– В этом-то и проблема, – сказала она. – Я не знаю, чем ты можешь помочь. Дело выглядит почти безнадежным. Видимо, всей нашей стране грозит серьезная опасность, и, кажется, никто этого не знает, кроме меня. Ну и…
Она указала себе за спину, на мальчика.
– Ну и Грундун, конечно. Похоже, что сэр Джеймс сумел каким-то образом прибрать к рукам мерлина. Или же мерлин сам обратился к злу. И Сибилла тут тоже замешана. В смысле, я понимаю, что мерлин новичок, совсем молодой и довольно слабый…
– Погоди-ка! – сказал я. – Ведь Мерлин – это из времен короля Артура. Старик с длинной белой бородой. Его заточила в темнице дева по имени Нем… то ли Немезида, то ли как-то еще…
– Так это когда было! – перебила девочка. – Длинная белая борода была у многих мерлинов. А этот молодой. Его только что назначили.
– Нет, Немуэ! – сказал я. – Деву звали Немуэ. Ты хочешь сказать, что Мерлин был не один?
– Не один, разумеется! – с раздражением ответила девочка. – Это ведь официальная должность. Мерлин правит магией, подобно тому как король правит страной. Только сейчас похоже на то, что нынешний мерлин пытается править и страной тоже. Или сэр Джеймс пытается, а мерлина он каким-то образом прибрал к рукам. Сэр Джеймс – действительно гнусная личность, но король этого всегда как будто не замечал, а теперь этот тип заставил и короля, и принца плясать под его дудку.
– Ладно, – сказал я. На самом деле я был просто не в состоянии во всем этом разобраться. – Так ты хочешь, чтобы я пришел и уладил все дела в вашей стране?
Я услышал себя со стороны, как я это говорю спокойным, небрежным тоном, и сказал себе: «Ник, кого ты обманываешь? Кончится тем, что этот их мерлин вместе с сэром Как-его-там просто надерут тебе задницу!» Но то, что я думал, не имело значения. Старый пьяница объяснил мне здешние правила. Чтобы отсюда выбраться, надо помочь Родди. Так что я протянул руку и вроде как толкнул пятно света вокруг девочки. Но нащупал лишь твердую скалу – в том самом месте, где я видел ее букетик. Почему-то меня это совершенно не удивило.
– Извини, не получается, – сказал я.
Родди вздохнула.
– Этого я и боялась. А когда ты сюда доберешься?
– Хм… – сказал я. – А ты где?
Она, похоже, удивилась, что я этого не знаю.
– Как – где? На Островах Блаженных, разумеется. Так как ты думаешь, сколько времени тебе понадобится, чтобы добраться сюда? Дело срочное!
– Мне сперва надо помочь еще двум людям, – сказал я. – Потом я спрошу у Романова, что надо делать, и сразу к вам. Это все, что я могу обещать.
Девочка осталась не особо довольна, но, по всей видимости, ни я, ни она больше ничего поделать не могли.
– Ну, значит, до скорой встречи, – сказала она.
– До скорого! – согласился я.
Потом свернул в сторону и протиснулся мимо ее пятна света. Выглядело это странно. Эта штука была как плоский диск с Родди внутри. Когда я очутился сбоку от нее, все, что я мог видеть, – это изогнутую полоску дневного света. А когда я миновал эту полоску, все исчезло. Я оглянулся назад – ничего. Я даже нарочно вернулся на то место, где стоял, но там теперь были только черные скалы.
– Ну и ладно! – сказал я.
До сих пор не знаю, какое чувство было сильнее: разочарование или облегчение. Здорово было бы встретиться с Родди по-настоящему, во плоти. Но если бы это случилось, мне пришлось бы разбираться с магией и политикой в месте, про которое я ни фига не знаю, и этого мне совсем не хотелось. Так что я пошел дальше, гадая, что теперь: счесть это неудачей и попытаться найти еще троих, кому надо помочь, или я все-таки по-настоящему согласился помочь Родди и обещание тоже считается? «Быть может, – с надеждой подумал я, – это то самое, что мне предстоит сделать в будущем и чего не хотел допустить тот, кто послал Романова». Может быть, я могу подождать, пока не вырасту, и тогда уже отправлюсь на эти Острова Блаженных и там со всем разберусь. Родди к тому времени вырастет – и на мой вкус, это будет очень хорошо. Я вроде как улыбнулся себе и решил, что, пожалуй, я все-таки действительно пообещал ей помочь и это, наверное, считается, надо только отложить это обещание на несколько лет, и все будет прекрасно.
Думаю, размечтавшись, я сделался рассеянным. Я так задумался, что едва не прошел мимо того места, где тропа разветвлялась на две.
