Хозяин смахнул медяшки со стойки и сразу потерял ко мне интерес. Усевшись за указанный столик, я перевёл дух — вроде бы подозрений не вызвал, интереса тоже. Осталось удостовериться, что за вечер мной никто не заинтересуется, и можно будет себя похвалить за предусмотрительность. Пока не принесли еду, начал осматриваться. Вроде бы обычный набор для придорожной таверны. Извозчики, несколько мелких купцов, какие-то путешественники. Насторожили всего два мужика, сидевших в разных концах зала. Вроде всё нормально, но мне не понравилось, что они не ели, пили очень мелкими глоточками, а в основном старательно незаметно прислушивались к чужим разговорам. Может и не по мою душу, но очень напоминают шпиков. Один как раз сидел за соседним столиком. Ну и ладно, будем привыкать и к такой жизни.
Когда мне принесли чашку с похлёбкой, взял ложку в кулак, и, старательно чавкая и громко схлёбывая с ложки, начал есть. Мужик несколько раз покосился на меня, но я продолжал наслаждаться спектаклем. Под конец ещё и утёрся рукавом, и громко рыгнул. Мужика передёрнуло, и он отвернулся. А я, ковыряясь пальцем в носу, сам себя похвалил — «Лепота!». Отец тоже всегда так говорил, когда был чем-то доволен. Первый экзамен я выдержал на твёрдую четвёрку. Бессонная ночь и сытость стали сказываться, и я начал клевать носом. Но уснуть мне не дали. Хозяин, увидев такой непорядок, растолкал меня, отвёл на конюшню и указал на кучу сена в углу. Я без пояснений сразу завалился спать. Сухо, тепло, мягко! Блаженство!
Утром за медяшку получил тарелку каши и снова в путь. Так я теперь и ехал. День в пути, обед где-нибудь в поле или лесу, ужин в таверне, ночёвка на конюшне.
В один из вечеров очень удачно влез в разгорающуюся ссору и заработал великолепный фингал под глаз. Я собой почти гордился! От того Нико, которого знали в академии, ничего не осталось, во всяком случае внешне. Вместо аккуратного скромного мальчика, отличника и бойца, теперь по дорогам ехал расхристанный деревенский парень, обросший, грязный, опухший и местами побитый. Надеюсь, мне всё-таки удастся ускользнуть от внимания ларг. Во всяком случае, больше шпики мне в тавернах на дороге не попадались.
Через неделю добрался и до Растока — первого большого города на моём пути. Сам город мне был не нужен, но от него шли дороги на запад в обход столицы. Можно было проехать и другими тропами, но я не стал. В маскировке я теперь был уверен, а по прямой дороге интереснее, да и меньше подозрений. Единственным испытанием стал пост у въезда в город. Стражники стояли обычные, я на них даже внимания не обратил, только бросил медяшку за въёзд, и тут же забыл. А вот то, что рядышком расположилась парочка ларг… Насколько я знаю, такое усиление делают только при каких-то больших операциях или поиске опасных преступников. В обычную проверку и разговоры ларги не вмешивались, просто наблюдали. Но пока я стоял в очереди, заметил, что они очень внимательно оглядывают молодых парней. Одного даже остановили и о чём-то расспрашивали. Не по мою ли душу? Пришлось задействовать дополнительный вариант. Для такого случая я приготовил небольшой бочонок самого дешёвого пива, которое смог найти. Тёплое от солнышка, полувыдохшееся, оно по запаху и цвету не очень сильно отличалось от того, что периодически выливал из себя мой мерин. Но ценил я это пиво за другое — после пары кружек у меня от него начиналась противная отрыжка. А уж если мне самому противно, то для ларг, с их тонким нюхом, я стану… не очень приятным собеседником. Старательно похлебав пива, часть пролив на себя, приготовился к разговору.
Как я и предполагал, моя фигура привлекла внимание ларг.
— Эй, ты, иди сюда!
Ведя коня на поводу, подошел к ларгам.
— Кто такой, куда едешь, зачем?
— Антиник, благородная госпожа — я торопливо поклонился — Из деревни Мангоновки. А еду в город, к дяде.
— Зачем?
— Так он обещал с работой посодействовать, пристроить на тёплое место.
— И какие места у нас сейчас считаются «тёплыми»?
— Как какие? В городскую стражу, на воротах стоять. Очень хлебное место.
Ларги переглянулись.
— Так ты же хромой, да ещё и один глаз не видит!
— Ничего страшного, на воротах смогу стоять не хуже других! Да и дядя протекцию обещал.
— А кто же он у тебя такой важный?
