– Рыпа – готовь! – крикнул главный рембуржец, и тотчас малорослый боец покинул строй и первым убежал в большой зал.
– Готово! – крикнул он, показавшись с каким-то приспособлением, очень похожим на воротило для плетения морских канатов. Только это воротило было маленьким.
– Отходим! – еще раз крикнул рембуржец. Сотник заметил, что он стал еще бледнее. По его вискам струился пот, а под глазами залегали тени.
«Должно, он в лихорадке. Сейчас свалится», – злорадно подумал сотник и атаковал рембуржца, но, несмотря на плохой вид, тот неожиданным резким ударом выбил у сотника меч. Клинок звякнул о камни, сотник отпрянул, чтобы уберечь голову.
– Навались! – кричали чекмесы, выталкивая безоружного сотника вперед.
В ужасе он извернулся и протиснулся вдоль стены мимо ревущих мужиков. Почувствовав свободу, те ринулись вперед, и тут сотник увидел недобрую усмешку на лице рембуржца, маленькое воротило было уже у него в руках. Оно затрещало, защелкало, и напиравшие прежде чекмесы вдруг стали сгибаться пополам и с воем валиться на каменный пол.
Еще не до конца понимая, что происходит, сотник рванулся к выходу. Обогнавший его лаксман получил в спину три дротика. Они не пробили кирасу, но остались торчать в ней, а в следующее мгновение резкая боль обожгла левый бок сотника.
Выскочив во двор, он запрыгнул на первую попавшуюся лошадь и выскочил под арку, следом за ним успел выбраться уцелевший лаксман, а последним – раненый Иппон.
У сотника промелькнула мысль убить его, ведь это из-за него отряд попал в западню, сотник не сомневался, что рембуржцы намеренно их заманили. Но меч был потерян, а из окон в любой момент могли снова полететь стрелы.
Спустя полминуты трое беглецов уже вовсю погоняли лошадей, чтобы поскорее убраться из проклятого места.
Когда машинка метнула во врагов последний дротик, Каспар прислонился к стене и сказал:
– Вперед, храбрецы, научите их манерам…
Рыпа, Красавчик, Свинчатка и Слизень с громкими криками бросились на сломленных, но еще готовых к сопротивлению врагов. Впрочем, ни одного уцелевшего среди них не было, и окончание боя превратилось в уничтожение тех, кто еще мог держать меч.
– Лакоб, посмотри, что там с раной, я ноги не чувствую, – едва слышно произнес Каспар и стал оседать по стене.
Лакоб торопливо достал из сумки свежие бинты и принялся за Каспара. Когда он ослабил ремни доспехов и добрался до старой повязки, то в удивлении поднял брови – кровь сочилось сквозь несколько плотно примотанных слоев бинта. Это было похоже на колдовство, кто-то или что-то настойчиво разрушало Каспара Фрая.
– Что там? Совсем плохо? – спросил Каспар.
– Сейчас я тебя перевяжу…
– Я спрашиваю – что там? Ты можешь дать ответ, врачеватель?! – хрипло прокричал Каспар и закашлялся.
– Не кричи, только хуже будет, – сказал ему Лакоб и начал снимать старые бинты.
Сделав кровавую работу, вернулись четверо бойцов Каспара.
– Попили кровушки, волки? – усмехнулся он и уже тише добавил: – Нужно убираться отсюда, нехорошее это место.
Все стали торопливо собирать вещи, что принесли с собой, а Рыпа, как самый деятельный, успел обшарить павших и добыл несколько медных монет и одну мелкую серебряную – тардийской чеканки. В прежние времена Красавчик непременно бы ее отнял, однако сейчас он был слишком измучен.
После перевязки Каспар снова потерял сознание, а когда очнулся, то не сразу понял, что происходит – сам он лежал на возу, а вокруг бегали, натыкались друг на друга и жалобно ржали лошади.
– Поехали! Поехали! – кричал Лакоб. Каспар приподнялся на локте и сейчас же упал, когда телега дернулась.
Отряд вырвался на простор, Каспар толкнув Лакоба рукой и показал на восток. Лакоб сейчас же повернул в ту сторону.
Превозмогая слабость, Каспар сел, и ему стало лучше. Несколько оставшихся без седоков лошадей увязались за отрядом, но затем вернулись к тем, что продолжали ждать в руинах потерянных хозяев. Их жалобное ржание разносилось далеко, но потом будто оборвалось.
Каспар обернулся – никакого дома и окружавшего его сада уже не было, только ровное место между пологими холмами да пара приземистых кустиков с голыми ветками.
Остальные бойцы тоже стали оглядываться, Свинчатка удивленно вымолвил:
– А где же?..
Но не договорил, испуганно прикрыв ладонью рот.
– Колдовство, – выдохнул Рыпа.
Лакоб угрюмо посмотрел через плечо и отвернулся.
– Повезло нам, – через какое-то время сказал он. – Ты, ваша милость, вовремя придумал убежать.
Отряд отъехал уже далеко, когда из-под обрушенной тележным колесом кочки выбралась облезлая крыса. Она суетливо закрутилась на месте, взобралась на кочку и только тогда увидела вдалеке ушедший отряд.
– Опять опоздал, – досадливо произнесла крыса и ударила хвостом по желтой траве. – Ну ничего, я знаю, куда вы едете, и буду там раньше вас.
Каспар направлял отряд интуитивно, он понимал, что одной дороги на столь оживленном направлении быть не может. И оказался прав – часа через два блужданий между холмами отряд выехал на слаботореную дорогу, что вела с юга на север – к океану.
Почуяв наезженный путь, лошади пошли быстрее. Каспар уже стал подумывать о том, чтобы остановиться на недолгий привал, когда слева от дороги, среди редких низкорослых деревьев показались полуразвалившиеся стены.
– Рыпа – проверь! – приказал Каспар.
– Лечу!
Рыпа была рад размяться, медленная и однообразная езда ему быстро наскучивала.
Отряд проехал еще ярдов двести, когда Рыпа снова показался на дороге, держа лошадь под уздцы и призывно махая рукой.
Подождав, пока телега с Каспаром подъедет, он стал торопливо объяснять:
– Там за большой стеной – место расчищенное, воз хорошо поставить и лошадок, а вон там – колодец старый и вода на донышке имеется.
– Заворачивай! – скомандовал Каспар, и отряд свернул к руинам.
Все выглядело именно так, как и рассказывал Рыпа: и место расчищенное, и колодец с водой. Нашлось даже несколько сухих веточек, но о костре нельзя было и думать – новая погоня все еще могла идти по следу.
Разложили еду, стали обедать, потом Каспар приказал всем почистить оружие.
– Если клинки от крови заржавеют, вы их потом из ножен достать не сможете, – сказал он и занялся чудо-машинкой, вынул из ящика рукоять и стал заводить пружину.
Воры с неподдельным интересом следили за его действиями, они были свидетелями тому, как это приспособление в несколько мгновений решило исход боя.
– А можно мне покрутить, хозяин? – спросил наконец Рыпа.
