Вернувшись в спальню, она увидела его там хмурящимся. Хорошо, штаны подошли – практически. Они были слишком короткими и открывали чудесный вид на его зад, но –
- Рубашка слишком маленькая, – сказал он. – Я не хочу порвать её.
Он передал её Аэлине, и она беспомощно взглянула сначала на неё, затем на его голый торс.
- Первым делом куплю тебе новую, - резко вздохнула она. - Отлично, и если ты не против поговорить с Эдионом без рубашки, то я полагаю, мы должны пойти поздороваться.
- Нам нужно поговорить.
- О хорошем или о плохом?
- О том, что заставит меня порадоваться, что у тебя нет доступа к силе, и ты не спалишь всё вокруг.
Её живот сжался, но она сказала:
- Это был один-единственный инцидент, и если тебе интересно, твоя замечательная бывшая любовница это заслужила.
Даже больше, чем заслужила. Схватка с приглашённой группой высокородных фэйцев в Страже Тумана была, мягко говоря, жалкой. И когда бывшая любовница Рована отказалась отпустить его, несмотря на её просьбы, когда она угрожала высечь Аэлину за то, что она пришла... Хорошо, новое любимое прозвище Аэлины – огнедышащая сука-королева – было абсолютно точным в тот вечер.
Губы Рована дёрнулись и тень промелькнула в его глазах. Аэлина снова вздохнула и посмотрела на потолок.
- Сейчас или чуть позже?
- Позже, это может подождать.
Она была близка к тому, чтобы начать уговаривать его сказать ей это, чем бы это ни было, но вместо этого она повернулась к двери.
***
Эдион поднялся из-за обеденного стола, когда Аэлина и Рован вошли. Её двоюродный брат посмотрел на Рована признательным взглядом и сказал:
- Ты никогда не говорила мне, как красив твой фэйский принц, Аэлина.
Аэлина нахмурилась. Эдион указал подбородком в сторону Рована.
- Завтра утром мы с тобой идём тренироваться на крышу. Я хочу обучиться всему, что ты умеешь.
Аэлина прищёлкнула языком.
- В последние два дня я только и слышала от тебя Принц Рован то и Принц Рован это, и это пока всё, что ты можешь сказать ему? А где же твоё раболепство?
Эдион опустился на стул.
- Если Принц Рован желает формальностей, я могу пресмыкаться, но он не похож на человека, которому есть до этого дело.
С проблеском удовольствия в зелёных глазах, фэйский Принц сказал:
- Как пожелает моя королева.
Ну вот, пожалуйста. Эдион уловил слова. Моя королева.
Два принца посмотрели друг на друга, один – золотой, а другой – серебряный, один её брат по крови, другой – по духу. Не было ничего дружелюбного в их взглядах, ничего человеческого – два фэйских мужчины, вовлечённых в безмолвную битву за лидерство.
Она прислонилась к умывальнику.
- Если вы собираетесь устроить словесную разборку, не могли бы вы сделать это на крыше?
Рован уставился на неё, удивленно вскинув брови. Но Эдион сказал:
- Она говорит, что мы не лучше собак, и я не удивлюсь, если она действительно верит, что мы будем спавлять нужду на мебель.
Рован не улыбнулся, хотя ей показалось что она видела улыбку, когда он наклонял голову вбок и принюхивался.
- Эдиону тоже нужно принять ванну, я знаю, - сказала она. – Он настоял на выкуривании трубки в пивной. Сказал, что это придаст ему достойный вид.
Голова Рована ещё была опущена, когда он спросил:
- Ваши матери были кузинами, Принц, но кто твой отец?
Эдион откинулся на спинку кресла.
- Разве это имеет значение?
- Так ты знаешь? – надавил Рован.
Эдион пожал плечами.
- Она никогда не говорила об этом ни мне, ни кому-либо другому.
- Я так полагаю, у тебя есть идеи на этот счёт? – спросила Аэлина.
Рован сказал:
- Он не кажется тебе знакомым?
- Он похож на меня.
- Да, но –, он вздохнул. – Ты уже встречала его отца. Пару недель назад. Гарель.
***
Эдион уставился на воина, думая, не слишком ли сильно он напрягал сегодня вечером свои раны и не галлюцинировал ли он сейчас. Слова Принца словно повисли в воздухе. Эдион продолжал смотреть. Ужасающая татуировка на Древнем Языке спускалась с лица Рована на шею, плечи и мускулистые руки. Большинство людей после одного взгляда на эту татуировку убежали бы прочь. Эдион повидал много солдат в своё время, но этот мужчина был Воином – сам себе указ. Прямо как Гарель. По крайней мере, так говорилось в легендах. Гарель, друг Рована, один из его воинов, чьим иным обличьем был горный лев.
