Проводники подводят к тяжелым деревянным дверям, декорированным металлической лозой и докладывают о прибытии стражникам. Через несколько минут их впускают в огромный холл со стрельчатыми витражными окнами и серо-синей мозаикой на полу в виде пересекающихся концентрических кругов.
Их встречает приятный старик в желтом халате.
— Добро пожаловать. Меня зовут Иваз Корсус, десница Ее Величества королевы Раеды. Идемте, время не ждет.
Тронный зал светел и воплощает величие прошлого. Стены тянутся вверх, стремясь к недосягаемым вершинам. Гигантский широкий неф с веерными нервюрными сводами наполняется светом, проникающим через множество высоких арочных окон с ажурным декором в виде язычков пламени. Между окнами стоят высокие статуи бывших королей, держащих в руках светящиеся сферы. От входа до трона пролегает бледно-голубой расшитый ковер.
Трон располагается на небольшом помосте и выполнен в виде сплетенных древесных ветвей, заостряющихся кверху. От стен напротив трона будто бы рвутся навстречу друг другу, соприкасаясь концами указательных пальцев над верхней ветвью, богиня Маэцу и бог Лонг. Маэцу, пребывающая в вечном свете богиня-мать, наделяющая искрой жизни бездушную материю, держит в отставленной руке сферу, а Лонг, древний бог, придающий миру бесконечное движение, опирается на массивный меч с серебряным орнаментом.
Рион сначала столбенеет, а затем приходит в праведную ярость. Да что вы можете знать о случившемся? Вы, сытые и защищенные, думаете, что вас лично постигла беда! Лицемеры!
Он опускается на колено и сцепляет похолодевшие руки узлом. Голову не поднимает.
— Встаньте. Как вас зовут? — спрашивает Раеда. Она восседает на троне в небесно-голубом платье с длинными рукавами, с серебряной вышивкой на плечах, статная и гордая аристократка, сияющая в свете Маэцу.
— Рион Горан.
Он с отвращением думает, что в глазах напыщенной знати выглядит как грязь, пачкающая ковер.
— Позвольте представить собравшихся, — говорит десница.
Присутствуют: Беркан Разус — командующий войсками (войсками?), высокий, с надменным острым лицом, незаметно появившийся Инсус и Иваз.
Рион снова кланяется. Старательно и гневно, еще немного и прочертит носом по полу.
— Откуда вы пришли? — спрашивает Раеда.
— С Зорака.
— Зорак цел?
— Лежит в руинах.
— Что случилось?
— Что случилось? — грустно повторяет Рион. — Вы не знаете? Корабль завис над городом, спустились пришельцы. Стреляли серебряными шариками или, как их там, шайбами. — Советники перешептываются. — Шарики цеплялись за кожу, раскрывались, в центре загорался огонек и пораженный исчезал, то есть не исчезал, а телепортировался в подвал башни Маэцу, где его сводили с ума. Кого не брали в плен, убивали дроны. Мне удалось уйти в лес. В городе было землетрясение.
— И вы не возвращались?
— Меня взяли.
— Что было дальше?
— Я сбежал, но попал на Простор и увяз в траве на четыре цикла.
— И как выбрались? — равнодушно продолжает Раеда.
— Меня спас пришелец.
Теперь все гомонят открыто и громко. Раеда поднимает руку в знак тишины.
— Этот пришелец на нашей стороне? — Королева немного прогибается вперед. — Что он вам рассказал?
— Сказал, что когда-то они называли себя хомо сапиенс. Пока не начали массово менять органы и конечности на импланты, а затем — оцифровывать искру.
Они получили бессмертие, но истратили ресурсы планеты, а затем и звездной системы. После чего отправились в глубокий космос. Теперь, если ничего не предпринять, они превратят наш дом в бесплодную перекопанную пустыню! На нас они смотрят как на дичь и хотят погонять ради…научных интересов.
— Как их убить? — спрашивает Иваз.
— Не знаю, как убить, но знаю, как выключить. У них в груди — ядро, вырвав которое машина застынет, а сознание перезагрузится на корабле-носителе. Ядра надежно закрыты, внешняя оболочка почти непробиваемая, бластер не берет. Но мне, грубо говоря, повезло.
