к делу. Чудо ли, нет, но топливо полилось в бак. Амата чуть не подпрыгнула от радости. Яго спрыгнул с багажника с тремя канистрами.
— Наполним их!
Рита согласно кивнула.
Бензина хватило, чтобы наполнить под завязку и бак, и канистры. В приподнятом настроении Амата села за руль. Все, кто вышел, снова заняли свои места.
— А ты молодец! — Амата дружески подмигнула Рите. В ответ та смущенно улыбнулась.
Пикап помчался по шоссе. Амата уверенно крутила руль, и никто не спрашивал, знает ли она дорогу. Вероятно, знает, иначе бы поинтересовалась у кого-нибудь из спутников. Ближе к вечеру дети задремали, как и Корделия. Мужчины о чем-то увлеченно разговаривали. По пути почти не попадалось зомби. Разве что они собирались маленькими группами или бродили по одному. После нашествия толпы эти ребята путников совершенно не пугали. Амата объезжала тех, кто выходил на дорогу, и они начинали плестись за машиной, но быстро отставали. В сумерках Амата остановилась около одинокой часовни.
— Заночуем здесь, — сказала она. — Ночью в городе небезопасно. Завтра въедем в Ред-Роуз, а оттуда и до столицы недалеко.
Все согласились.
Окна в часовню оказались забиты досками, а вот двери — распахнутыми настежь. Видимо, какое-то время люди прятались здесь, уповая на Господа, но поздно поняли, что спасать Он их не собирался. Кто знает, выжил ли хоть кто-то. Войдя внутрь первой, Амата сразу увидела следы боя и двух зомби, шатающихся в проходе между скамьями. Недолго думая, она проткнула головы обоих ножом. Мужчины вынесли тела и заперли дверь на засов. Надежности ради забаррикадировали ее доской, сорванной с одной из скамей. Дверь в комнату священника оказалась запертой. Приняв решение не взламывать ее, группа устроилась прямо на скамьях. Жестко, конечно, зато не на улице. Странно, но святости в этом месте не чувствовалось. Рита иногда посещала церковь, но это место было простой постройкой — четыре стены, пол, потолок, кое-какой интерьер. Оно не внушало ни спокойствия, ни ощущения безопасности. В нем больше не обитал дух веры. Во всем мире его не осталось.
Рано утром группа собралась в путь. Амата проснулась раньше всех и разбудила каждого толчком в бок.
— Надо ехать, — сказала она.
Нехотя, жалуясь на плохой сон и боль в суставах, люди повставали с мест и побрели к выходу. Райан первым заметил, что доска, запиравшая дверь, стояла у стены, а засов был отодвинут. Он тут же оглядел группу. Не хватало одного человека.
— Где Корделия? — спросил он с тревогой.
В этот момент все заметили отсутствие Корделл. Рите стало не по себе. Обогнав Амату, она выбежала за дверь.
— Корделл!
Амата схватила ее за руку и больно сжала.
— Что ты орешь, дура? Твари могут шляться поблизости. Эта ненормальная и так чуть нас не убила, а еще ты!..
Рита не слушала. Спрыгнув с крыльца, она обежала вокруг часовни. Корделии нигде не было.
— Может, она… это… в туалет пошла? — сонно предположил Ричи.
— Вряд ли, — ответила Рита. — Видел, в каком она вчера была состоянии?
Амата направилась к машине.
— Что возьмешь с дуры? — проворчала она и добавила громче: — Садитесь! Поехали!
— А как же Корделл?! — недоуменно воскликнула Рита.
Амата остановилась и повернулась к ней.
— Она ушла, никого не предупредив. Оставила открытой дверь, в которую без труда могли войти зараженные. Корделия сделала выбор.
Рита уперла руки в бока.
— Я ее не брошу.
— И где ты собираешься ее искать? — рассердилась Амата. — Может, она ушла, как только мы уснули, и уже далеко.
— Может быть! — огрызнулась Рита. — Но я ее найду. Если хотите, уезжайте.
Развернувшись, Рита пошла в обратном направлении — туда, откуда они приехали.
Амате захотелось разорвать подругу на части. А, если найдет Корделию, то и ее тоже. После смерти Джосса она как-то невзначай заняла пост лидера, но уже который раз поняла, что это — непосильная ноша.
— Постой! — Амата бросилась за Ритой. — Ладно, идем искать твою подружку!
Пока остальные ждали около часовни, Рита, Амата, Яго и Ленни всматривались в каждый куст в поисках сбежавшей. Амата грозила надрать ей зад, Рита молчала, Ленни хихикал над словами Аматы, а Яго напустил на себя вид профессионального сыщика.
Странные звуки из-за деревьев первым услышал Яго. Подняв руку, он заставил всех остановиться. Крепче сжав ножи, Рита и Амата пошли первыми. Долго идти не пришлось. Недалеко от опушки редкого смешанного леса Корделия, вся в крови, яростно вонзала нож в тело давно бездыханного зомби. Голова его представляла собой фарш, а грудь, не прикрытая одеждой — решето.
— Сдохни! Сдохни! Сдохни!.. — только и повторяла Корделл.
Неизвестно, сколько бы она продолжила истязать окончательно мертвого зараженного, если бы Амата и Ленни не скрутили ее и не отобрали нож. Корделия завизжала, как одержимая, принялась брыкаться и даже пыталась укусить друзей. Лишь когда Амата пригрозила, что снова вырубит ее, как там, в парке, девушка немного успокоилась.
— Сэма не вернуть! — Амата схватила ее за подбородок. Все лицо Корделии было в крови. — Он мертв, и тебе придется это принять. Ты можешь убить хоть тысячу зомби, но он не оживет. Мы все кого-то потеряли. Человек, которого я любила, тоже умер, но я научилась жить дальше. И ты должна. В таком состоянии не протянешь и трех дней. Нам всем хочется плакать и проклинать судьбу, но мы должны выжить, чтобы посмотреть, как все это закончится. Мы должны быть первыми в новом мире, и будем! Ты с нами?
Шмыгая носом и роняя слезы, Корделл кивнула. Амата потрепала ее по затылку.
— Не раскисай, подруга, — сказала она. — Ты нам нужна. Я уже заметила, что между играми, в которых ты профи, и нынешней реальностью мало различий. Так что твои советы нам пригодятся.
Корделия горько рассмеялась.
— Пошли. — Рита приобняла ее. — Пора ехать.
Раздобыв воду в текущей неподалеку речушке, Амата с Ритой смыли кровь с лица и рук Корделии, а также со своих собственных, и отправились назад, к часовне.
Долго ехал пикап по многочисленным улицам больших и маленьких городов. Каждый теперь походил на другой: разрушенные здания, дороги, повсюду мусор и грязь. Тут и там бродили твари. Живых людей не было видно. Если они и остались, то сидели в укрытиях.
Некогда высокий столб теперь был переломлен пополам. Верхняя половина лежала на дороге, перекрывая ее. Под ней был разбитый асфальт и глубокая вмятина, вокруг — куча камней, мусора и битого стекла. Огромные буквы УОНДЕР-ПЛЭЙС, крепившиеся к столбу, когда-то светились ночью разными цветами. Теперь же, погнутые, с вывороченными наружу проводами, уныло глядели
