— Чего мы ждем, Фарок?
— Мы ждем Преподобную мать, так я думаю. Ты слышал новость?.. Бедная Чани!
Бедная Чани?! Пол оглянулся, ища глазами свою мать. Фарок глубоко вдохнул.
— Запах дома… — сказал он.
Пол увидел, что человек и в самом деле наслаждается запахом спертого воздуха — в его голосе не было и намека на иронию. Потом Пол услышал голос матери и ее кашель:
— Как богат запахами ваш сьетч, Стилгар. Я чувствую, что вы успешно обрабатываете спайс… делаете бумагу, пластик, может быть, взрывчатые вещества?
— Ты определила все это по запаху? — спросил кто-то.
И Пол понял, что ее слова были обращены к нему: она хотела, чтобы он проверил это утверждение с помощью своего обоняния.
Из передних рядов отряда послышались звуки какой-то возни, потом из груди Свободных вырвался единодушный вздох, и Пол услышал хриплый голос:
— Так это правда — Льет умер…
«Льет, — подумал Пол. — Чани дочь Льета». Обе эти части сложились в его сознании воедино. Льетом называли планетолога Свободные. Пол посмотрел на Фарока и спросил:
— Этот Льет известен под именем Кайнз?
— Есть только один Льет, — возразил Фарок.
Пол посмотрел на спину закутанного в плащ Свободного, стоящего перед ним. «Значит, Льет Кайнз умер…» — подумал он.
— Это предательство Харконненов, — прошептал кто-то. — Они представили все как несчастный случай… бросили одного в пустыне… катастрофа топтера…
Пол почувствовал дикий приступ гнева. Человек, который отнесся к ним как друг, который помог им вырваться из лап ищеек Харконнена, человек, который послал отряды своих Свободных на поиски двух затерянных в пустыне соломинок… этот человек стал еще одной жертвой Харконненов.
— Жаждет ли Узул мести? — спросил Фарок.
Прежде чем Пол успел ответить, раздался чей-то громкий крик, и отряд устремился вперед, в более широкое помещение, увлекая за собой Пола. Он оказался на открытом месте, лицом к лицу со Стилгаром и странной женщиной, закутанной в блестящее оранжевое с зеленым покрывало. Руки ее были обнажены до плеч, и было видно, что на ней нет стилсьюта. Кожа бледно-оливкового цвета, черные волосы, волнистые, резко выступающие скулы, орлиный нос и темные непроницаемые глаза — такова была внешность незнакомки. Она обернулась, и Пол увидел в ее ушах золотые серьги в виде капель воды.
— Этот победил Джемиза? — вызывающе спросила она.
— Помолчи, Хара! — сказал Стилгар. — Джемиз сам все затеял. Он потребовал тахадди ал-бурхан.
— Но он всего лишь мальчик! — Она резко повела головой туда-сюда, и капельки в ее ушах зазвенели. — Мои дети остались без отца — благодаря другому ребенку. Конечно же это был несчастный случай.
— Сколько тебе лет, Узул? — спросил Стилгар.
— Пятнадцать стандартных, — ответил Пол. Стилгар обвел взглядом отряд.
— Есть ли среди вас кто-нибудь, кто хочет бросить мне вызов? Молчание.
Стилгар посмотрел на женщину.
— С тех пор как я узнал его сверхъестественный дар, я бы не стал вызывать его.
Она тоже посмотрела на него.
— Но…
— Ты видела женщину, которая пошла с Чани к Преподобной матери? — спросил Стилгар. — Она мать этого парня. Мать и сын знают сверхъестественные способы битвы.
— Лизан ал-Гаиб, — прошептала женщина. Когда она повернулась к Полу, во взгляде ее было благоговение.
«Снова легенда», — подумал Пол.
— Возможно, — сказал Стилгар, — хотя испытания еще не было. — Он посмотрел на Пола. — Узул, по нашему обычаю ты теперь отвечаешь за женщину Джемиза и двух ее сыновей. Его яли… его жилище теперь твое, его хозяйство — твое… и она, его женщина…
Пол изучал Хару, удивляясь: «Почему она не оплакивает своего мужа? Почему не выказывает ненависти ко мне?» Вдруг он заметил, что Свободные смотрят на него в ожидании.
Кто-то прошептал:
— Нужно приниматься за работу. Скажи, как ты ее принимаешь? Стилгар спросил:
— Ты принимаешь Хару как женщину или как служанку? Хара подняла руки и медленно повернулась перед ним.
— Я еще молода, Узул. Говорят, я так же молода, как тогда, когда была с Гоффом… прежде чем Джемиз одержал над ним победу.
«Джемиз убил другого, чтобы завоевать ее…» — подумал Пол. Он спросил:
— Если я приму ее как служанку, могу ли я потом принять другое решение?
— Для перемены решения у тебя есть год, — сказал Стилгар. — После этого она — свободная женщина и может следовать своим желаниям. Ты можешь освободить ее и раньше, но все равно: один год ты за нее отвечаешь… и ты всегда будешь нести часть ответственности за ее сыновей.
— Я принимаю ее как служанку, — сказал Пол. Хара топнула ногой, гневно передернув плечами:
— Но я молода!
Стилгар посмотрел на Пола.
— Осторожность — важное качество для человека, который будет вождем.
— Но я молода! — повторила Хара.
— Молчи, — сказал Стилгар, — если кто достоин награды, он получит ее. Покажи Узулу его помещение, проследи, чтобы он получил свежую одежду и место для отдыха.
Пол узнал на первый раз достаточно. Он чувствовал нетерпение отряда и понимал, что является причиной задержки. Он спросил себя, следует ли справиться о местопребывании матери и Чани, и по выражению лица Стилгара понял, что это было бы ошибкой.
Посмотрев в лицо Хары, он настроил свой голос на такую интонацию, чтобы вызвать в ней страх и благоговение:
— Покажи мне жилище, Хара! О твоей молодости мы поговорим в другое время.
Она отпрянула на два шага, метнув испуганный взгляд на Стилгара.
— У него сверхъестественный голос! — выдохнула она.
— Стилгар, — сказал Пол, — я в огромном долгу перед отцом Чани. Если есть что-то…
— Это будет решать Совет, — сказал Стилгар. — Тогда ты сможешь что-то сказать.
Кивком головы он дал понять, что разговор окончен, повернулся и пошел прочь в сопровождении остальных членов отряда.
Пол взял Хару за руку и почувствовал, что женщина вся дрожит.
— Я тебя не обижу, Хара, — сказал он. — Покажи мне жилье. — На этот раз его голос прозвучал более мягко.
— Ты не прогонишь меня, когда пройдет год? — спросила она. — На самом деле я знаю, что не так молода, как была раньше.
— Пока я жив, у тебя будет место рядом со мной, — ответил он и выпустил ее руку. — Где наше жилье?
Она повела его по коридору, повернула в широкий проход, освещенный светом глобов. Каменный пол был гладким, старательно очищенным от песка. Пол, идя рядом с ней, изучал ее орлиный профиль.
— Ты меня ненавидишь, Хара?
