— Милорд, Вам не хорошо? — вроде бы участливость в голосе, но после чтения энциклопедии, в нём мерещилась фальш.
— Всё в порядке, мастер. Что это? — Наверное, мой голос в данный момент был излишне сух, но настроение испортилось окончательно и расшаркиваться не хотелось.
— О, милорд, это фигура для вселения души в доспех, предпоследняя операция для изготовления живого доспеха. — Голос мастера звенел от восторга, граничащего с безумием.
— Тот, кто придумал живые артефакты, был настоящим гением, и, наверняка, демоном. — Тифлинг заливисто рассмеялся. — Только демон мог додуматься вселить в артефакт душу, наделив его жизнью и разумом.
После слов о вселение в артефакт души, словно что‑то щелкнуло в голове, показывая решение вопроса с наследием Ветапунги.
— И как она работает?
— О, всё очень просто. — Пустился в пространные объяснения тифлинг.
Внимательно выслушав его, шагнул в центр n — граммы и кивнул артефактору. Мастер Брокк схватил алый изящный шлем с костяным хищным забралом и шипастым гребнем и установил в специально отведённую фигуру. Вынув из ножен крис, я медленно провёл им по ладони, позволяя крови алым ручейком пролиться на ритуальную фигуру, тут же загоревшуюся чёрным бездымным пламенем. В глазах вновь помутнело, тупая боль пронзила затылок, но прежде чем сознание покинуло меня, вогнал волнистое лезвие себе в сердце. Багровая вспышка накрыла внутренний двор артефакторой мастерской, а я вновь очнулся в заклинательном покое.
Едва отойдя от смерти, занялся раздачей приказов и утрясанием первоочередных дел. В результате, драккары и снеккары готовились к переброске на другой берег реки боевого рейда во главе с Искрой и Алом. Самых симпатичных девушек из аманатов отправил в бордель, остальных заложников под командой Дакона, которому в помощь дал отряд Веллы, вслед за рейдом для организации нового поселения прямо напротив Баэльбэга. Одна из феечек, нагрузившись монетами, умчалась на рынок закупать смена. Тиоманай обещал поколдовать над ними, чтобы обеспечить ускоренный рост и повышенный урожай. На организацию временного поселения пришлось выделить дерево, камень и руду, но в будущем эти расходы должны были оправдаться.
Разобравшись с делами рейда за речку, выплатил жалование войскам и части героев, обнулив казну. С мыслью, что необходимо набрать денег для выплаты оставшимся героям, а так же на наём пополнения, приступил к разбору трофеев.
По итогам боя с инквизиторами я стал обладателем 5 ларцов древних тайн и 8000 золотом походной казны инквизиторов. Кроме озвученного мои доблестные демоны вывезли из Яски 3 меры камня, 2 руды, 2 дерева, к сожалению редких ресурсов не нашлось. Ну и как дополнительный бонус, достаточно большой сундук с частями Ветапунги, которые опознавались как редчайшие компоненты для алхимии, артефакторики и изготовления доспехов и оружия.
Восемь трофейных тысяч ушли на оплату жалования, и всё равно остался в минусах, хотя теперь ситуация была не так критична. Поэтому все пять ларцов использовал для получения опыта, благодаря чему добрал 27 уровень и получил + 1 к ловкости, а из предложенных навыков выбрал мастерство начертания.
Из имеющихся артефактов забрал себе белую жемчужину, дающую +1 к силе магии и ментальной выносливости, и браслет кровавого когтя, на + 4 к силе. Арбалетный болт с кристаллом, начинённым божественной магией, отправился в оружейную. Теперь я понимал, как инквизиторы смогли завалить Ветапунгу, хорошо, что последний болт, то ли не успели, то ли не смогли применить против меня. Оставшиеся артефакты выставил на продажу: мантия инквизитора на +20 % к силе всех заклинаний белой и святой магии; меч правосудия +3 ко всем характеристикам, но только для охотников на демонов; молот божественного гнева снижение на 15 % затрат маны на белую магию; кольцо истинного священника +35 % к силе святой магии, +10 к силе белой магии, — 50 % к силе всех остальных школ.
Закончив с артефактами, отправился в заклинательный покой. Наверное, меня настиг откат, кипящая утренняя энергия и жажда деятельности, куда‑то исчезли, захотелось упасть в кровать и заснуть, чтобы забыть о той щемящей пустоте, что поселилась в душе, после письма администрации, но это тоже был не выход. А потому решил заняться простой и монотонной работой, при этом требующей полной сосредоточенности и внимания к деталям, чтобы не оставалось время на всякие посторонние мысли.
Расположившись в кресле, притянул к себе поближе набор рунолога и коробку, что не так давно принёс Бэрримор. Открыв шкатулку, бросил на стол первый из простых стальных кинжалов. Я не собирался делать ничего сложного: руна возврата и только.
За работой незаметно пронеслось толи пять то ли шесть часов. Из сорока кинжалов, сделанных для меня гномами, на столе осталось только пятнадцать, а я щеголял опалёнными волосами и кучей мелких ожогов на руках. Если бы не природная защита от стихии огня, всё могло закончиться гораздо печальнее. За время работы не раз возблагодарил великий рандом, за свои предыдущие успехи, не представляю, что могло бы быть, если бы рвануло кольцо, или перчатка. Наградой за труды стало возросшее на единицу только что взятое мастерство начертания, а так же на второй уровень перескочил мой "невольный создатель", что изменилось в этом сомнительном достижении, система не сообщила. Но зато, при нанесении рун на метательные ножи, выяснилось, что это достижение меняет каждую пятую вещь, хотя в данном случае могло сказаться то, что я вносил минимальные изменения в первоначальную вещь. В результате, у меня было три ножа со случайными характеристиками: на +1 к точности, +3 к атаке и 5 % шанс на промах.
Потянувшись, расслаблено выдохнул. Свернул окно системы, проверив расшифрованные за предыдущий день заклинания и добавив их в книгу, поднялся. А вот выйти из заклинательного покоя не успел — прямо за дверью стоял Бэрримор, протягивая мне драконий доспех.
Глава 42. Враги предать не могут, предают только друзья!
Захлопнув дверь, задвинул засов, хотелось, чтобы никто не беспокоил. Для любого игрока масштабируемый доспех — это любимая игрушка, а с учётом того, что в Землях я застрял, да и сражаться в основном приходиться в первых рядах, он становился просто необходимостью.
Разложенные на полу алые латы поражали хищной красотой и выверенностью каждой детали. Растягивая удовольствие, не спеша надел чешуйчатые сабатоны (они же соллереты — латные ботинки.), следом застегнул наголенники, удивляясь идеальной посадке. За наголенниками латно — чешуйчатые бёдра, оригинальная конструкция местных мастеров, непривычно, но очень удобно и полностью закрывает ноги, не оставляя мест куда можно ткнуть точеной железкой. Следом накинул мелкочешуйчатую длиннорукавную кольчугу, я просто не смог подобрать более удачного термина для этого произведения искусства бронников, обтянувшее мое тело, словно вторая кожа. Чешуйки матово играли в свете лавовых светильников, а я становился похож на истинного демона, или драконида, тут как посмотреть. Поверх кольчуги застегнул, что‑то вроде короткой бригантины из костяных разноразмерных пластинок. Вес доспеха, идеально распределённый по телу, абсолютно не ощущался, а мне уже хотелось увидеть итог: плечи, шипастые локти, наручи заняли положенное им место, следом перчатки, к изготовлению одной из которых и сам приложил руку. На миг замер, рассматривая свое отражение в алой полированной кости забрала и, наконец, надел шлем.
