Утром кормежка была плохая, Алеша был голоден – легко и с удовольствием расправился бы с мясом в одиночку, запил бы все вином. Но есть и пить в одиночку он счел постыдным делом. Поэтому по-братски разделил свой куш. На его долю достался крохотный кусочек мяса и маленький глоток вина. Грег уже пришел в себя и с ненавистью смотрел на богатыря. Была бы его воля, в спине у Алеши уже давно бы торчал нож.
На следующий день ромейская флотилия вышла в море. Для кого-то это было увлекательное путешествие, но Алеше пришлось изрядно потрудиться. Не так-то просто оказалось грести веслом. Даже с его богатырской силой он уставал неимоверно. А корабль шел вперед, и приходилось махать веслом в такт барабану. Тех, кто не успевал, надсмотрщик нещадно лупил плетью. Алеше пока не доставалось, но что будет, когда иссякнут силы?..
К исходу дня подул попутный ветер. Была дана команда сушить весла. Алеша мог немного передохнуть.
Дранко сидел с высунутым языком, тяжело дышал. Пот стекал с него ручьями. На спине алели полосы от ромейской плети. Взгляд устремлен куда-то в пустоту. Алеша не стал спрашивать, как он себя чувствует. Во-первых, во время перехода за пустые разговоры рабов нещадно лупили. А во-вторых, и без того было ясно, что Дранко жутко устал и его настроение утонуло на дне моря, по которому шел корабль.
Снова загудел барабан, снова рабы взялись за весла. Бум! Бум! Бум!.. От этих звуков можно было сойти с ума.
С короткими посменными перерывами невольники гребли всю ночь. А днем на верхней палубе оживились. Все чаще раздавались громкие голоса, кто-то куда-то бежал.
И барабан застучал по-новому. Бум-бум! Бум-бум! Бум-бум!.. От рабов требовалась боевая скорость. Пришлось грести с удвоенной силой. С верхней палубы доносились обрывки ромейских команд, морские пехотинцы занимали боевые позиции. Алеша понимал, что наверху что-то происходит. Или у ромеев учебный бой, или на их корабли напал неприятель.
Бум-бум-бум! Бум-бум-бум! Бум-бум-бум!.. Барабан бил атаку. Корабль должен был развить тройную скорость, но у рабов не было таких сил. Поэтому в унисон барабану свистела в воздухе надзирательская плеть. Но и она не помогала. Некоторые гребцы настолько выбивались из сил, что теряли сознание.
Теперь Алеша точно знал, что ад существует. И не где-то под землей, а на земле, вернее, на море. Большинство невольников мысленно просили смерти как избавления от чудовищных мук. Алеша тоже был близок к этому.
Но вот барабан потребовал остановить корабль. С верхней палубы доносились свист, шипение, радостные возгласы. Надсмотрщики почти не обращают внимания на рабов.
– Это греческий огонь! – пояснил серб из Дубровника.
Больше он ничего не сказал. Но Алеша и так все понял.
Однажды ему пришлось участвовать в морском сражении. Вместе с друзьями в Русском море они атаковали греческие корабли. Разбойники не жгли их своим страшным огнем, потому что их у него не было. Но когда руссы на своих лодиях входили в Корсунь, греческий дромон ради грозного предупреждения метнул в их сторону сгусток огня. Алеша хорошо представлял, что будет, если такой снаряд попадет в корабль.
Сейчас такая же огнеметная машина швыряла огонь с борта хеландии, жгла корабли противника. Алеша нутром чувствовал, что ромейская флотилия вступила в сражение с настоящим врагом. И если византийцам суждено потерпеть поражение, Алеша погибнет вместе с ними. Он прикован цепью к деревянной балке и уйдет на дно морское вместе с кораблем. Так что волей-неволей приходилось желать византийцам победы.
Битва продолжалась. Вдруг корабль сильно тряхнуло, послышался треск дерева. Дромон не накренился, в трюм не хлынула вода. Богатырь решил, что корабль не протаранен вражеским судном, а скорее всего взят на абордаж. Его догадку подтверждал звон мечей, призывы к атаке, стоны раненых, топот ног. Надсмотрщики оставили рабов и выбрались на верхнюю палубу, чтобы поддержать свою пехоту.
У Алеши не было никакого желания помогать ромеям. Но ему вовсе не хотелось, чтобы его пустили на дно вместе с кораблем. Он бы тоже выбрался из трюма, но ему мешала цепь. Одним концом она стягивала ногу, другим крепилась к железному крюку, намертво вделанному в дерево.
Алеша схватился за этот крюк, поднатужился. И, к огромному удивлению остальных гребцов, выдернул его из балки. Еще он смог освободить Дранко. Но на приятеля-серба сил уже не хватило.
– И что дальше? – спросил Дранко.
– Не знаю, ты можешь оставаться здесь. А я наверх!
– Зачем? Ты хочешь удрать с корабля?
– Хотел бы! Но я не знаю, как далеко берег. Да и цепи мешают... Я буду драться! Не за ромеев, а за нас всех!
– Тогда я с тобой! – вызвался Дранко.
Они вместе выбежали на верхнюю палубу и оказались в самой гуще баталии. Алеша успел заметить, как на него с кривым мечом в руке надвигается темнолицый воин. Он не был ему врагом, но и другом его не назовешь – хотя бы потому, что он собирался убить Алешу.
Богатырь не растерялся, ударил араба цепью под колено, сбил его с ног, кулаком выбил из него дух, забрал меч и щит.
Меч он бросил Дранко. И тут же пожалел об этом. На него напал дюжий негр. Свирепое выражение лица и копье в руке не предвещали ничего хорошего. Но и Алеша не лыком шит. Закрываясь щитом, он всей массой навалился на негра, повалил его на спину. И тут же Дранко пустил в ход свой меч. С вражеским воином было покончено.
Теперь и у Алеши был меч. И он дрался как одержимый. Арабы напирали, но близился момент, когда ромеи сбросят их в море. Но к их дромону с другого борта подошел еще один вражеский корабль. С диким воем арабы бросились в атаку с двух сторон.
Краем глаза Алеша увидел амиралия. Он находился на дощатом мостике над палубой в окружении бронированных копейщиков, которые, как могли, защищали его от вражеских мечей и стрел. Сам Евтроний стрелял из цангры – так у ромеев назывался арбалет.
Арабы напирали со всех сторон. Византийские пехотинцы не в силах были сдерживать их натиск. Сам Алеша бился на пике своих возможностей, махал мечом, как его друг Илья своей булавой. Арабы шарахались в стороны, он сеял страх и панику в рядах врага.
Ромеи видели, как бился Алеша, и приободрились. Арабы же, напротив, пришли в смятение и дрогнули под натиском осмелевших ромеев. В конце концов враг был обращен в бегство.
Но морская битва на этом не стихла. Ромеи жгли вражеские суда огнем, осыпали стрелами. Арабы таранили византийские корабли, брали их на абордаж. Но уже было видно, что успех склоняется на сторону ромеев.
Византийский флот победил. Остатки вражеского флота исчезли за горизонтом.
Византия уже давно воевала с фатитмидами. В землях Сирии между ромеями и арабами наступило перемирие, но война за господство на Средиземном море не стихала. Амиралий Евтроний ликовал. Его корабли одержали блестящую победу. И теперь он мог ждать награды от великого дуки флота, а может, и от самого императора.
