Женщина сидела на полу и стонала, рассматривая дыру в ноге.
— Снова нет крови, — сказал мужчина. — И рана выглядит так, как будто ее вырезали давно. Странно. Я вижу кости и сухожилия. Всё целое. Попробуй подвигать ногой. Получается?
— Да.
— Наверное, он специально делает так, чтобы мы не умерли сразу.
— Буду защищаться, — сказала женщина. — Я его вижу. Вон он сидит. Он ползает совсем медленно. Если подползет ко мне, я оттолкну его или отойду. Нам надо чем-нибудь вооружиться. Чтобы отталкивать его от себя. И никогда не терять его из виду.
— Рано или поздно мы заснем, — сказал мужчина.
— Можно спать по очереди.
— Ничего не получится.
— Почему?
— Эту тварь подсадили к нам не просто так. Ее использовали уже тысячи раз. Она так устроена, что спастись от нее нельзя.
— Как хочешь, а я буду бороться за себя, — сказала женщина. — Не хочу умирать. Буду драться за жизнь до самого конца!
— А я хочу умереть.
— Ну и умирай, если хочешь. Нет! Я не дам тебе умереть! Если ты умрешь, мы не сможем дежурить по очереди, и он убьет меня.
— Мне всё равно, — равнодушно сказал мужчина. — Мне уже давно всё равно.
— Нет, я не дам тебе умереть! — Она стала толкать его здоровой ногой.
— Хорошо, я попробую. — Мужчина сел. — Дай мне какую-нибудь палку.
Голубой Солту слушал всё это, лежа неподвижно. Он видел и слышал подобные сцены множество раз. Он прекрасно знал, что будет дальше. Мужчина слишком слаб, чтобы стремиться к жизни. Он не прочь умереть. Он даже не боится Голубого Солту, он рассматривает его как избавление. Придется поработать с ним. Никто не смеет не бояться Голубого Солту. Но для начала пленнику нужно поесть. Он слишком ослабел от голода. Совсем не интересно есть пищу, которая не сопротивляется.
* * *
Денисов добрался до корабля спустя три часа. За это время остатки человеческой кожи на теле монстра сморщились и лопнули во многих местах. Само тело распалось на несколько частей. Однако лицо этого существа еще хранило некие человеческие черты. Сейчас это было, скорее, лицо мумии, пролежавшей в ледниках несколько тысячелетий.
— Да, это он, — сказала Вера бесцветным голосом. — Теперь действительно всё кончено.
Ее лицо посерело.
— Ты любила его? — спросила Йец.
— Нет. Это была работа, тяжелая и опасная работа, которая занимала всю мою жизнь.
— Теперь ты свободна.
— Теперь просто всё кончено.
— Хочу тебя спросить… — начала Йец. — Только ответь мне честно.
— Если это не будет коммерческой тайной.
— Плевать мне на коммерческую тайну. Не пытайся меня обмануть, я всё равно узнаю. Я исследую останки и найду то, что хочу.
— Что ты хочешь знать?
— Я хочу знать, предназначался ли тот имплантат, который был вживлен в его мозг, для приема инфонаркотиков.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — бесстрастно произнесла Вера. — На Земле нет инфонаркотиков.
— На Земле пока нет сильных инфонаркотиков, но они скоро появятся. Зато вполне хватает слабых.
— Информационные наркотики на Земле? — удивился Денисов. — Никогда об этом не слышал.
— В таком случае я открою тебе глаза. Первая психиатрическая клиника для компьютерных наркоманов была открыта на Земле в 2005 году. Тремя годами раньше был имплантирован первый эротический спиномозговой стимулятор, который позволял стимулировать женский оргазм. В 2012 он был запрещен, так как позволял заниматься самостимуляцией до полного истощения. С тех пор эротические стимуляторы устанавливались нелегально, в подпольных клиниках, и мужчинам, и и женщинам. Вся ваша неприлично раздутая индустрия популярной музыки имеет лишь отдаленное отношение к искусству. На самом деле это лишь способ достичь измененного сознания с помощью ритмичных звуковых сигналов. Музыку подобного рода запрещают во многих мирах, и практически везде считается слабым наркотиком. Еще один инфонаркотик — ваша вездесущая реклама. Плюс множество специальных телепередач. Всё это — попытки войти в мозг не на химическом, а на информационном уровне. На уровне электрических импульсов. И эти попытки достаточно удачны, и каждая из них потрясающе прибыльна. Но пока это лишь детские игрушки. До сих пор никто не сделал этого по-настоящему. Нужен особый мозговой имплантат. Такой имплантат принес бы миллиарды миллиардов. Наверняка его разрабатывают на вашей планете. Так?
— Что-то вроде того, — согласилась Вера. — Была такая функция. Определенные звуковые и световые сигналы должны были вызывать у Кеши расслабление и тихое наслаждение. Но получилось не совсем то, что мы хотели. Он мгновенно пристрастился, и сеансы пришлось прекратить.
— В таком случае мы не будем хоронить эти останки сегодня, — настояла Йец. — Вначале я должна кое-что отыскать.
* * *
Капитан сидел за столом и внимательно следил за странным прибором. Прибор напоминал стеклянный прямоугольник, внутри которого катался металлический шар.
— Что это? — спросил Денисов.
— А, появился, наконец. Это стимулятор эволюции. Похвастаюсь — мое собственное изобретение. В сущности, очень простая вещь. Шар движется внутри этой коробки случайным образом. Здесь же, в коробке, находится безобидное местное насекомое, для которого катящийся шар представляет угрозу. Как ты думаешь, что из этого получится?
— Не имею понятия.
— Я провожу этот опыт четвертый раз. Каждый раз выбираю насекомое другой породы. Включается механизм эволюции; примерно за два с половиной часа насекомое изменяется так сильно, что разгрызает стальной шар в мелкие крошки.
— Разгрызает стальной шар? — не поверил Денисов.
Капитан протянул ему коробку, в которой лежала груда стальной скорлупы.
— Вот что остается от шара. Видишь, как всё просто. Совсем не обязательно использовать сталь. В первый раз я взял сталь, во второй — керамику, в третий — боразоновый цилиндр, он на порядок прочнее алмаза, самое прочное вещество, которое на сегодняшний день есть в распоряжении человека. Результат один: безобидное насекомое разгрызает всё.
— Теперь мы знаем, как погибли строннеры.
— Вот именно, — согласился Капитан. — Как только они начали осваивать планету, включился механизм эволюции; местные виды изменялись до тех пор, пока не стали сильнее захватчиков. Если судить по насекомым, потребовалось не много времени. Максимум день или два. Строннеры были обречены, как и этот боразоновый цилиндр, самый прочный на свете.
— Тогда зачем проводить опыт в четвертый раз?
— А ты думаешь, я стараюсь из простого любопытства? Я пытаюсь повернуть эволюционный процесс назад. Вернуть этого хищного карлика, разгрызающего металл, в прежнее состояние. Направить эволюцию от зла к добру.
