одного. Сейчас я никого не хочу видеть. Даже тебя.
— Не могу, — покачала головой.
— Уйди… Ты не представляешь, с каким чудовищем связалась…
Что же сегодня случилось?.. Шейран всегда представлялся мне волевым, сильным, поистине несгибаемым. Вот только, не зря говорят, что тот метал, который нельзя согнуть, можно сломать. Стальной стрежень виконта дал трещину.
Люди, которые гнутся под ударами судьбы, как ивы на ветру, быстро встают на ноги и возвращаются к привычной жизни. Но сломанный ураганом дуб никогда не станет прежним. Дерево не умрет, продолжит расти — но это будет уже не могучий исполин, а его искореженное подобие.
— Ты тоже не представляешь, с кем связался, — сказала я.
— Да? Может, тебе тоже пришлось голыми руками свернуть шею другу? — зло усмехнулся Ферт. Глаза виконта безумно горели.
Не знаю, чего хотел добиться своим признанием мужчина. Что я отшатнусь? С криком убегу? Что на моем лице отразится ужас?.. Внешне я осталась совершенно спокойна. Задавила в глубине душу паническим мотыльком бьющуюся мысль: «Кого же убил Шейран? Дэна, Тони или конюха»?
— Если ты так поступил, значит, не было другого выхода.
— Выхода?.. Да, это и был единственный выход!.. — вновь ощерился Ферт. — Я много чего натворил в жизни, оправдываясь служебной необходимостью. Обманывал, воровал, избивал, пытал, убивал… — чего только не делал. Давно прекратил считать, скольких людей отправил на тот свет; задумываться, сколько матерей меня проклинает… Но еще никогда я не пытал, не убивал друга и союзника.
— Значит, у тебя не было иного выхода, — повторила я.
Виконт сделал несколько шагов по кабинету, резко повернулся ко мне.
— Если бы я отступил, замешкался, то сам бы оказался на месте полковника.
Выходит, Шейран убил какого-то офицера. Все не настолько страшно…
— Да, Алана. Дэн еще жив. Тони и Киртана отпустят завтра, — мужчина встретился со мной взглядом.
Видимо, все же что-то отразилось на моем лице. Я владела собой не так хорошо, как хотела думать.
— Хорошо, — прошептала я.
— А если бы я сказал, что собственными руками придушил Дэна? Что бы ты сказала тогда?.. Что у меня не было другого выхода?
— Да… — взгляда так и не отвела.
— Дура… — беззлобно выдохнул Ферт.
— Да… — нервно улыбнулась.
Мужчина резко сграбастал меня в объятия. Зарылся лицом в мои волосы.
— Бежать тебе от меня надо.
— Я пыталась, но ты не отпустил. Теперь сама не хочу, — прошептала я.
Следующие дни Шейран уходил с восходом солнца, а возвращался затемно. Алана ничего не спрашивала, сам Ферт тоже не стремился рассказывать. Не мог. Не хотел. Боялся увидеть в глазах девушки страх, отвращение или жалость — неизвестно, что страшнее.
Он лишь крепче прижимал травницу к себе и проваливался в сон без сновидений. Хрупкая Алана оказалась его соломинкой. Если бы ее не было, он бы уже утонул…
За особняком виконта все еще следили. За перемещениями по городу Шейрана и его домочадцев тоже.
Тони и Киртана барон отпустил на следующий день после того памятного визита. Дэна бывшему императорскому порученцу разрешили навестить лишь через три дня.
Как и другие одаренные, мастер Райт содержался в особо охраняемой тюрьме. Стражу в этом учреждении помимо обычных людей несли еще и тхаомаги. По слухам, в застенках сидело около двухсот одаренных, притом больше половины заключенных составляли ученики Артанской Академии. Ферт мог лишь надеться, что священники пока не трогают детей…
Шейрана проводили в камеру Дэниела Райта, разрешили переговорить с другом наедине.
— Ты как? — спросил виконт, осматриваясь.
Мастеру Райту выделили вполне комфортабельную камеру три на четыре метра. Даже узкое окно имелось, разумеется, зарешеченное.
— Как видишь… — Дэниел поднял руки и продемонстрировал металлические браслеты, украшающие его запястья. — Спать дают. Голодом не морят. Не пытают. Хотя вопросов задают много… дурацких и одних и тех же, — маг усмехнулся.
Тонкие металлические браслеты, которыми наградили Дэна тюремщики, полностью перекрывали доступ мага к источнику. Как и Ферт, мастер Райт сейчас был способен только видеть потоки энергии, но лишен возможности ими управлять.
— Маги духа в гости не заходили? — спросил виконт.
— Нет. Пока нет. Надеюсь, их и дальше мое общество не заинтересует… Шей, а ты что-то ко мне не спешил. Я уже начал думать, что ты про старого друга забыл, — усмехнулся Дэниел.
Общими словами и не вдаваясь в подробности, Шейран поведал о событиях последних дней. Рассказал, что вернулся на службу и теперь работает на Шона Иргуса. Он о многом хотел расспросить друга, многим поделиться, но о некоторых вещах не мог даже намекнуть. Тюрьма — не то место, где можно рассчитывать на приватный разговор.
