- Самое страшное, что могло случиться, - продолжал король, - это потеря власти, ты был слишком мал, министры могли оттеснить тебя, сделать марионеткой, ширмой. Тогда королевство было бы потеряно навсегда.
В этот момент я возблагодарил Бога за то, что король не знал правды и не увидел своего настоящего сына, с которым я имел несчастье познакомиться меньше часа назад.
- Я сохраню твое королевство, - клятвенно пообещал я.
- Я верю тебе, - на губах короля появилась умиротворенная улыбка. - И я верю в тебя.
- Я сделаю все, чтобы не подвести тебя, - и это было не утешение умирающего, я, действительно, так чувствовал. Встреча с Эриданом в очередной раз потрясла мой внутренний мир. Я не знал, что будет дальше, но одно я пообещал себе твердо: я никогда не буду таким, как он.
Король все еще улыбался, но его взгляд начал туманиться.
- Просто будь счастлив, - прошептал он, теряя последние силы. - Я люблю тебя, сынок.
Как так может быть? Это полное вживание в роль, подмена понятий, самообман? Почему я чувствую, что теряю не кого-то постороннего, а своего родного отца? Снова, как тогда, десять лет назад. Вот только на этот раз судьба сделала мне подарок: дала возможность попрощаться.
- Я люблю тебя, папа, - прошептал я, чувствуя, что слезы таки добираются до глаз.
- Будь счастлив, - в последний раз выдохнул король, и его веки опустились. Рука обмякла.
Я просидел у его постели еще минут десять, пытаясь взять себя в руки и не дать себе раскиснуть.
Потом встал, расправил плечи, выпрямил спину, бросил прощальный взгляд на теперь навсегда умиротворенное лицо короля, и вышел за дверь.
***
Вся следующая неделя прошла в суете подготовки к похоронам. Я постоянно куда-то бежал, что-то подписывал, о чем-то распоряжался, что-то приказывал. Часть обязанностей взвалил на себя Мельвидор, часть взял Леонер. Никто из нас не упоминал то, что произошло перед смертью короля, сейчас было не до разборок.
Несколько раз в коридорах я сталкивался с Эйнирой. Она старалась не встречаться со мной взглядом, только пробормотала что-то вежливое, а я ни на чем не настаивал.
С Реем по поводу моего возвращения мы тоже не говорили. Он только сказал, что чертовски рад меня видеть, а я ответил, что это взаимно. На разговоры еще будет время, а вот король заслужил, чтобы ему оказали все должные почести и достойно проводили в последний путь.
Подготовка заняла много времени, кроме того, нужно было дождаться наместников, которые должны были прибыть на церемонию погребения, а затем и остаться еще на несколько дней, чтобы застать коронацию.
Мысль о коронации пугала до дрожи. Но если я решил остаться здесь, другого выхода не было, я должен был пройти через весь церемониал, чтобы стать полноправным правителем Карадены, стать королем.
Наместники пребывали в разное время, их приходилось встречать лично, выслушивать соболезнования, что-то отвечать. Суета и постоянный бег по кругу.
В итоге похороны состоялись только через десять дней после смерти короля Лергиуса, когда прибыл последний наместник самой дальней Пурпурной провинции.
Похороны короля есть похороны короля. Скорбные речи, затяжные церемонии, реки вина и закусок. Мне пришлось выступить перед людьми на площади и толкнуть речь о своей утрате. Речь мне написал Мельвидор, я лишь кое-где ее откорректировал, а потом заучил. Конечно же, мне было, что сказать самому, но я искренне полагал, что толпе нет дела до моих настоящих чувств. Толпа безлика, она всегда хочет одного: хлеба и зрелищ. А речь, написанная Мелом, была вполне подходящей: в меру эмоциональной, в меру официальной, в меру трогательной. Я видел, как многие даже прослезились. Искренние ли это были чувства или игра на публику, я старался не задумываться.
Когда похороны, наконец, отгремели, я почувствовал облегчение. Мне казалось это неправильным, устраивать шоу из смерти, пусть даже смерти короля. Я знал его так недолго, но успел понять, что он был хорошим человеком. Такие люди заслуживают истинной скорби, а не сладких речей.
До даты моей коронации осталось три дня, и я решил расслабиться. Свой сыновний долг я отдал, отца похоронил по всем правилам, а то, как пройдет коронация, меня мало заботило. Всегда найдется кто-то, кто устроит все в соответствии с многовековой традицией.
***
Разговор с Мельвидором и Леонером состоялся на следующий день после похорон. По-хорошему, мы все трое знали, что этого разговора не избежать, и стоило поговорить раньше, но приготовления к погребению заняли все силы и время.
И вот час настал. Мел и Леонер пришли вечером в мои покои без приглашения и предупреждения, и я сразу понял, что это значит.
Что ж, значит, пришло время расставить все точки над i.
Я пропустил обоих внутрь, не произнося ни слова, запер дверь и дождался, пока волшебник раскинет "Кокон тишины", только потом предложил присесть. Они заняли стулья, а я остался стоять, только оперся о подоконник, сложив руки на груди.
- Мы долго тянули, прежде чем прийти, - первым начал Мельвидор.
- Нам некуда торопиться, - ответил я, по правде говоря, если бы они повременили еще, я бы не стал жаловаться. Последние дни были слишком утомительными и к серьезным разговорам не располагали.
- Нет, есть, - возразил Леонер, - коронация уже послезавтра.
- Это формальность.
- О, нет, - монах замотал головой, - это далеко не формальность. Это важно, очень важно. Наследник - это наследник, а король - это совсем другое. Никто больше не посмеет оспаривать твое право на трон после этой церемонии. Все караденцы поклянутся тебе в верности. Не кому-то, не символу королевской власти, коим стал за годы болезни король Лергиус, а именно тебе.
- Я готов взять на себя эту ответственность, - ответил я, помолчав. - Я обещал королю, что позабочусь о Карадене. Пути назад нет.
Мельвидор расплылся в улыбке:
- Я так рад это слышать, мой мальчик.
Я только сверкнул на него глазами в ответ на это обращение, но кажется, сколько бы ни прошло времени, кем бы я ни был, от него мне не избавиться.
- Вы пришли поговорить, - вместо этого напомнил я. - И обещал вас выслушать. Так вот, я слушаю.
Они переглянулись, и, как всегда, начал волшебник:
- Эта идея принадлежала самому Эридану. В какой-то период он очень интересовался магией и ее возможностями, и я был неосторожен рассказать ему о парности миров и их связи. Он был впечатлен, несколько дней не прекращал забрасывать меня вопросами и уточнениями, и я, как дурак, рассказывал ему все, что знал. Меня радовало, что Эридан увлекся хоть чем-нибудь. Затем в Чадатее пропал Рейнел, Кэреда казнили. В день его казни Эридан примчался к нам, испуганный, ему всюду чудились заговоры, он панически боялся министров и их власти над ним.
