Мы с Лисой помалкивали, а де Вайтер катил кресло, негромко переговариваясь с Аленом. Они обсуждали интересные им обоим темы: торговлю, необходимость возобновления системы грантов для перспективных магов, касались и политики, но в основном просто делились новостями.
Увы, наслаждаться беседой долго они не смогли. Несмотря на то что двигались мы крайне медленно, площадка перед главным входом приближалась неотвратимо. И вот лакеи распахнули створки и пропустили нас внутрь.
Никогда не думала, что мой первый визит во дворец, где несколько веков правили наши с Аленом предки, произойдет вот так. Взгляд машинально скользил по сторонам и подмечал поистине роскошную обстановку: мебель, ковры, огромные зеркала в золотых рамах и картины, на многих из которых были изображены представителей семей де Руе и де Ансар в полный рост. Наш дом, некогда ставший местом борьбы долга и сердца и отданный в чужие руки в результате победы последнего. Ален вернет его, я верю в это и сделаю все, что от меня зависит.
По пути встречались мужчины и женщины, я машинально отвечала на приветствия, но мыслями была далеко. Воспоминания о том времени, когда наша семья была вместе, нахлынули с новой силой.
До сегодняшнего дня я не имела возможности бывать во дворце.
Помню, как я ждала тот день, когда девочек официально представляют ко двору на балу дебютанток, – ждала сильнее, чем любой другой праздник, но… увы. Успела услышать только рассказы, ибо родители постоянно посещали балы в замке, а когда возвращались, мама всегда поднималась ко мне в комнату, садилась на кровать и делилась со мной разными историями про двор и придворных. А я лежала, слушала ее с замиранием сердца и любовалась ее очередным шикарным вечерним нарядом.
Мама, как и отец, через истории и легенды учила меня видеть суть людей, сквозь то наносное, что привносит жизнь, распознавать истину. Я не совсем понимала ее, замечая только красоту платьев и блеск драгоценностей, и жадно ждала, когда смогу примерить нечто подобное. В те годы я не видела разницы между гордостью и высокомерием, а друзей выбирала, ориентируясь на знатность фамилии и благосостояние семьи. Мечтала, как превзойду всех подруг, будучи представлена ко двору… Пустые глупые желания и неспособность слышать мудрые слова. Но мама все повторяла и повторяла те истины, что открылись мне гораздо позже, вбитые в голову и сердце жизненными уроками. Прочувствовав на собственном опыте, как отворачиваются вчерашние друзья, перед носом закрываются двери тех, кто почитал за честь получить приглашение на прием, я все поняла. Но мне понадобились годы на это. Годы боли и слез.
А тогда, днем, я бегала к замку, смотрела на него, вспоминала мамины рассказы и представляла, как войду в огромную залу, отделанную золотом, с мраморными колоннами, что были инкрустированы драгоценными камнями, как уверенно ступлю на начищенные паркетные полы. И конечно, у меня будет самое красивое платье, другие девушки обязательно станут мне завидовать, а кавалеры наперебой приглашать танцевать. А я, смущаясь и опуская глаза, разрешу только самому красивому и достойному из них закружить меня в танце. Вполне возможно, впоследствии даже выйду замуж за него. Я знала, родители выберут для меня самого лучшего, но никогда не заключат брачный договор, если я не дам согласия. Ну а сама я соглашусь выйти замуж только по большой любви, такой, как у мамы и папы. Мой жених обязательно будет знатен и богат… А после свадьбы, как замужняя дама, смогу носить наряды любых цветов, как и драгоценности, и танцевать до утра…
Я усмехнулась. Именно такая жизнь сложилась почти у всех девушек, кто дебютировал в тот год на балу… А вот нашу семью боги решили подвергнуть испытанию. Что ж, на то их воля. Смею надеяться, что мы с честью выходим из…
– Лер, – тихо окликнул брат, – вернись на землю.
Вовремя. Словно очнувшись, я быстро вскинула голову. По небольшому онемению лица поняла, что выражение невозмутимости и легкого холода намертво прилипло к нему, как маска. У меня получается все лучше и лучше, стоит себя с этим поздравить.
Мы как раз вошли в огромный холл, не знаю, какой по счету из уже пройденных. В нем собралось довольно большое количество людей. От яркости нарядов и драгоценностей, с которой могло соперничать лишь убранство самого дворца, зарябило в глазах.
Роскошь в каждой детали, причем нарочитая. Хотя мама говорила, что интерьер выдержан и излишествами не страдает. Я недоуменно взглянула на Алена, он еле заметно улыбнулся, и тут же его лицо приняло ледяное, почти высокомерное выражение.