Сделав еще пару шагов, я мысленно прокрутил в голове то, что только что видел: огонек на моей голове осветил большой выступ скалы, по обе стороны от которого шла тропа. Я остановился. Отступил на пару шагов. И да, действительно: вот выступ скалы и вот развилка. Я просто пошел по левой тропе, не заметив развилки. Мне показалось, что Романов шел именно сюда. Но теперь, когда я стоял у развилки, я вроде как знал, что он проходил по обеим тропам, и сравнительно недавно.
Поскольку я не думал, что даже Романов способен находиться в двух местах одновременно, я решил так, что он сперва прошел по одной тропе, а потом по другой, и, стало быть, мне нужна та, где он проходил во второй раз. Но определить, по которой тропе он проходил позднее, я не мог. Я стоял и колебался. И в конце концов решил, что сразу пошел по левой тропе, потому что интуитивно знал, что именно она мне нужна. Так что я пошел по левой.
Это оказалось воистину колоссальной ошибкой.
На следующее утро, после того как Грундо налопался яичницы с беконом – ну, я от него почти не отставала: бекон был замечательный, – Ольвен принесла нам два небольших, но тяжелых заплечных мешка, набитых бутербродами. Будь я одна, я попросила бы отложить половину. Их было ужасно много! А так я заглянула внутрь, увидела бутерброды, нарезанные из нескольких буханок, вспомнила про Грундо и еще усомнилась, хватит ли этого.
Потом пришел дедушка с картой и стал показывать, как идти.
– Место, куда вам надо, – говорил он, – это разрушенная деревня, где люди жили еще в доисторические времена. Вы ее узнаете по небольшому леску внизу, у речки. Они ходили туда купаться. Сама деревня – на голой площадке у самой вершины холма. Развалины домов видны довольно отчетливо. Обязательно обойдите их все!
Он отдал карту Грундо и ушел в кабинет заниматься своей таинственной работой.
Мы отправились в дорогу, как и велел дед, прямо от парадных дверей. Нам пришлось пройти мимо впадины, которой заканчивалась долина, ведущая к усадьбе. Поднимаясь по серой дороге, змеящейся по зеленому склону горы, мы заглянули в долину. Она уходила в голубовато-зеленую даль, и никакого жилья нигде видно не было.
– Интересно знать, откуда являются его прихожане! – заметил Грундо.
– Из-под земли, очевидно, – ответила я.
От этой шутки нас обоих почему-то мороз подрал по коже, и мы после этого долго шли молча. Был жаркий голубой день, и даже на вершинах гор, куда привела нас карта, ветра почти не было – один из тех дней, когда горизонт окутан дымкой, так что далей не видно. Даже зеленых и бурых пиков, медленно плывущих мимо, и то было почти не разглядеть. А голубовато-черная линия горизонта угадывалась, но с трудом. Вдобавок солнце припекало все сильнее.
– Папа, должно быть, забыл вернуть облака на место, – сказала я.
Меня это несколько озадачило: папа обычно очень аккуратен и никогда не забывает сделать все как было. Я знала, что король хотел, чтобы погода оставалась хорошей, но уже должны были появиться признаки того, что папа мало-помалу возвращает погоду в прежнее состояние: всякие там мелкие облачка, порывы ветра и прочее.
– Король, наверное, заказал волну жары до того, как встретится с Пендрагоном, – ответил Грундо.
Он с головой ушел в изучение карты. Она была не такая, как обычные карты, а походила скорее на мелкий рисунок гор и холмов. Леса были изображены в виде маленьких деревьев, а болота – в виде заводей, поросших тростником. Мне в ней было проще разобраться, чем в обыкновенной карте, но Грундо не переставал ворчать.
– Ну как можно найти путь по картинке? – твердил он.
На то, чтобы добраться до места, у нас ушло все утро – а может, и больше. Мы брели наискосок через холмы, где над нами нависали темные заросли дрока, полыхающие желтыми цветами, которые благоухали ванилью. Мы шли мимо утесов, поднимались по длинным склонам среди сосен, пахнущих пряно и печально. Единственным настоящим приключением стало болото, испещренное темными озерцами, где из-под каждой кочки, на которую мы наступали, клубами, точно дым из костра, вылетала мошкара. Грундо устал от мошкары и пошел напрямик через лужок, поросший мягкой изумрудной травкой. Оказалось, что изум рудная травка росла на зыбучей трясине. Грундо потерял оба ботинка. Нам пришлось добираться до них ползком, мы ржали как сумасшедшие и выбрались из болота, перемазавшись черным как уголь илом. Ил высох на солнце и принялся отваливаться кусками. К тому времени, как мы дошли до места, мы уже почти облезли до нормального состояния.