- Он спрашивал меня, — пробормотала Аэлина. – Он спрашивал меня, сколько мне лет, и выглядел огорчённым, когда я сказала, что мне девятнадцать.
Очевидно она была слишком юной, чтобы быть дочерью Гареля, хотя она и выглядела такой похожей на женщину, с которой он когда-то был близок. Эдион помнил свою мать достаточно плохо; в его последних воспоминаниях она была измождённой с серым лицом, делающим свой последний вдох. Она отказалась от помощи фэйских целителей, которые могли бы вылечить засевшую в ней болезнь. Но он слышал, что она когда-то выглядела точь-в-точь как Аэлина и её мать, Эвалина.
Голос Эдиона был хриплым, когда он спросил:
- Так Лев мой отец?
Рован кивнул.
- Он знает?
- Я могу поклясться, что, увидев Аэлину в первый раз, он заинтересовался, есть ли у него ребёнок от твоей матери. У него, наверное, до сих пор нет ответа, но он пообещал себе начать искать его.
Его мать никогда никому не говорила – никому, кроме Эвалины – кем был его отец. Даже умирая, она унесла этот секрет с собой. Она даже отказалась от помощи фэйских целителей из-за этого. Из-за того, что они могли узнать – и если бы Гарель обнаружил, что у него есть сын… Если бы Маэва догадалась… Старая боль пронзила его. Она хотела, чтобы он был в безопасности – умерла, чтобы спасти его от Маэвы.
Тёплые пальцы скользнули по его руке и сжали её. Он даже не осознавал, что он такой холодный. Глаза Аэлины – их глаза, глаза их матерей – были нежными. Искренними.
- Это ничего не меняет, сказала она. - Ни в тебе, ни в том, что ты значишь для меня. Ничего.
Но на самом деле это меняло. Всё. И всё объясняло: силу, скорость, ощущения; смертоносные, хищные инстинкты, которые он всегда держал в узде. Вот почему Роэс всегда так сильно давил на него во время тренировок. Потому что, если Эвалина знала, кем был его отец, то и Роэс точно должен был знать. А мужчины Фэ, даже полукровки, были смертоносны. Без контроля Роэса и его лордов, муштровавших его с самого детства, без внимания… Они знали. И держали это в тайне от него. Учитывая тот факт, что после принесения в один день клятвы верности Аэлине… он мог бы довольно долго оставаться молодым, пока бы она не повзрослела и, в один день, умерла.
Аэлина провела большим пальцем по тыльной стороне его ладони, и затем повернулась к Ровану.
- Означает ли это, что Маэва вовлечена в это? Раз Гарель связан с ней клятвой крови, то имеет ли она право на его отпрыска?
- Чёрта с два она имеет, – сказал Эдион.
Если бы Маэва попыталась заявить свои права на него, он вырвал бы ей горло. Его мать умерла из-за страха перед Королевой Фэ. Он чувствовал это.
Рован продолжил:
- Я не знаю. Даже если бы она так думала, это было бы объявлением войны украсть Эдиона у тебя.
- Эта информация не покинет пределы данной комнаты, – сказала Аэлина.
Тишина. Расчёт – обдумывание каждого плана. Обратная сторона их монеты.
- Эдион, это только твой выбор, стоит ли сближаться с Гарелем. Но у нас на самом деле, достаточно много врагов, подбирающихся к нам. Мне не нужна война с Маэвой.
Но она пошла бы на это. Она бы развязала войну за него. Он видел это в её глазах. Это словно выбило из него весь воздух. От мысли, какая же резня будет, если Тёмная Королева и наследница Мэлы Огненосицы столкнутся в битве.
- Это останется между нами, – выговорил Эдион.
Он мог чувствовать, как Рован оценивал и взвешивал его слова и сдержался от сердитого замечания.Эдион медленно поднял взгляд, чтобы встретиться глазами с Принцем. Абсолютное превосходство в этом взгляде было словно ударом камнем в лицо. Эдион выдержал его. Чёрта с два он уступит, чёрта с два он сдастся. Но один из них проиграет – где-то, в каком-то смысле. Возможно, когда Эдион принесёт клятву верности.
Аэлина прищёлкнула языком:
- Прекрати заниматься этой мужской ерундой. Одного раза было достаточно.
Рован только моргнул.
- Я ничего не делаю.
Но рот принца искривился в улыбке, будто говорящей Эдиону: Думаешь, ты можешь одолеть меня, молокосос? Эдион ухмыльнулся: В любое время, в любом месте, Принц. Аэлина пробормотала: "Несносный", и игриво толкнула Рована в плечо. Он не сдвинулся ни на дюйм.
- Вы действительно собираетесь устраивать перебранки со всеми, кто будет встречаться нам на пути? Ведь в таком случае за один час вы поднимете переполох во всем квартале, и я сомневаюсь, что местные жители будут этому рады.