— Сторожем на рынке работает, почти всех в городе знает, с городским главой чуть ли не за ручку здоровается! — гордо произнёс я. И тут очень кстати появилась отрыжка. Я несколько раз рыгнул, с интересом ожидая реакции ларг. Реакция была правильной — ларги и до этого уже начали смотреть на меня с некоторой долей… брезгливости, а тут и вовсе сморщились.
— Езжай, давай… защитничек. Может и придётся совместную службу нести — широко улыбнулась старшая.
Я с готовностью несколько раз поклонился и пошёл в город. Кажется, пронесло.
Ларги продолжали смотреть вслед уходящему парню.
— Что думаешь? — спросила старшая.
— Вёл себя вполне естественно, рост и возраст совпадает. Иногда промелькивало что-то неуловимое, что делало его похожим на портрет. А в остальном — полная противоположность. Пьяный, грязный, с фингалом. Нико бы такого никогда не допустил. А провоцировать, чтобы проверить способности, запрещено. Стояла пометка — особо опасен. И самое главное — правый глаз. Насколько я поняла, он им не видит по- настоящему. И повреждение выглядит старым, он на него внимания не обращал, как будто давно с этим живёт.
— Всё верно — протянула старшая — Но есть ещё нюансы. Он сразу понял, кто мы, но не испугался, а просто насторожился. Странно для деревенского парня. С правым глазом действительно непонятно. Но вот глаза такого чистого синего цвета в наших краях встречаются очень редко. Можно съездить в эту, как её, Мангоновку, проверить, но это займёт дня три. Сделаем так. Срочно сообщи остальным постам приметы этого парня — посмотрим, куда он поедет. Если останется в городе — сделаем полную проверку. А если поедет по другой дороге — сообщим наверх — приказ докладывать о любых подозрениях. Видно этот Нико натворил что-то очень серьёзное, раз его так разыскивают.
Младшая засомневалась.
— Вчерашний парень больше был похож, а оказался пустышкой. А этот, с одним глазом, и вовсе мне не нравится.
— В ориентировке сказано, что он — сильный маг, мог и какой-нибудь морок наложить.
— Тогда мог бы и получше что придумать, а не таскаться на старой кляче, грязный и побитый!
— Ладно, не будем спорить. Не могу объяснить, но что-то в нём было. Не обычный это парень. Предупреди о нём остальные посты, а там видно будет…
В городе мне понравилось. Конечно, по сравнению со столицей почти деревня, но тоже ничего. Во всяком случае, улицы чистые, народу много. Да и рынки с хорошим выбором товаров. А вот они мне сейчас были нужны очень. Маскировка, которая здорово помогала мне в дороге, стала предметом повышенного внимания в городе. Оно и правильно. Я старательно не мылся целую неделю, спал в лучшем случае на сеновале в конюшне. Среди чистеньких горожан я выделялся очень. Встречались, конечно, и всякие нищие, но опускаться до такого уровня не хотелось. Поэтому на первом же встреченном рынке я пошёл по рядам, выглядывая что-нибудь из одежды. На меня косились, когда я просил что-то показать, но деньги решили вопрос быстро и уже через час я купил пару комплектов дорожной одежды и нижнего белья. Устроившись в таверне, (пришлось заплатить сразу три серебрушки), первым делом устроил своего заслуженного рысака на конюшне. А потом была ВАННА! Ванна, это конечно громко сказано. Всего лишь большое корыто с горячей водой. Но я был почти счастлив. Кожа зудела, а потом с неё комками стала отваливаться грязь. Пришлось дважды сменить воду, прежде чем кожа начала поскрипывать от чистоты, а по воде перестали плавать лохмотья грязи. Мылся я так усердно, что у меня отвались ногти. Те, что накладные. Может с клеем обманули, а может здесь вода какая особая. Но парик выдержал. К сожалению. Мыть парик, когда вся голова чешется, и не иметь возможности почесаться и хорошенько промыть голову — ещё то удовольствие. Так что из моечной я вышел в раздвоенных чувствах. Старую одежду просто выбросил, а одел всё новое. Одежда очень простая, но хотя бы целая и чистая. Встав у зеркала, попытался расчесаться. Минут через десять мне это удалось. Странное ощущение — увидеть себя почти прежним. Кожа за неделю дороги заметно потемнела, а волосы, наоборот, посветлели. Губы толстые, но хотя бы начали шевелиться. Я почти с удовольствием посмотрел на себя — с длинными волосами мне тоже было неплохо. Не стричься больше? Отрастить себе гриву, потом можно собирать её хвостиком. А потом останется начать губы красить, хмыкнул я, вспомнив некоторых молодых людей, прогуливающихся вечерами по улицам столицы. Нет уж, лучше я с короткими волосами буду ходить.
