Салли Бишоп покраснела и крепко схватила сына за плечи.
— Томми, — сказала она негромко. — Перестань, пожалуйста, говорить такие вещи.
Стив не сводил глаз с Томми.
— Олл раит, Том. Мы скоро вернемся. Сам увидишь. Это был не корабль. Это был просто… метеор или что-то наподобие… — Он обернулся к людям, стараясь наполнить свои слова оптимизмом, которого на самом деле не испытывал. — Никаких сомнений, что он и вызвал аварию на подстанции и все эти штучки. Метеоры делают странные вещи, как и солнечные пятна.
— Верно, — подхватил Дон, словно прочитав его мысли. — Как солнечные пятна. Именно так. Они способны натворить дел с радиоприемом по всему свету. А эта штука прошла совсем рядом… так что трудно сказать, что она могла наделать. — Он нервно облизнул губы. — Пошли, Стив. Дойдем до города и посмотрим, может, там все в полном порядке.
Они снова начали выбираться из толпы.
— Мистер Брэнд! — Голос Томми был и дерзким, и испуганным одновременно. Он вырвался из рук матери и подбежал к ним. — Пожалуйста, мистер Брэнд, пожалуйста, не ходите.
Люди зашумели, зашевелились, забеспокоились. Было что-то такое в этом парнишке. В напряженном выражении его лица. В словах, которые несли такую силу, уверенность и страх. Сперва этим словам никто не придал значения, потому что разум и логика не оставляли места космическим кораблям и зеленым человечкам.
Но раздражение, замелькавшее в глазах, ворчанье и поджатые губи не имели ничего общего с разумом. Томми принес страхи, которые не следовало бы сюда приносить, а жители улицы Кленовой ничем не отличались от прочих людей. Порядок, рассудок, логику — все смели прочь прочь предположения двенадцатилетнего мальчишки.
— Отшлепайте его, кто-нибудь, — выкрикнул сзади чей-то сердитый голос.
Голос Томми Бишопа звучал по-прежнему храбро. Он прорезал людской шум и поднялся над ним.
— Вам могут просто не дать добраться до города, — заявил мальчуган. Так бывает во всех рассказах. Никто не может уйти. Никто, кроме…
— Кроме кого? — вмешался Стив.
— Кроме тех, кого они посылают вперед себя. Они выглядят совсем как люди. И пока корабль не приземлится…
Его мать схватила его за руку и притянула к себе.
— Томми, — сказала она вполголоса, — пожалуйста… не надо говорить таких вещей.
— Верно, ни к чему ему болтать языком, — снова донесся сзади сердитый голос. — А нам ни к чему его слушать. Более идиотских вещей я в жизни не слыхал. Мальчишка пересказывает нам комикс, а мы тут и уши развесили…
Стив обвел взглядом толпу, и голос увял. Страх может кинуть людей в панику, но он же может заставить их подчиняться лидеру, а Стив Брэнд в этот момент и был таким лидером. Коренастый мужчина в моряцком комбинезоне имел на Кленовой улице авторитет.
— Ну давай, Томми, — обратился он к мальчику. — Что это был за рассказ? Что там насчет тех, кого посылают впереди?
— Так они готовили высадку, мистер Брэнд, — сказал Томми. — Они послали четырех людей. Мать, отца и двоих детей, которые были совсем как люди. Только они не были людьми.
Движение в толпе, деланый смех. Люди переглядывались, двоетрое улыбались.
— Что ж, — сказал Стив легким тоном. Однако осторожно подбирая слова. — Полагаю, нам надо поприсмотреться друг к другу и разобраться, кто из нас человек, а кто нет.
Слова его принесли облегчение. Раздался дружный смех. Однако вскоре он умолк. Только Чарли Франсуорт все продолжал гоготать в наступившей тишине, но и он в конце концов замолчал — принялся обводить собравшихся мрачным взглядом. Пятнадцать человек поглядывали друг на друга совершенно изменившимися глазами. Двенадцатилетний мальчуган бросил в землю семя. И что-то выросло из него. Нечто с невидимыми ветвями, которые обвивались вокруг мужчин и женщин и растаскивали их в стороны. Тяжелое недоверие повисло в воздухе.
Вдруг раздался звук заводимого автомобильного мотора, и все головы разом повернулись. На той стороне дороги сидел в своем автомобиле с откидным верхом Нэд Розен и пытался завести машину, но ничего у него не получалось. Звук натужно проворачивающегося двигателя становился все более низким, все более скрежещущим и наконец окончательно смолк. Нэд Розен, мужчина за тридцать с постоянно серьезным лицом, вылез из машины и захлопнул дверцу.
Постоял, посмотрел на автомобиль, покачал головой, кинул взгляд на собравшихся людей и зашагал в их сторону.
— Что, Нэд, не заводится? — крикнул ему Дон Мартин.
— Ни в какую, — отозвался Нэд. — Чудно, утром работала, как часы.
Безо всякого предупреждения, сам по себе, автомобиль завелся, выбросив густое облачко выхлопных газов, и тихонько заурчал на холостых оборотах. Нэд Розен ошарашенно оглянулся, и глаза его расширились. Так же неожиданно, как завелся, двигатель захлебнулся и смолк.
— Сама завелась! — возбужденно взвизгнул Чарли Франсуорт.
— Как это могло случиться? — недоуменно спросила миссис Шарп. — Как она могла завестись сама собой?
Салли Бишоп, выпустив руку сына, покачала головой.
— Как это случилось… — начала она и замолчала.
Больше никто не задавал вопросов. Люди молча стояли и смотрели на Нэда Розена, который только переводил взгляд с машины на соседей и обратно. Постояв так, Нэд подошел к машине, оглядел ее и задумчиво почесал затылок.
— Кто-то должен мне это объяснить, — сказал он. — В жизни не видал ничего подобного!
— Он не выходил из дома, когда все смотрели на эту летящую штуковину. Даже и не поинтересовался, — со значением сказал Дон Мартин.
— Пожалуй, стоит задать ему пару вопросов, — важно заявил Чарли Франсуорт. — Я все-таки хочу знать, что здесь происходит.
Послышался хор согласных голосов, и пятнадцать человек дружно направились к дому Нэда Розена. Единство было восстановлено. Теперь у них была цель, было ощущение осмысленной деятельности, было направление действий. Они что-то делали. Не все понимали, что именно, но, по крайней мере, БОТ стоял у ворот Нэд Розен, и его можно было увидеть, потрогать, спросить. Нэд с нарастающим беспокойством глядел на приближающихся соседей.
Они остановились на тротуаре рядом с воротами его дома, изучающе посматривая на него.
Нэд ткнул пальцем в сторону автомобиля.
— Я знаю об этом не больше вашего! Я пытался завести ее, но она не заводилась. Сами видели. Каждый из вас это видел.
Толпа стояла молча, и это молчание давило на него и внушало тревогу.
— Я ничего не понимаю! — выкрикнул он. — Клянусь… Я ничего не понимаю. Что случилось?
Чарли Франсуорт выступил вперед.
— Может, лучше ты объяснишь это нам, — потребовал он. — На нашей улице ничего не работает. Ничего. Погасли огни, нет электричества, сломалось радио. Не работает ничего, кроме единственной машины…
