Лазель зло расхохотался, но в смехе слышалась горечь. Он обрушил на Сергея свой последний удар. У того создалось впечатление, что его ударили жидким огнем, бросили в костер. От этого Сергей потерял сознание. Последней его мыслью было то, что откуда-то потянуло гарью и что-то тяжелое навалилось ему на грудь.
За сотню метров Алекса увидела полыхающее строение: то ли сарай, то ли дом. Ее моментально толкнуло: «Он там!» Вампирша не успела разобраться, ее это мысль или Лазель. Она ринулась туда, уже зная, что самой Лазель там нет, в отличие от Сергея.
Но в паре шагов от дома Алекса вынуждена была остановиться. Дом более всего походил на огромный костер. Пламя ревело так, что уши закладывало. Откуда-то издали начинали доноситься людские крики. Но он был там. Сергей находился внутри этого пекла — не было никаких сомнений. Алекса чувствовала его. И если она будет медлить, он просто сгорит, так как что-то подсказывало ей, что сам он не выйдет.
Недолго думая, она поглубже натянула шляпу и ринулась в дом, в пекло. Пламя ревело, норовя ее облизать, уже рушились прожженные им балки потолочных перекрытий, угрожая похоронить всех и вся в любой миг.
Плащ уже начал тлеть, когда Алекса наконец разглядела сквозь огонь распростертую на полу фигуру Сергея. Он был придавлен балкой и, похоже, без сознания, иначе смог бы выбраться. Пламя гудело и плясало вокруг. Алекса кинулась к нему, ни на что другое не обращая внимания.
Она голыми руками откинула пылающую балку, взяла на руки бесчувственное тело Сергея и поспешила к выходу сквозь это адово пекло. Стоило ей почувствовать под ногами снег, как позади раздался оглушительный треск. Крыша, чудом державшаяся до сих пор, рухнула, объятая огнем.
Но Алекса не обратила на это никакого внимания, равно как и на суетящихся вокруг людей, которые прилагали все усилия, чтобы огонь не перекинулся на соседние дома, так как этот спасать было уже бесполезно. Вампирша шла сквозь толпу со своей ношей. Она спешила домой. Близился рассвет, а Сергей сейчас был не в том состоянии, чтобы выносить еще и солнечный свет, даже слабый свет зимнего солнца.
Вот и дом. Никогда еще вампирша так не радовалась своему возвращению. Слуги еще спали, так что она вошла никем не замеченная. Алекса отнесла своего друга в спальню, тщательно занавесив все окна, при этом еще и ставни затворив. Положив Сергея на кровать, она решила наконец осмотреть, насколько серьезны его повреждения. Стоило ей увидеть, как глаза защипало от подступивших слез.
Огонь беспощаден. Две трети лица страшно обгорели. Один сплошной ожог. Лишь волосы по какой-то иронии судьбы даже не подпалились. Одежда все еще тлела на нем, и Алексе пришлось содрать ее. Теперь картина предстала перед ней целиком. Руки, ноги, практически все тело покрывали ужасные ожоги, чуть бледнее там, где тело прикрывала одежда. Но все равно это был ужас. Будь на месте Сергея человек — он бы умер. А Сергей был жив. Алекса явно чувствовала это. Хотя он все еще лежал без сознания. Но такие страшные раны вряд ли дадут ему очнуться до вечера. Его тело и так тратило слишком много сил на восстановление. Алекса знала, что ожоги сходят дольше, чем другие раны. И все же, пока Сергей не очнется, она ничем не могла ему помочь, кроме как охранять его покой.
Устроив его в кровати получше, она накрыла его одеялом. Покалывание и жжение в руках заставило Алексу наконец обратить внимание и на саму себя. Она посмотрела в зеркало и невольно ахнула. Вампирша более всего походила на черта, вылезшего из печи. Скинув камзол, вернее его остатки, она приступила к более детальному осмотру.
Сквозь сажу проступали ожоги, конечно не такие сильные, как у Сергея, но все равно весьма глубокие. Они были сильнее на спине и особенно на руках. А на левом плече глубокая рана, к счастью уже переставшая кровоточить и начавшая затягиваться. А Алекса и не почувствовала, как поранилась. Наверное, тогда когда убирала балку. Еще сильно пострадали ее золотые волосы. Огонь подпалил их очень сильно.
Недолго думая, Алекса схватила ножницы и коротко обстригла их. Получилась эдакая мальчишеская стрижка. У нее не было по этому поводу ни малейшей жалости. Да и чего жалеть, если дня через три они снова станут такими, какими были. Закончив с этим, она приняла ванну, чтобы соскрести с себя сажу и избавиться от запаха гари. Потом, переодевшись, она попыталась, насколько это возможно, смыть сажу и с Сергея, действуя при этом как можно бережнее и нежнее. Алекса не отходила от него весь день.
К вечеру ожоги Сергея выглядели лучше, но не намного. Нужно было как-то подтолкнуть исцеление. Он медленно приходил в себя. Было видно, что ему тяжело даже глаза открыть. Но он сделал это, а увидев Алексу, даже проговорил:
— Алекса… ты спасла меня…
— Тихо. — Она приложила палец к его пересохшим губам. — У нас еще будет время поговорить. А пока отдыхай, тебе нужно восстанавливаться. Ты чертовски хреново выглядишь.
— И чувствую себя тоже, — попытался улыбнуться Сергей, но вместо этого у него вырвался стон боли.
Не желая казаться слабым, он закрыл глаза и отвернулся от Алексы. Но она не собиралась сдаваться так просто. Закатав рукав рубашки, она протянула левую руку прямо к его губам со словами:
— Пей.
— Что? — На миг взгляд Сергея стал абсолютно ясным.
— Пей, говорю! Тебе нужно поправляться, а без питания твое выздоровление слишком затянется.
Сергей хотел что-то возразить, но он был слишком слаб, чтобы противиться искушению. Жажда уже поднялась в нем, затмив собой разум. Весь мир для него сузился до протянутого ему запястья, жилка которого трепетала, показывая ровно бьющийся пульс. Вампир всем существом потянулся к этой руке, превозмогая боль и слабость. Вскоре острые клыки вонзились в плоть. Никогда еще питание не приносило Сергею такого блаженства. Он словно пил чистый свет.
Он все тянул и тянул. Алексе пришлось даже лечь рядом, чтобы ему было удобнее. Их лица находились совсем близко, но Сергей ничего не видел. Его глаза были закрыты, он полностью отдавался процессу насыщения. Вампир выпил очень много. Когда он наконец отстранился, Алексе даже стало как-то нехорошо. Поэтому она не спешила вставать с кровати.
Приподнявшись на локте, Алекса посмотрела на своего друга. Сергей лениво, будто нехотя, открыл глаза. В них был просто лихорадочный блеск, да и температура тела значительно повысилась. Кровь Алексы стала топливом, ускорившим его выздоровление. Его ожоги выглядели гораздо, гораздо лучше. Хотя до полного излечения было еще далеко.
Сергея снова клонило в сон. Где-то на грани яви и забытья он не без труда положил руку на талию Алексы и проговорил:
