Иван задумался, о чем можно сказать, а о чем – не стоит.
– Они там странные какие-то были. Пьяные, наверное. Мобильник не отобрали. Майор сам меня допрашивал, избивал. Вон, синяк поставил.
Павел и Лиля с интересом осмотрели синяк на плече друга.
– И отпустил просто так? – спросила Лиля.
– Не совсем, – вздохнул Иван. – Я его ударил. И сбежал. Полицейской машиной ворота в участке вынес.
Про серебряную проволоку он благоразумно рассказывать не стал. Да и не был он уверен в том, что она серебряная. Может, майор возомнил себя карателем, а Ивана – партизаном. Может, у него ролевые игры такие?
– Так тебе теряться надо, – заметил Павел. – Только как?
– Они мою фамилию не знают. Документов нет. На работу завтра пойду. Самый простой способ потеряться.
– На работу – правильно, – согласилась Лиля. – Вот только волчица… Оборотень. Ты не задумывался, что ее Алмагуль могла послать? Или…
– Или что это она и была? – хриплым голосом выдохнул Павел. – За ней ведь и раньше замечали.
– Что? – встрепенулся Иван.
– Что она девушка непростая…
– Нет! Что вы? – почти обиделся Иван. – Там такая тварь была… Страшная! Алмагуль и волчицей красивой бы осталась.
– Ты ж сам сказал, что в волках не разбираешься, – напомнила Лиля.
На работу Иван вышел, словно вчерашнего дня вообще не было. Электричка довезла их с Павлом до разреза, там он быстро получил наряд, переоделся и отправился монтировать очередную конвейерную ленту. Грохотали шагающие экскаваторы, стучали колеса составов, вывозящих из разреза добытый уголь, суетились, облепив огромные механизмы, люди. Всё, как всегда.
Иван с другими монтажниками таскал секции конвейера, зачищал под них место, скручивал, вновь таскал, вновь зачищал. Под ногами хрустел уголь. Почему-то привычный звук Иван воспринимал особенно отчетливо. Хруст не раздражал, но заставлял о чем-то задуматься. Ивану казалось, что он забыл что-то важное и никак не может вспомнить.
Пару раз подходил Павел, спрашивал о мелочах. Видно, хотел убедиться, что у друга всё в порядке. Обедать тоже присели вместе – за огромной, с двухэтажный дом кучей угля – чтобы поговорить без помех. Вечный тормозок Ивана – кусок сала и булка ржаного хлеба – выгодно объединился с обедом Павла – белой редькой, вареными яйцами и домашней аджикой, которую Лиля ухитрялась варить на кухне общежития.
– На разрезе тебя точно не найдут, – усмехнулся Павел, хрустя редькой. – Тебе бы в две смены пахать и ночевать здесь же – никогда не нашли бы.
– Главное, на того майора не нарваться. Больше меня и не запомнил никто.
– Всё равно, он ориентировку дать может. Но на разрезе охрана своя. Им эти ориентировки даром не нужны.
– Слушай, может, правда у Кахарманова попроситься во вторую смену? И деньжат зашибу… Но как же Алмагуль?
– А тебе не кажется, что после обряда твоей шаманки на тебя только неприятности сыплются?
– По крайней мере, ее обряд что-то изменил, – мрачно усмехнулся Иван. – Или всё так совпало…
– Слишком круто для совпадений. Я бы непременно у нее спросил – что ты со мной сделала, старая ведьма?
Иван отхлебнул воды из бутылки.
– Наверное, ты прав. Спросить надо. Не в таких выражениях, конечно. Мы с ней как-то очень мало поговорили. Я не принял ее обряд всерьез… Мерген – парень не очень надежный, а меня к ней он привез.
Павел поднялся и отправился за кучу угля. Обед подходил к концу, скоро опять работать. Иван подумал, что ему тоже не помешало бы уединиться, но тут его взгляд упал на розовый прямоугольник, краешек которого торчал из угольной крошки. Он нагнулся и поднял запыленный, поцарапанный, но всё еще продолжавший сохранять гламурный вид телефончик-слайдер. Нижняя панель телефона вниз не отъезжала – она словно приварилась к верхней.
Мало ли, какого мусора не найдешь в отвалах на разрезе? И среди угля тоже – всё пойдет в дальние города, сгорит в топках, поэтому возиться с тем, чтобы прибрать ненужные вещи, никому в голову не приходило. Отбрасывали в сторону, и всё. Но розовый телефон был как две капли воды похож на тот, что он подарил Алмагуль. Та же модель, тот же цвет. Разве что выцвел немного. Совпадение? Или…
Они с Павлом всё время обедали на этом месте. А Павел слишком уверенно рассуждал об оборотнях и шаманстве, почти без удивления воспринял его рассказ о схватке с майором – тоже своего рода «оборотнем». Не бросил ли он ненужный телефон? Или не подкинул намеренно, чтобы его нашел Иван?
Широко шагающего Павла Иван нагнал около ленты конвейера. Показал телефон.
– Нашел? – равнодушно спросил Павел.
– Нашел.
– Он не работает, наверное.
– Да. Только тема для разговора появилась. Отойдем?
– Меня бригадир взгреет. Давай потом?
– Пять минут.
Отошли совсем недалеко – шагов на десять. Павел был совершенно спокоен.
– Ты знаешь, чей это телефон? – спросил Иван.
– Понятия не имею. Женский, похоже.
– Точно такой был у Алмагуль.
– Вот как? Ты его на озере нашел?
– Нет. Здесь. В разрезе. Там, где мы с тобой обедали.
– Странно.
– Очень странно, – подтвердил Иван. – Поэтому у меня к тебе вопрос. Откуда ты столько знаешь о шаманстве и оборотнях?
Павел удивленно воззрился на друга.
– Ты меня в чем-то подозреваешь?
– Пока что интересуюсь.
– У нас здесь много об этом говорят. Края степные, пограничные…
– Много говорят? Никогда не слышал!
– Ты просто не хотел слышать, – вздохнул Павел. – Я тебе сразу, когда мы Алмагуль искали, сказал – надо зверя искать.
– Не помню… Я был не в себе.
– Больше ничем ее исчезновение не объяснишь. Человек ее украсть не мог. Только зверь. Огромный сильный зверь. Или она сама ушла. Но бросить машину? Только если она была не в себе. Совсем не в себе. Или не собой.
– И слушать об этом не хочу.
– А ты шаманку спроси. Как там ее звали? И телефон ей покажи. Ее это телефон? Ведунья может ответить. Да и вообще – не сам ли ты его сюда принес?
Иван отшатнулся от Павла.
– Да ты что?
– А что? Заявляешься в крови, глаза бешеные, а сейчас еще мне предъявляешь… На себя в зеркало не пробовал смотреть?
У Ивана в глазах потемнело. Он замахнулся на Павла, но быстро справился с собой, пробормотал:
– Извини…
– Что там извини, – в сердцах бросил Павел и побрел к ленте транспортера.
Иван решил, что на вторую смену сегодня оставаться не нужно. Лучше еще раз съездить к Балганым. Можно бы и еще к кому-то, только не наложится ли одно шаманство на другое? Да и никого, кроме Балганым, он не знал. Сталкиваться с неведомым и сверхъестественным до последнего времени ему не приходилось…