— То есть вы хотите сказать, что мы никаким образом не можем их победить?
— Есть кое-что. Импульсное оружие, которое можно запустить в башнях Маэцу.
— Ты кому это рассказываешь? — вскрикивает Беркан Разус. — Мальчишеские сказки! Ты действительно веришь в это, юноша?
— Верю.
— Довольно, — приходит на помощь Раеда, видя, как он мнется и сжимает челюсти. — На сегодня хватит! Рион, пока вы свободны. Дальнейшее обсудим без вашего участия.
Она встает и, быстро пройдя мимо склоненных голов и сцепленных рук, выходит из зала.
Почти полдень. Чистый солнечный свет вкось взрезает вытянутое помещение.
— Да что тут обсуждать?
Вопрос повисает в воздухе.
5
Если долго вглядываться в бездну, бездна начинает вглядываться в тебя [11].
Кар летит в туманной потусторонней дымке на другой конец острова.
Мира смотрит остекленевшими глазами в окно и потирает фантомно-ноющее место на животе, откуда у Диего торчал закопченный обломок. Нога и голова беспокоят в меньшей степени. Важнее ощущение смерти, бренности, тлена, нереальности и бессмысленности сущего, пеплом оседающее в мыслях.
Мира-один, сидит в кресле и, спрятавшись за бетоном и стеклом, смотрит новую серию шоу, в котором Мира-два летит в каре на допрос. Или только кажется, что она дома? Или кажется, что в каре?
Единственная подлинная реальность — это Длана.
— Нет, — возражает Мира неведомому шептуну в голове, — единственная подлинная реальность — это ее отсутствие.
— Что, мисс?
— Ничего.
— Приехали, выходите.
С грузным копом за спиной, Мира возносится на семьдесят первый этаж отдела безопасности Светоча и предстает перед хитинового цвета дверью с табличкой «Эмма Карху, старший детектив».
Напротив окна с черными перегородками, за стеклянным натертым столом сидит детектив Карху, пепельная блондинка с тяжеловатыми чертами лица, в белой рубашке с закатанными рукавами и черных брюках.
Рядом с голографиком на столе лежит синевато-стальной мундштук — очередная дань повальному увлечению модой прошлого.
— Значит, Мира Даль? — уточняет Карху. — Двадцать пять лет, училась на астрофизика, из университета отчислена, телепортатор, работает в фирме «Две Стороны», мать покончила с собой в психиатрической лечебнице, отец — знаменитый ученый, работает на Луне, связь с дочерью не поддерживает.
— Какое это отношение имеет к взрыву?
— Это имеет отношение к вам, а вы — к взрыву.
Кровь ударяет в голову.
— Вы что, копаете под меня?
— Мы расследуем дело о массовом убийстве, мисс Даль! И требуем сотрудничества со следствием!
Мира сжато и точно обрисовывает ситуацию и свои опасения, но это не производит на детектива впечатления.
— Я видела, как сотрудники базы принимали наркотики, — заканчивает Мира, чувствуя, что говорит со стеной.
— То есть, по-вашему, это саботаж?
— Да.
— Теракт, устроенный самими сотрудниками? И вы считаете, что это связано с Детьми Травы?
Мира кивает.
— И ваш коллега, Уолтер Флоренс, причастен к делу?
— Да.
— Из-за того, что он произносил речи экстремистского толка? Даже если это не клевета, то точно не доказательство.
— Против меня у вас тоже нет никаких доказательств. Я хотела спасти клиента, я не знала, что он…
— Ваши показания будут учтены в деле, не сомневайтесь.
— Я свободна?
— Да, но настоятельно рекомендую не покидать остров и быть на связи. Дело серьезное, понимаете?
— Понимаю.
— Идите.
Уходя, Мира видит, как детектив вызывает кого-то по голографику. Не в силах противостоять необъяснимому порыву, она прислушивается. Ей критически необходимо узнать содержание разговора.
Картинка шевелится:
— Добрый день, — говорит мужчина.
— Есть что-нибудь?
Мира оставляет небольшой прозор в двери. Коп, надзиравший за ней, давно ушел. По коридору изредка проходят работники отдела, но весьма подозрительный вид Миры их не тревожит.
