Аливера вспыхнула, разом став пунцовой, и Орлана поняла, что попала в цель.
— Хотелось, видите ли, пожить спокойно. Не трясясь за кусок хлеба. Жизнь в столице, знаете ли, дороговата. Не знаю, правда, замечали вы это или нет.
— За кусок хлеба? — Орлана подалась вперёд, ложась грудью на край стола, и даже на время забыла о боли. — Вы имеете в виду жалование советника? Вот чего вы хотели, и это всё?
— Да, — процедила Аливера, багровея ещё сильнее. Орлана даже начала опасаться, чтобы её не хватил удар: целительница будет нужна ей живой и здоровой. — А что тут неясного? Думаете, только вы хотите прохлаждаться целыми днями и ходить в бриллиантах и бархате?
Орлана отпрянула и ощутила, как насмешливо поднимаются брови.
— Мне всё ясно. Вы искренне считали, что работа советника заключается в том, чтобы прохлаждаться и ходить… как, простите, вы выразились?
— А в чём же ещё? — крикнула Аливера, и в соседней комнате тонко заскулила девочка. Но Орлана, которой и предназначалась эта злость, не отвела взгляда. — Будешь делать вид, что занимаешься такими важными делами, что без тебя вся страна рухнет? Да если бы на твоё место посадили куклу, вышло бы даже лучше! Вы все там куклы. Безглазые. У вас под носом можно что угодно делать, никто и не почешется.
Повисло молчание, потому что у Аливеры кончились обвинения, а Орлана не считала нужным спорить. Было бы с кем.
Она задумчиво похлопала снятой перчаткой по краю стола.
— Спасибо, что поделились. — Орлана подхватила кристалл связи, висевший на цепочке на её поясе. Делать левой рукой даже привычные вещи было утомительно. — Аластар, я всё закончила, можете её забирать.
Аливера медленно поднялась из-за стола и рванулась, будто хотела освободиться из капкана. Покачнулся и едва не упал её стул — задержался, уперевшись спиной в подоконник.
— А я…
— А вас никто не спрашивает. Сядьте, — приказала Орлана, откидываясь на стуле.
Сонная муха, притихшая на окне, загудела снова. Аливера была как эта муха, и бояться её казалось точно таким же глупым занятием.
— Вы ждёте ребёнка, — произнесла целительница тихо, как будто в соседней комнате спала девочка. Но она там не спала, она уже выла, переходя в жутковатую тональность. — А я всё-таки кое-что могу. Я не знаю, сколько сил у меня осталось, но клянусь, что использую их все. Даже если сдохну после этого.
— Это угроза? — поинтересовалась Орлана, поднимая на неё взгляд. Муха билась в стекло, не понимая, что всё равно его не пробьёт. Никогда.
— Родится больным уродцем. Или вообще выкинете его прямо сегодня, сейчас. Мне уже всё равно. Я это сделаю.
Её пальцы в отворотах рыжих рукавов дрожали. Заходилась в хриплом жужжании муха на окне. В очередной раз ударилась о стекло и упала.
— Да что вы, — делано изумилась Орлана. — Не посмеете. Сядьте.
Аливера подняла руки — пальцы теперь тряслись так, что возьмись она за солнечное перо, вышли бы страшные неразборчивые каракули.
«Как же она переврёт заклинание, если не справится с дрожью», — мелькнуло в мыслях Орланы.
— Сядьте, — резко велела она, не шевельнувшись. — Не смешите Вселенский Разум.
В животе стало тяжело, будто там лежал камень. Орлана боролась с желанием закрыть глаза. Если бы она на миг отпустила взгляд Аливеры — проиграла бы в ту же секунду. Руки целительницы дрожали всё сильнее.
Девочка в соседней комнате, по-звериному чуя большую беду, дико выла — на одной тягучей ноте, бряцала цепью, пытаясь вырваться. Где-то в галереях по-новому загудел под сводами сквозняк, и Орлана едва сдержала вздох облегчения.
Молча Аливера опустилась на стул — она тоже ощутила приближение. Убивать надо было раньше, теперь — уже поздно. Да она и не смогла бы.
— Как вы? — Холодная тень скользнула по лицу Аластара.
Орлана держалась за живот, убеждая себя, что всё это — излишняя мнительность. Аливера не успела ничего сделать, да и просто не посмела бы, не смогла. Её давно увели, девочку тоже забрали, лишив её сознания: просто так она никому не давалась, прыгала на солдат, пыталась укусить. Звенела цепью, как сторожевая собака.
— Всё хорошо, просто слегка переволновалась. — Она сидела на том же стуле, только теперь — ткнулась лбом в подставленную ладонь, опустила напряжённые плечи. — Пусть с ней поговорит Орден. Он разберётся во всех этих вызовах, призывах, заклинаниях.
На столе перед Орланой лежал криво исписанный лист. Такое сложное заклинание призыва. Такая страшная угроза над Альмарейном. Всего один лист, исписанный скачущим, неверным почерком Аливеры. Всего-то. Она даже не удосужилась спрятать его получше, или хотя бы сжечь после того, как использовала. Аластар нашёл заклинание на столе, в одной из задних комнат.
Орлана скользила взглядом по голым стенам, по цветку на подоконнике, по листьям которого ползала теперь муха. На низком потолке серебрилась паутина. А если обернуться, то через дверной проём можно было бы разглядеть одеяло, на котором сидела девочка. Орлана почувствовала вдруг омерзение к этим комнатам, страшное омерзение, до тошноты. Она хотела смолчать, но всё-таки произнесла:
— Ощущение сродни тому, когда думаете погладить пушистого щенка, а он вдруг скалит зубы и тяпает вас за палец. И оказывается, что это вовсе не щенок, а старый злобный и облезлый пёс, просто мелкий. Мелкий зловонный пёс.
Дышать, наконец, стало легче.
— Она сказала не всё. С такой моралью она могла бы продавать государственные секреты, скажем, в Маар. Или всё, что угодно. Мне страшно представить, что ещё они все натворили.
Аластар положил руки ей на плечи.
— Не волнуйтесь так. Теперь ещё одним старым зловонным псом стало меньше.
Глава 19. Кровь на мёрзлой земле
Снежинки опускались на парковую скамью и тут же таяли. Ллар сидел прямой, как будто окаменевший, и улыбался.
— Так приятно подышать свежим воздухом в прохладный денёк, — сказал он, наблюдая за нахохлившимися пичугами.
Белый плащ с меховым подбоем был расстёгнут на его груди, и ветер трогал отвороты преподавательской мантии. В парке, разбитом возле академии, во время занятий всегда было пустынно. Редко увидишь встрёпанного, несущегося, что есть сил, проспавшего студента.
Лорд Хэкон присел рядом, хотя промёрзшие доски парковой скамьи вовсе не казались ему привлекательными. Неуклюже звякнул пряжками сапог и смутился.
— Вы пришли развлечь старика разговорами? — Ллар прикрыл глаза от удовольствия. — Мои благодарности. Расскажите же, что творится в замке, мой друг. Произошло ли что-нибудь новое, или жизнь катится своим чередом?
