— Задохнусь же, уи-ий! Соглашаюсь, соглашаюсь.
Охлопотал её, одел сам, причесал, скомандовал:
— Пошли отсюда к чертям собачьим!
— К чертям собачьим, это куда?
Когда дикторша попросила опоздавших пассажиров срочно пройти на посадку в самолет, Абигель попробовала последний раз трепыхнуться, не хочет она ни в какую Алушту.
— Зачем я там себе одна?
Степан скомандовал:
— Молчать! Смирно! Кругом шагом арш! — подталкивая к турникетам. — Привезите мне дыню на девятом месяце оттель.
Абигель сделала вид, что захотела поцеловать в последний раз, но укусила за нижнюю губу.
— Опять?!
— Я бет юлбюл! — и исчезла в пластиковых лабиринтах.
Чего она юлбюл? Ах, наоборот! Ехал обратно, на губах блуждала какая-то совершенно разнеженно-идиотская улыбочка, и говорил куплетами глухой старухе напротив раз за разом приблизительно одно и то же:
— Отжени от меня, смиренного и покаянного раба твоего, уныние, забвение, неразумение, нерадение. Есть бог! Всё равно что-то есть! И вся скверная, лукавая и хульная помышления. Есть Бог! Есть!!
?????l957????????????:????‡????
?.?€???????????????????????????.??????????"???????????
?? в?????? к?я.?
????ує?њ?†???????ь???????????????????????????????®???????§???д? Ч?No?.
????????? ""?????????????????????????????????????? — ?///,ђф:..
Ј [email protected]?Ф¤?""??.‚ѓ?р????????в??^^?.:?
Є??ѕ?ђ"? `
/ 7?»???Ё???? "І? ђ??}???????????????
ђ???"???"Ќ????????????? Ў.????? ??????????Њ?????????????‹
&??? Ґ???І?????"??????
?? ђ? њђ?? ђ????‹Ѕ? †???Џ? ђ??????
ђ ѓ ЂЄ?ђ??????ђ D?ь???????? Ћ‡?
?? Ќ….No.лN??…… Ќ? †ђ?
…??????????ђ???????Ћ?????????
??????с@њ?И?:?????.????1Bь?????/??
??????????????..???????..?.?..?.?..?.????????? ?? 2?1ѕј?
ў??ьNo?+1®??\\1????????
?….??????…ђ???..?.?????!???ч???
…????????????????????????????????.[]????Ђ???????????????
???????????????????????????????.????/
Закончив работу, художник подписывается. Как правило, подпись ставится в правом нижнем углу. Однако не каждый живописец соблюдает неписаное правило. Порой сама картина указывает единственно приемлемое место, где следует поставить фамилию, может быть имя, возможно и время окончания картины. Пикассо время завершения картины в молодые годы не указывал, что послужило позже причиной не одной размолвки между искусствоведами. Зато в последние годы редкая его картина не обходилась без подписи, запрещающей её продавать. Иногда Пабло ставил подпись и дату изготовления римскими цифрами в самых неожиданных местах. Пример: «Фигура женщины в полосатой шляпе», 1939 год, Париж, музей Пикассо. Подписано прямо посреди лба дамы в полосатой шляпе. Степану на его «Королевской чете» пришлось поставить аж четыре подписи, в каждом углу по одной. Но не потому, что он слишком высокого мнения о себе, по простой причине — углы оказались пустоватыми и, чтобы не потерять композиционный ритм, пришлось воспользоваться расклонированными подписями с вензелюшками, как декоративными элементами. В студенческие годы, когда работы-то еще были студийные, Степан одно время, опережая это самое время, претенциозно ставил после фамилии гордое латинское Fecit, что означает «сделал». Последнее время подписывал картины росчерком, будто отказывался от своих картин.
И сейчас решил подписаться. Занимался шрифтовой работой, оглядывался всё на холст и в конце рабочего дня надумал. Больше он ничего не в состоянии сделать с портретом. То самое: сложно, сложнее, сложно, насколько только максимально возможно — ещё сложнее. Только в поговорке говорится: «на один гвоздь всего не повесишь». Бумажный С. А. повесил. Портрет погибал, возрождался, плохел, снова развёртывался богато, а в результате получились такие формы завязанных в узел фантастических технологий, что остается последнее — точку поставить.
Почесал ухо, измазав «церулеумом», потому что выбрал эту небесную краску за основу так, чтобы подпись тонально и не потерялась на фоне, и не рвала на нём, забирая на себя излишне много внимания. Взял колор на кончик кисти, потихоньку начал подкрадываться к портрету, прицеливаясь, куда бы определить инициалы. Решил, что на традиционном месте, в правом нижнем углу, будет лучше всего, занес руку, прихватил губу зубами, и чуть не выронил от неожиданности кисточку и обмер, когда сзади громыхнуло:
— Нельзя! Степан Андреевич, не ставьте подпись!
Все шесть персон секстумвирата стояли фронтом. Жульен пританцовывает, «даумен» грозящим пальцем, выражающим ту же мысль: «Я тебе, вожделенец! Нельзя ставить подпись!»
Степана самого бы поставить в ряд к неграм впервые увидевших снег.
— Чуть заикой не сделали. Сделайте одолжение, объясните черному человеку: почему автору нельзя расписаться на своей картине и по какой причине имею счастье лицезреть вас снова?
— Соскучились, — Элечка выхватила из степановой руки кисточку. — Выкинь цэ до едрени фени! Чуть не спортил произведенье.
— Шутить изволите? Не хочу я растекаться мыслью по древу.
— Растекаться не надо, пресветлый, — охотно объясним. Портрет — отражение самой природы, завораживающее сходство с молекулярной структурой органических и неорганических элементов.
— В данном случае, Терентий, эта работа — как раз живой портрет моим прошлым несчастьям. В те времена так навалилось — хоть удавись!
— Да мы знаем, дорогой, что ты обьясняешь? Слава в руках труда. Поэтому нам и нужен твой портрет со всеми несчастиями, счастьем и упорным трудом, — наклонился, рассматривая какой-то частный мазок. — А подпись, несомненно, разрушит общий баланс.
— Вы меня разыгрываете, что ли?
— Сядем! — скомандовал главреж, схлопнув перед собой ладони так, что у любой мухи пролетавшей бы мимо захолонуло сердчишко.
Сам сел в кресло, Элечка в другое, Степан опустился на колченогий стул, Головатый присел на край ревматического стола, Бадьян шлёпнулся на плиту подоконника, Варварушка осталась стоять, а Жуль увинтил на балкон.
Степан не знал, что и думать. Казалось, вот только поговорили, решили всё самым чудесным образом, распрощались навсегда. Вообще, прошедшую неделю самогипнотизировался до потери пульса, только бы не задуматься ни на секундну, да не свихнуться.
— Чтобы ты настроился, я должен раскрыть секрет. Последнее время, когда дописывался портрет, — ты был не один.
— Понимаю, — Степан больно и приятно щипал бровь. — Пока «интимчик» был у меня, со мной происходили такие иллюзии, хоть святых выноси.
— Не так понимаешь. Я не говорю об аллювиальных иллюзиях. Я сказал то, что сказал. Ты не был один. Каждый твой мазок, каждое лисировочное усилие, следующие живописные слои самым прилежным образом изучали технические устройства, потенциал которых во много раз больше научно-технического потенциала всей вашей планеты. Плюс разум, не нуждающийся в технических устройствах и многократно играючи больше любого научно-технического потенциала вообще.
