Я вернул магией сорванную дверь на место и для верности наложил несколько защитных заклинаний. Почему Гордеко была так уверена, что в ее дом не войдут, и не защитила его даже от простых людей? Может, она и была уверенна в безопасности своего имущества, только вот я нет. Наверняка, в селе прослышат о том, что кто-то приезжий был в ее доме, и решат, что теперь опасности нет и можно пойти поглазеть.
Вот только теперь я переместился домой.
– Стас?! - громко позвал я. - Стас!!!
– Нет его, - печально констатировал мой персональный призрак.
– Сам вижу.
Ну почему я такой идиот? Такими рождаются или становятся? Наверно, все-таки становятся, помнится, раньше я соображал нормально.
Из-под кровати высунулся домовой.
– Не возвращался он еще, - доложил Емельяныч прежде, чем я успел задать вопрос. - А что-то случилось?
– Боюсь, что да, и надеюсь, что нет, - я глянул в окно. Машина журналистов все еще стояла у подъезда. И я впервые со дня ее появления этому обрадовался. - Ждите здесь, - я понесся к двери, - я сейчас.
– Ждите? - недоуменно переспросил Емельяныч. Выходит, Сашку он не видел. Интересно, домовые тоже не видят приведений.
Я за несколько секунд сбежал по подъездной лестнице и выскочил во двор.
– Эй! - я забарабанил по тонированному стеклу микроавтобуса.
Дверца открылась, и на меня в полном изумлении уставился тот самый оператор, что сопровождал надоедливую журналистку.
– Гляди-ка, бегал от нас, бегал, а взял и сам припрыгал!
Хлопнула задняя дверь, и - ву-аля - появилась та самая любительница задавать вопросов. Интересно, ей так много платят, что она тоже торчит здесь днями и ночами? Или, вернее, обещали заплатить за поимку меня с поличным?
– Вы решили дать интервью? - обрадовалась она. - Подождите, я возьму микрофон…
– Мне нужна ваша помощь, - признался я.
– Правда? - изумилась она. - Ну, тогда я тем более возьму микрофон.
– Да нет же, - я действительно был на грани отчаяния, - я не собираюсь делать никаких заявлений. Мне нужно только знать, вы были здесь утром? Видели, когда из подъезда вышел мальчишка, тот самый, виновник пожара?
Наверное, на моем лице многое отразилось, потому что она посерьезнела.
– Видели, конечно. А что? Он что-то украл? Что-то ценное?
Как бы у него не украли такую ценную штуку, как жизнь…
Я не ответил на ее нелепое предположение, а задал новый вопрос:
– Он был один?
– Нет, вот я и подумала, что он что-то украл, иначе, зачем за ним являться милиционеру…
– Какому милиционеру? - не понял я.
– Так я же говорю, - она тряхнула кудряшками, очевидно, для убедительности. - Он вышел, мы его узнали, хотели попросить прокомментировать обвинение Бушковой, а он умчался от нас, - она обиженно сморщила носик.
– А при чем тут милиционер, - все еще не понимал я.
– Так я же говорю! Час назад Боря, - она указала на оператора, - пошел в супермаркет купить поесть, вернулся и сказал, что пацан только что вошел в магазин. И мы решили все же выловить его на выходе. Минут через десять он вышел, но не один, а с милиционером в форме, тот его за плечо держал. Мы все же подошли, но этот милиционер заявил, что парнишка - преступник, и они сели в подъехавшую машину.
Она недоуменно вглядывалась в мое лицо, видимо, пытаясь найти ответы. Но у меня их не было. Я сам запутался. При чем тут милиция? Магия - дрянь, но за нее не сажают, в уголовном кодексе и статьи такой нет…
Предположение, которое пришло мне в голову, было страшным, но я все же спросил:
– А этот милиционер, случайно, не был такой невысокий плотный с седыми волосами вокруг лысины, но гладким молодым лицом?
– Точно! - закивала журналистка. - Я еще подумала, что пора бы ему на пенсию…
Я не дал ей разговориться не по теме.
– А мальчишка? Он не вырывался? Не пытался убежать?
– Нет, шел себе рядом, но вид у него был какой-то сонный.
Меня обдало холодом.
– Глаза полуприкрыты, руки по швам, лицо равнодушное?
– Д-да. Откуда вы знаете?
Я хотел провалиться сквозь землю. Цепь повиновения! Этот подлец спеленал Стаса цепью повиновения! Вот почему он явился лично - ни у кого другого не получилось бы подчинить себе мага первого разряда.
– Что с вами? - забеспокоилась репортерша. - На вас лица нет. Ой! - в ней снова проснулся профессионал. - Вы хотите сказать, что это был не милиционер, это был бандит, и он похитил мальчика.
– Бросайте работу, - мрачно посоветовал я, - идите писать детективы, - и, не прощаясь и не давая никаких объяснений, быстро пошел обратно в подъезд.
Нет, это я раньше был на грани отчаяния, теперь я был в нем с головой. Мне доверили Стаса, он сам мне доверился, а я позволил его похитить, чтобы потом найти, как Красова, на алтаре с ножом в сердце. Или вовсе не найти! Да что я за человек такой? Почему гибнут все, кто находится рядом со мной? Все, кто мне дорог?
– Кришна? - спросили в один голос Сашка и домовой, едва я вошел.
– Он его подчинил и увез. Так, - я попробовал собраться и отогнать от себя панику. Паниковать еще рано. Пока есть шанс, надо пытаться все исправить, а попаниковать можно и после. - Зеленые совершают свои ритуалы в полночь. У нас еще есть шанс.
– Мне очень жаль, - сказал мне Захар, когда я примчался к нему за советом и за помощью, в которой отчаянно нуждался. - Выходит, это конец, как только Кришна выпьет силу перворазрядного мага, даже Стихии не смогут ему помешать.
– Так не выпьет же! - возразил я. - Мы спасем Стаса и тем же поможем себе. Главное: спасти его. Остальное - потом.
– Мы не сможем найти его, - отрезал Захар.
– Это еще почему?!
– Да потому, что Кришна не дурак, он не позволит нам найти его, пока не выпьет его силу.
– Да мне плевать, позволит он или нет! - взвился я. - Я не собираюсь его спрашивать!
– Ты пришел ко мне за советом, - по-прежнему спокойно, но несколько тише сказал он. - Так вот, я советую тебе оставить Стаса. Ты не сможешь его найти и тем более помочь. Мне очень жаль, но изменить что-либо не в наших силах.
От такой реакции у меня горло перехватило, и я не сразу смог заговорить.
– А… а если бы на месте Стаса оказался я?
Захар вздрогнул, как от пощечины.
– Скорее всего, я бы рискнул.
– Потому что маг Стихии важнее перворазрядного? Или потому что я - это я?
– Денис, ты для меня не чужой, - он протянул руку, чтобы коснуться моего плеча, но я шарахнулся, словно у него была плетка:
– А если Стас тебе чужой, значит, черт с ним? Пусть гибнет? Плакать-то не будешь! А я буду, слышишь?! Он мне не безразличен! Да кем бы он ни был, он живой, он ждет помощи, ведь это мы затащили его в магию! Он жил бы как все, но мы втащили его в эту бездну! Мы обязаны ему помочь!