Взгляды всех без преувеличения присутствующих устремились на нашу компанию. Я почти кожей ощутила, как по толпе поползли шепотки. Цвет аристократии, приглашенный во дворец, в данный момент, практически не стесняясь нашего присутствия, делился новостью. Затворники де Ансар явились ко двору… Интересно, что им надо… Богиня, дай мне сил, иначе меня просто-напросто стошнит. Радовало одно – никто не подходил ближе.
– Не переживайте, сегодня я выступлю в роли вашего представителя. Хорошо, что это не бал дебютанток, когда по этикету перед представлением наместнику вас обязаны сначала познакомить со статс-дамой, состоящей при его жене, – еле слышно заметил де Вайтер, – ибо я не вижу ее среди присутствующих. Думаю, что и на балу ситуация повторится. Что ж, это подтверждает предположения лорда-охранителя. Вас никто не жаждет видеть тут, леди Элера.
– Знаю, – ответила я тихо и улыбнулась уголками губ. – Не беспокойтесь, я в полном порядке.
– Радует. Вы прекрасно держитесь. А вот и первая любопытствующая.
– Элера, не верю своим глазам! – Ко мне довольно быстро приближалась госпожа Килька в малиновом платье, настолько сильно декольтированном, что грудь практически вываливалась наружу. – А ты смела, – вскинула она бровь. – С минуты на минуту появятся наместник и лорд-охранитель. Опоздай вы минут на десять, и разразился бы скандал. Смотрю, ты хорошенько подумала и решила последовать моему совету, вернуться ко двору и поискать мужа.
– Килима, – я развернула веер и обмахнулась им, – ты, как и всегда, невероятно любезна.
– Пустяки, – отмахнулась она. – Я все понимаю. Когда тебе столько лет, на что угодно пойдешь, чтобы выйти замуж.
– Госпожа Килима Васер, если я не ошибаюсь, – голос Алена прозвучал с таким равнодушием и достоинством, что я еще сильнее распрямила плечи, – подруга Элеры в дни юности.
– Мы и сейчас подруги! – горячо воскликнула она.
Скептически приподнятая бровь Алена ясно давала понять, что он об этом думает, но вслух брат произнес совсем иное:
– Я понимаю, что вы тревожитесь за матримониальный статус своей «подруги», но, право, не стоит. Думаю, вы скоро удивитесь.
– Как, ты помолвлена? Но где кольцо? – воскликнула Килима, жадно разглядывая мои руки.
Я не стала ей отвечать, сложила веер и загадочно улыбнулась. С удовольствием проследила, как лоб Килимы нахмурился, отражая работу мысли, и она замолчала. Думай, что хочешь. Неутоленное любопытство способно съесть не меньше ревности или злости.
Но если раньше все только наблюдали и обменивались сплетнями, то поступок Килимы дал сигнал остальным. Один за другим к нам подходили, здоровались, что-то спрашивали. Не все, конечно. Кое-кто оставался на своем месте, с презрительной улыбкой скользя взглядом по мне и Алену, а еще они хмурились, когда смотрели на Ангуса, который не отходил от нас, хотя и не вступал в разговоры. Могу поспорить, в этот момент они думали об одном: почему один из сопровождающих лорда-охранителя как приклеился к нам и, мало того, еще и работает «извозчиком» Алена. То, что именно де Вайтер ввез его кресло в зал, также не осталось незамеченным.
– Вот так серпентарий, – тихо шепнула Лиса, прикрывшись веером и улучив минутку, когда рядом никого не было. – И это цвет Антарии? У меня нет слов.
– Леди Мирализа, – откликнулся Ангус, – вы весьма откровенны. Это так свежо.
– А мне надо скрывать свои мысли от вас, милорд? – безмятежно уточнила она. – Я предположила, что мы на одной стороне баррикад. Так мне подсказывает сердце.
– Все верно, милая леди, оно вас не обманывает. – Ангус быстро склонил голову. – И скоро вы в этом убедитесь. А пока готовимся приветствовать наместника. Думаю, скоро нас пригласят в тронный зал. Сожалею, леди Мирализа, но вам придется обождать тут.
– Не беспокойтесь, – усмехнулась Лиса. – Я найду, чем мне заняться.
Она развернулась и смешалась с толпой, исчезнув из поля зрения.
В этот момент двое лакеев торжественно открыли массивные, резные с позолотой двери, и прозвучало имя первого представляемого. На мгновение я растерялась. По всем канонам, наше имя должны были назвать первым, как самое высокое среди всех остальных. Трудно понять, чем руководствовалась служба протокола. Но факт оставался фактом… Ох, богиня, опять все будут на нас смотреть и торжествовать, радуясь столь явному признаку опалы и неуважения. Ладно, я это вытерплю. Хотя, буду честной, у меня уже спина болит от напряжения, и скулы сводит от той еле заметной улыбки, что я приклеила к лицу.
