Я наступил ему на живот чуть сильнее.
— Да, я бываю в городе! — заорал аптекарь.
— Отлично, — пробормотал я, довольный. Я как раз прикидывал, как мне попасть в Уважек так, чтобы обойтись без глобальной битвы с городским ополчением. Оба простых способа — войти в ворота или влететь — не годились для моей цели: приватно побеседовать с Виллеминой.
Она была моей единственной на данный момент ниточкой, ведущей к отступникам. Я не забыл, что она назвала Чудова-Юдова лордом отступников…
Я убрал лапу с живота Яна, принял человеческий облик и приказал:
— Веди меня в город.
С полчаса мы пробирались по ночному лесу, пока не вышли на берег реки. Узкий лесистый мыс закончился длинной песчаной отмелью. Точнее, понял я, присмотревшись, — перешейком. В самом узком месте он был метра три в поперечнике, а потом снова расширялся и смыкался с дальним берегом. По обе стороны от перешейка текла река, поблескивая в лунном свете. Справа — в одну сторону, слева — в другую. Я понаблюдал за движением темной воды всего лишь минуты две, а у меня уже пошла кругом голова. Что-то с этой водичкой было не то…
— Об этом месте очень мало кто знает, — шепотом сообщил Ян. — Ходить сюда боятся. Тут начинается петля. Река огибает город и возвращается обратно. Когда вода размоет этот перешеек, даже не знаю, что будет с городом! Возможно, так и зависнет между прошлым и будущим, как наши два алхимика… Не смотрите на воду! Говорят, в ней живет бог времени…
Я отвернулся от воды и увидел на отмели лодку. Ян принялся сталкивать ее в воду с правой стороны косы.
— Течение само вас понесет. Держитесь середины, с краев подводные камни и коряги. Как река нырнет под стену, ложитесь на дно, не то голову расшибете… Дальше смотрите, слева будет мельница — там и пристанете…
— Попасть в город по воде! — воскликнул я. — Неплохо придумано! Залезай!
— Я?! — ужаснулся Ян Хаген, чем тут же пробудил во мне множество подозрений.
— Ты, ты! Быстро на весла!
Ян уставился на меня с бессильным возмущением, но повиновался. А куда ему было деваться? Но вот его страх мне совсем не понравился. Чего он боялся?
Через несколько минут я узнал, чего. Быстрое течение подхватило нас и понесло к дальнему берегу. Лес сомкнулся над нами тоннелем. Потом перед нами выросла глухая стена. По знаку аптекаря я упал на дно лодки. Река прогрохотала под каменным сводом. Когда мы выплыли из-под городской стены, я выпрямился, и первое, что увидел, — удаляющийся знак розы, нарисованный на стене мелом. Кто-то подстраховался, поставив сигнализацию и здесь. Но обдумать это я не успел, потому что вокруг нас поднялся туман.
Это был явно неестественный туман, потому что он заклубился над водой строго вокруг лодки, и через мгновение нас уже обступала непроницаемая белая стена.
— Это что еще за напасть? — спросил я, тщетно вглядываясь вперед человеческим и драконьим зрением с одинаковым нулевым результатом. — Так и задумано? Роза сработала?
— Нет! — сдавленно отозвался Ян Хаген. — Я тут всегда плавал, и ничего… Это чары! Наверно, бог реки тоже не любит драконов…
Впереди послышался звук, который мне как-то сразу не понравился. Глухой раскатистый грохот, какой издает большое количество падающей воды.
— Что за…
— Этого раньше не было! — в панике воскликнул аптекарь, активно работая веслами. — Скорее к берегу!
— Знать бы еще, где тут берег…
Ян Хаген налег на весла и повернул лодку на девяносто градусов. Он греб и греб, но берег все не показывался. Меня это почему-то совсем не удивляло. А грохот падающей воды все нарастал…
— Бог реки убьет нас, — слышал я его причитания, почти неразборчивые в этом шуме. — Сожрет живьем…
Вода вокруг нас забурлила. Течение ускорилось и повлекло нас, пытаясь развернуть. Справа в тумане наконец замелькали тени деревьев. Видимо, это были прибрежные ивы. Одна ветка пронеслась так близко от нас, что Ян успел за нее ухватиться. Только эффект явно вышел не тот, на который он рассчитывал. Лодка продолжала уноситься дальше, ива осталась на своем месте, а рука аптекаря начала вытягиваться. Несколько мгновений Ян в шоке смотрел, как его рука растягивается вдоль реки, словно пожарный шланг, оставив где-то вдалеке держащуюся за ветку кисть. Потом заорал, бросил весла и попытался выпрыгнуть за борт. Я поймал его и швырнул обратно.
— Помогите!
— Сидеть! Отпусти куст, дурак!
Вместо того чтобы выполнить мою команду, аптекарь завыл. Я крепко держал его за шкирку, но, признаться, мне хотелось сделать то же самое. Лодку несло в тумане в грохочущее нечто. Пространственные аномалии с рукой продолжались. Мысли метались, не находя решения. Как это прекратить? Хоть бы этот туман исчез!
Что-то холодное легко коснулось шеи. Опять это ощущение! Холод усиливался, просачиваясь под кожу. Я напрягся, не понимая, хорошо это или нет. Словно ко мне осторожно прикасалась некая внешняя сила…
Только когда белое марево пришло в движение и начало расползаться, словно прогнившая тряпка, я понял — это был ветер!
Туман исчез почти так же быстро, как появился. Вместе с ним сгинули и миражи. Грохот воды превратился в шум и поскрипывание, бурление стало вполне приемлемым бульканьем, течение замедлилось раз в десять. Ян Хаген в шоке смотрел на ветку ивы, за которую держался рукой совершенно обычной длины.
— Отпусти, — подсказал я.
Он послушно разжал пальцы. Лодку развернуло и медленно понесло боком на середину реки, в сторону водяной мельницы, шумевшей на другом берегу ниже по течению.
— Вы умеете управлять погодой! — с благоговением глядя на меня, прошептал аптекарь. — Вы разогнали туман!
— Я?! В жизни не делал ничего подобного!
Но про себя задумался. Это что, появился новый навык? Гм, полезный…
Я поднял глаза и мгновенно позабыл обо всем. На причале у мельницы, к которой нас сносила река, стояла Виллемина.
— На весла, — крикнул я аптекарю. — Греби к ней!
Пока мы причаливали, колдунья стояла неподвижно, глядя на меня с непонятным выражением. Даже когда я выпрыгнул на пристань и бросился к ней, она не шевельнулась.
— Как ты это сделал? — спросила она с удивлением. — Это ведь не ты, правда? Кто тебе помог?
Вместо ответа я втолкнул ее в открытую дверь мельницы за ее спиной. Мы оказались в шумном, щелястом помещении. Внизу под полом плескала вода и скрипело колесо. На полу были навалены мешки с мукой. На деревянном столе горела лампа.
Я пихнул Виллемину на табуретку, постаравшись проделать это без лишней грубости, а сам уселся напротив нее на край стола. Ян Хаген заглянул внутрь, разрываясь между страхом и любопытством.
