посмотрела на Амона, и хотя казалось, что справляться с ролью бога, идущего среди
людей, ему должно быть привычно, я видела, что ему неудобно. Я задумалась о том, чувствовал он себя каждый раз так, или же этот раз отличался.
Себак пересек дюну раньше, чем мы смогли продолжить разговор, и Амон схватился
за руку доктора Хассана. Он прошептал:
- Где мы можем встретиться… наедине?
Доктор Хассан полез в один из карманов своего жилета и вытащил визитку,
переворачивая ее, чтобы написать сзади.
- Вот, - он отдал карточку и набор ключей Амону. – Это мой адрес в городе. Я
постараюсь прийти как можно быстрее. Но прошу, сначала хорошенько отдохните. У меня
нет семьи, так что можете не беспокоиться. Делайте все, что пожелаете.
Кивнув, Амон сунул карточку и ключи в карман, как ни в чем ни бывало, помахал
Себаку и протянул мне руку, быстро уводя меня прочь. Когда мы скрылись за песочной
горой, я тихо спросила:
- Откуда ты знаешь?
- Что он – главный визирь? Я знал еще с того момента, как он подошел к нам в
храме.
- Но как?
- Я не мог контролировать его сознание.
- Я даже не сомневаюсь, что ты пытался.
- Да. Конечно, сначала я был благодарен ему за помощь, но потом ты начала
выздоравливать, и я начал подготавливать наш побег. Но он не слышал этого, как бы я ни
старался на него воздействовать.
- Но ты понял то, о чем он рассказывал? Ты вспомнил что-нибудь о Хатшепсут?
- Помнишь, что я говорил тебе, что когда-то наше пробуждение отмечали пиром и
песнями?
- Конечно. Погоди, хочешь сказать, что это они этим занимались? – я указала
большим пальцем за плечо, намекая на мужчин, оставшихся позади.
Амон кивнул.
- Насколько я знаю, Орден Сфинкса – явление новое, но главные жрецы, включая
главного визиря, были тысячелетиями. Когда я был принцем, у нашей семьи был визирь.
Он служил царю. Когда Анубис забрал моих братьев и меня, мой отец приказал визирю
приглядывать за нами или за нашими гробницами, и визирь всегда делал это, несмотря на
тысячелетия. Визирь всегда имел иммунитет к контролю сознания. Это было
благословением Анубиса. Но я не знаю, для чего.
- Но если ты теперь знаешь, кто они, почему не хочешь, чтобы они узнали, кто ты?
Мы подошли к туристическому району, пока Амон размышлял над моим вопросом.
Даже не использовав свою гипно-силу, он вежливо спросил у мужчины на улице:
- Где мы можем найти такси?
Не золотую колесницу, а такси. Амон быстро привыкал к современной жизни.
Мужчина указал на маленькую площадь.
- Я научился быть более осторожным, глядя на тебя, - наконец, ответил Амон. –
Несмотря на его титул, нельзя просто так верить, что человек честный и откровенен с
тобой. Предательский шабти был отличным примером того, что свою сущность нужно
скрывать. Мы должны быть очень осторожными. Особенно, когда ты беспокоишься.
- Хотя я хотел бы облегчить себе жизнь, я не собираюсь рисковать твоей. Ты
говоришь, что восстановилась, но я еще чувствую травму, что я нанес. Тебе нужно время, чтобы исцелиться. Кроме того, управлять водителем проще, чем песчаной бурей. Это по
моей вине на тебя подействовал яд, и я не собираюсь рисковать тобой.
- По твоей вине?
- Когда я сражался с шабти, тот дунул на меня красной пылью, собираясь
обезвредить меня, но это не сработало. Мое тело нельзя отравить.
- А мое можно.
- Да. Прости меня, Нехабет. Я поторопился с выводами, что твое тело будет
защищено, пока мы связаны, но этого не произошло. Одна ошибка привела к
разрушительным последствиям, взбунтовавшемуся шабти, вторая ошибка в размышлении, что ты в безопасности, показывает, что мне не хватает ясности мыслей. Пока я был рядом
с тобой, я… расслабился. Обещаю, что больше такой ошибки не повторится.
- Люди ошибаются, Амон. Ошибка-вторая, все это просто показывает, что ты такой
же, как мы, смертные.
Амон оглянулся.
- Всем сердцем я хотел бы, чтобы это было правдой, но, увы, это не так. Я не такой, как смертные, Лили, но я хотел бы быть таким, - повернувшись ко мне, он потянулся
пальцами и коснулся моей щеки. – Прошу, поверь, что я не причиню тебе вреда.
- Ладно. Я верю.
Глубоко вздохнув, Амон взял меня за руку. Чувствуя его вину, я попыталась отвлечь
его.
- Кстати, спасибо, что спас меня. Это ведь ты унес меня оттуда. Я уснула быстрее, чем Дороти на маковом поле.
- Яд был не простым сонным зельем, - исправил Амон. – Он отправляет тело в
глубокий сон, похожий на смерть. Если вдохнуть его слишком глубоко, он будет
действовать очень долго, но если он проникнет через рану, то убьет.
- Уверен?
- Да. Мне нужно было забрать яд из твоего тела в мое. Думаю, тогда доктор Хассан и
подумал, что я менее смертен. Он знал, что это за яд, и старался не касаться его. Он
убирал его с тебя в перчатках, а потом избавился от них. Пока он не смотрел, я убрал
следы яда с твоих волос и одежды.
- Он знал? Но он сказал…
- Что ты проснешься.
- Он был так уверен, что я не вдохнула слишком много, или он уже доверял тебе?
- Видимо, оба варианта верны.
- Так он не отправил меня в больницу, потому что хотел проверить свою теорию, что
ты будешь меня спасать?
- Похоже, что так.
- Да он фанатик, - пробормотала я, когда такси подъехало. – К счастью для меня, его
теория подтвердилась, - Амон протянул водителю визитку доктора Хассана и коротко
поговорил с ним, перед тем как сесть рядом со мной. – Что это было?
- Получил немного нужной информации, - он повернулся, чтобы смотреть прямо мне
в глаза. – Я бы хотел, чтобы остаток дня ты отдохнула.
- Хм, ладно. Но что именно у тебя на уме? – спросила я.
Амон нахмурился.
- Я думаю, что стоит нанять несколько женщин, чтобы помогли тебе искупаться.
Поежившись, я взяла его руку и погладила по тыльной стороне.
- Плохо. Было бы забавно, если бы меня ждал личный бог солнца.
Глаза Амона сузились, и он осторожно убрал руку из моих ладоней.
- Я не бог солнца, я…
- Я знаю, знаю. Тебе сложно подыграть мне разок? – вздохнула я. – Купание звучит
хорошо, но я уверяю тебя, что я в состоянии искупаться и без слуг. Уж прости, что тебе
приходится терпеть мой запах.
Он замолчал на мгновение, и я уже подумала, что он задремал, когда он сказал
мягким голосом:
