Пока вас не было, Республика очень сильно изменилась.
– Если вот это у вас называется миром, то что же такое война? – спросил я, как только адмирал умолкла.
– И правда, – хмыкнул Борк. – Вся эта стрельба не очень походит на встречу старых друзей.
– Часть повстанцев не пожелала слушать своего лидера, – с сожалением в голосе произнесла Моканна. – В основном, конечно, наемники, но и среди зордов нашлось немало упертых. Они набросились на бывших союзников, а потом, когда подоспели наши корабли – и на нас. А кое-кто сразу двинулся к ближайшим планетам, чтобы грабить и убивать. Особенно усердствовали проклятые хакконы. Мы потеряли многих боевых сестер, гоняясь за бунтовщиками по атмосфере. Даже Сондра, вы ее знали, и та не уцелела. Погибла, до последнего прикрывая боевых подруг. Очень жаль, хорошая была девушка. То, что вы сейчас видите – всего лишь жалкие остатки их дважды предательского флота. По приказу Матери мы, адмиралы Риденвата, объединились с лояльными мужланами и преследуем их по всей Республике. Конечно, всюду бьем, но здесь они, надо признать, встали крепко.
И Моканна была права. Противники республиканок дрались отчаянно. Пока мы вели неспешный диалог, на "Ярость" уже несколько раз наваливалось сразу несколько тяжелых кораблей противника. Одолеть лучшее во всей системе Кер-5 судно пока так никому и не удалось, но дела у адмирала явно шли не слишком хорошо. Судя по тому, что я успел услышать из обрывков команд и донесений, ее корабль был серьезно поврежден, а пробившийся к ним на борт вражеский десант никак не удавалось уничтожить. У других республиканских кораблей ситуация была похожа. Противник если и не побеждал, то пока и не проигрывал точно.
– Может, вам нужна помощь? – спросила Тайра с тревогой. – Похоже, предатели сильны…
– Спасибо за предложение, но вам эта свалка не по зубам, – покачала Моканна головой. За ее спиной сразу несколько женщин во главе с Одой Нек тушили внезапно вспыхнувший пучок кабелей. – Здесь нужно что-то побольше боевого катера.
И действительно, самый маленький из сошедшихся в жестокой битве кораблей был громадным хакконским фрегатом с десятками орудий вдоль бортов.
– Ну тогда вызвать подмогу, – не сдавалась Тайра.
– Уже вызвали. До ее подлета не меньше восьми циклов. Нет, девочка, мы будем сражаться до конца, рассчитывая только на себя. И пусть Богиня решит, кому жить, а кому умереть, – сказала Моканна твердо.
Я взглянул на закусившую губу Тайру. Ее тревога была мне понятна. Конечно, симпатии женщины были целиком на стороне фемократок. И конечно, мало приятного смотреть, как погибают твои сородичи. Что там говорить, я и сам жутко огорчился, узнав о смерти Сондры. Но главное было все-таки в другом. Там, на борту "Ярости" сейчас находилась мать Тайры.
– Борк, – сказал я, положив руку на плечо моргла, – может, все-таки попробуем?..
– Если что-то пойдет не так, – ответил тот после короткой заминки, – нам всем конец. А может быть, и не только нам.
– Ну и что? – возразил я и сам удивился своим словам. Черт, неужели я действительно так думаю? А ведь получается, что да, действительно. – Разве риск не благородное дело? Зато если все получится, мы сможем их спасти!
– Ты говоришь как моргл, друг Андрей, – сказал Борк торжественно. – Но только нас здесь трое, не забывай.
– Я согласна! – крикнула Тайра не раздумывая. – Даже не сомневайтесь!
Моканна с удивлением слушала наш диалог.
– Вы что, с ума сошли? – осведомилась она, когда Борк устремил "Прескалисту" назад в гущу боя. – Вы только зря погибнете!
И все-таки в голосе адмирала я слышал неприкрытое уважение.
– Может, и погибнем, – сказал Борк, разворачивая кормовое орудие в сторону стремительно приближающихся врагов. Наши щиты мерцали от случайных пока попаданий. – А может, и нет.
– Опасность манит настоящих мужчин, – вставил я, а потом нашел руку Тайры, и наши пальцы сплелись. – Ну и женщин, конечно, тоже. Всех, кто готов променять домашний уют и бабушкины пирожки на любые невзгоды… В общем… ну в общем, вот так вот.
Да уж, оратор из меня, прямо скажем, так себе…
– Заявляю официально, что мне было очень приятно считать вас друзьями, – сказала Моканна, и голос этой стальной женщины все-таки дрогнул. – Да хранит вас Богиня по ту сторону Черты.
– Данкегон, – серьезно кивнул Борк.
Фемократки и их враги сошлись в бою двумя почти идеальными линиями и не желали нарушать строй. Это было нам только на руку. Меньше шансов зацепить своих. Теперь по нам стреляли куда более прицельно, но щиты пока держались. Впрочем, стоит хотя бы одному из этих бронированных чудовищ угостить наш корабль залпом главного калибра, и все сразу же закончится. Но пока этого еще не случилось, и мы продолжали надеяться на лучшее.
"Преска" зашла на предателей сверху, зависла над ними в каких-нибудь десятках километров, чтобы точно не промахнуться, и сделала всего один выстрел. Едва ли кто-то на кораблях противника обратил на это внимание. А зря. Ведь мы сейчас использовали реликт древнейших времен. Один из доставшихся нам образцов военных технологий ан-шеолад, пролежавших тысячи лет в пещере Матара. Пустотный снаряд. Мы могли только примерно представлять мощь этого оружия и действительно рисковали всем, используя его.
И риск оправдался.
Там, где только что был линкор противника, не стало вдруг ничего. То есть, вообще ничего. Корабль будто просто исчез. А вместе с ним исчезли куда-то несколько зордских фрегатов, корма второго линкора и больше половины хакконского крейсера. Мы не увидели взрыва, не ощутили ударной волны, и только всполохи странных энергий долго еще плясали на месте исчезнувших судов.
– Кажется, адмирал, Богиня нас еще подождет, – сказал я, пока Борк, закладывая вираж за виражом, торопливо отдалялся от поля боя.
– Видимо, да, – кивнула Моканна и нервно рассмеялась.
***
К Северному полушарию Земли мы подлетели ночью. Радары не фиксировали поблизости ни одного другого судна (ну, кроме МКС и искусственных спутников планеты, конечно), и осудить нас за вмешательство в жизнь раннекосмической цивилизации было просто некому. Оставив "Прескалисту" на обратной стороне Луны и включив маскировочное голополе на шлюпке, мы все втроем спустились вниз.
У меня замерло сердце, когда, выбравшись наружу и сняв маску, я вдохнул такой родной и знакомый земной воздух. Пахло гарью и навозом, сеном и влажной от росы землей. Шлюпка стояла на поросшем травами пустыре, и я, черт побери, даже в темноте отчетливо различал крышу своего дачного домика. Без малого год назад я отправился отсюда в космическое путешествие. И вот
