– Переместился? - не веря своим ушам, переспросила она.
– Ну да. Я же маг, забыла?
Тут бабуля уже совсем ничего не поняла. Она бессильно всплеснула руками и опустилась на стул у стола.
– Ты же, кажется, решил, что больше не маг.
– Я ошибся.
Вот теперь я ее действительно расстроил. Пожалуй, бабушка была единственным человеком, который обрадовался тому, что я решил порвать с магией. Пример моего дорогого деда, помешавшегося на власти и величии, еще слишком ярко стоял перед ее глазами, и она очень-очень боялась, что со мной произойдет нечто подобное, если я продолжу этим заниматься.
Мне было жаль ее разочаровывать. Но, так уж вышло, на этой бесконечной недели я только и делал, что разочаровывал людей. И вот теперь, стоя на кухне с кружкой горячего кофе в руках, я дал себе обещание, что сделаю все, вылезу из кожи вон, чтобы больше никогда не разочаровывать тех, кто в меня верит.
– Но ведь ты не хотел, - бабушка сделала последнюю отчаянную попытку меня переубедить.
Я пожал плечами.
– Я и сейчас не хочу.
– Тогда что же произошло?
– Я же говорю, я передумал.
– И теперь ты ни за что не откажешься от своего решения, - обреченно подытожила ба.
– Теперь нет, - согласился я. - Нельзя отказаться от ответственности, которая в любом случае не исчезнет.
Растерянность и расстройство бабушки перешло в раздражение.
– Ты хуже Светы! - зло заявила она. - Та хотя бы постоянна в своем беспутстве.
– Ба, да о каком беспутстве может идти речь? - взмолился я.
– Так ты ее еще и защищаешь?! Вы теперь заодно?
– За двоих, - ответил я и ушел в свою комнату. Я не оборачивался, но твердо знал, что бабушка уже не злится, а печально смотрит мне вслед.
Я вошел в свою комнату. Тихо и пусто, как в могиле. Да, от кладбищенского настроя надо немедленно отходить, потому что жить так нельзя, а только, как сказал Сашка, влачить существование.
Я присел и заглянул под кровать. Никого. Крепко же я обидел домового, идиот идиотский!
– Емельяныч, - негромко позвал я, чтобы не встревожить бабушку. - Емельяныч?
Но мне никто не ответил. Я выждал минуту и перешел на более официальный тон.
– Иосиф Емельянович, - снова позвал я, - выйдите, пожалуйста.
"Крикну, а в ответ тишина…" - некогда сверхпопулярная песня так и заиграла у меня в голове.
Не зная, что делать, я сел на пол.
– Иосиф Емельянович, - сказал я пустой комнате, - я понимаю, что вел себя как свинья, но мне очень стыдно. И если вы не хотите меня видеть, это ваше право.
Но даже мои речи полные раскаяния, не разжалобили старичка.
– Знаешь что, Емельяныч! - разозлился я. - Не хочешь, не выходи. Я тебя сейчас быстро ветром оттуда вытащу.
– Молодежи вредно быть агрессивной, - донесся до меня хитренький голос домового.
Так-так, я ждал его из-под кровати, а он выбрался из-под стола.
– Дуешься? - спросил я.
– Ты на меня наорал, - напомнил он. - Твой дед в последние годы так все время делал, обращался со мной как с приблудной собакой. Другие хозяева меня и вовсе не видели, так как были бездарными. Я так радовался, что ты относился ко мне как к равному…
– А потом я поступил, как дед, - понял я.
Домовой кивнул.
– Я испугался, что ты тоже сошел с ума, - смущенно признался он.
– Почти, - мрачно согласился я. - Но ты не обижайся, пожалуйста, этого больше не повторится.
– Я верю, - кивнул Емельяныч, и вдруг его глаза заблестели. - А пряник купишь?
– Куплю, - улыбнулся я. - И Костику, и Кутузовне, а то совсем про вас забыл. А сейчас принеси, пожалуйста, магические книги, которые ты припрятал.
– Хочешь поучиться? - заулыбался домовой.
– Пора бы. Я пять дней потерял, придется наверстывать.
– Учись, студент, - пожелал Емельяныч и привычно полез под кровать.
И я принялся за учебу, намереваясь потратить на это весь сегодняшний день. А завтра… Завтра мне еще предстоит валяться в ногах у Захара и вымаливать прощение.
Я действительно провозился с книгами до самого вечера, а потом не выдержал. Мне чего-то не хватало, но полдня я так и не понимал чего, а вечером понимание так и нахлынуло на меня. И я помчался к телефону.
– Да? - Раздался в трубке голос Лены.
– Привет, - сказал я.
– Денис! - она обрадовалась. - Что-то случилось?
– И да, и нет, - уклончиво ответил я. - Но звоню я, потому что соскучился.
– Похоже, настроение у тебя улучшилось. Полагаю, ты передумал насчет магии?
– Откуда ты знаешь? - я чуть на пол не грохнулся от изумления. - Я же еще ничего сказал!
– Я по голосу поняла, - я готов был поклясться, что она улыбается. - Уверена, что больше ничто не смогло бы вернуть тебя к жизни.
– Ты права, - признал я. - Я люблю тебя, - и помчался снова браться за учебу.
Так странно, когда все переворачивается вверх дном. Только это "дно" вернуть в исходное положение можешь ты один. Главное быть осторожнее, "дном" может стукнуть по голове не хуже, чем крышкой от люка, которой вдруг вздумается полетать…
Утром я не пошел на учебу. Не знаю почему. Но наш разговор с Водуницей что-то перевернул во мне. Я никогда не придавал исцелению такого значения, как она, я просто лечил. Но волшебница права, это главное, на что способны маги Стихий. Это суть! А если так… Время, которое я трачу на учебу в университете, я могу использовать с толком и спасти новые жизни. А образование… Что ж, пусть оно навсегда останется моей мечтой, несбыточной, к сожалению. В конце концов, диплом мне бы ничего не дал, мне ведь все равно никогда не стать журналистом, да и кем угодно другим - только магом.
Мне было грустно прийти к такому выводу, но он был единственноверным.
С утра я позвонил Лене и выложил все, как есть. А она сказала:
– В чем-то ты прав.
Не было ни упреков, ни навязчивых советов. Да, именно за это я ее полюбил: она могла понять меня без слов.
А дальше… Сегодня я должен был извиниться перед Захаром. Как, интересно? Может, это звучит глупо, но извиняться я не умею и никогда не умел. Не могу произносить длинных речей. Это перед Емельянычем можно было быть кратким, он и так все понял. Но Захар другой, и обидел я его гораздо крепче.
Недолго думая, я переместился в его квартиру, очень надеясь, что он окажется дома.
Мне повезло. Захар сидел за столом и составлял какое-то заклинание, что-то бормоча себе под нос.
– Захар, - негромко окликнул я его.
Он вскинул голову. Да, если бы взглядом можно было спалить, я бы уже полыхал, как факел.
– Что тебе надо? - резко спросил Захар. - Не дам я тебе никакого заклинания, чтобы уничтожить дар!
