-Ты еще скажи, что нас надули...
- Нас надули, - охотно согласился Гидеон. - Ладно, сворачивай свои труды. Пошли.
- Да я не работаю, - вздохнул Симон, - так, дурака валяю. А, привет, Винер.
- Я за вами, - сказал Винер, - Коменски ждет. В дубовом зале.
Он выглянул в окно и грустно сказал:
- Дождь идет.
- Вы что, - удивился Симон, - сговорились? Это самая важная новость за последнее время?
- Там не было дождей.
- Там много чего не было.
- Что ты читаешь? - спросил Винер, заглядывая в книгу из-за спины Симона.
- Вот, откопал в архиве. Пока у Оливии еще дойдут руки до подобной ерунды... ей и с документами возни хватает. Легенды Карпатских гор... что-то в этом роде.
- Интересно, - спросил Гидеон, - у местных до сих пор сохранились старые поверья?
- Частично сохранились. Большей частью, это разумеется, какая-то мешанина... Я записал кое-что, хочешь, прослушай...
- Ты зря ходишь в одиночку, -заметил Винер.
- Они меня боятся.
- Вот именно.
Винер заглянул ему через плечо и вслух прочел:
"Роковая тень нависла над бедной женщиной. Близилась ночь, и вампир в гробу начал шевелиться. Лишь благочестие и доброе сердце прекрасной Матильды могли бы спасти ее несчастного мужа, отравленного ядовитым дыханием Носферату. И она, прижимая к груди заветную ладанку, решилась на отважный поступок..."
- Любили они всякие ужасы, - пробормотал он.
- Чего же ты хочешь? - Симон с трудом подавил желание захлопнуть книгу. Когда кто-то читает у тебя из-за плеча то же, что и ты, кажется, будто он проник в твои мысли. Неприятно. - Мы же в Трансильвании.
- Ну, - сказал Гидеон, который проводил аэросъемку,-не совсем.
- По крайней мере, в месте, которое раньше было Трансильванией. Рельеф правда, здорово изменился.
- Как вы думаете, - спросил Винер, - почему Коменски не сворачивает работы? Все еще на что-то надеется?
Симон пожал плечами.
- Здесь, похоже, уже нет. Может быть, где-то...
-А ты? Тоже думаешь, где-то все-таки живут настоящие люди? Не эти дикари? Если так, почему они не подают о себе знать?
- Быть может, боятся...
- Нас? - удивился Винер.
- Почему нет? Мы прибыли издалека, с непонятными намерениями... боятся же нас местные.
- Это из-за легенд, - твердо сказал Винер. - Привыкли рассказывать друг другу всякие страсти. Одно и то же, из поколения в поколение, долгими зимними вечерами...
- Ладно, - вмешался Гидеон, - хватит травить байки. Пошли...
Из-за двери в столовую - массивной, резной двери, сохранившейся еще с прежних времен, украшенной сплетенными лозами и гроздьями винограда, раздавались голоса и смех.
Винер укоризненно сказал:
-Ты опять опоздал.
- Мы опоздали, - возразил Симон.
Он открыл дверь в столовую, залитую мягким светом свечей
- А, - сказал Коменски, - вот и наши затворники. Как успехи, Симон?
Симон отодвинул тяжелый стул и подсел к , столу.
- Пока еще рано говорить, - пробормотал он, - посмотрим...
- Ты выходил на связь с Лагранжем? - обернулся к Гидеону Коменски.
- Да, - Гидеон пожал плечами.
- И что? Есть результаты?
Гидеон покачал головой.
-Амос, какие результаты? Столько времени прошло. Они отказались от поисков...
-Я понимаю, крупный город это что-то, - сказала Наташа. - Но, похоже, именно там-то и опасней всего оказалось. Такие города опасны. Верно, Симон?
- Не знаю, - сказал Симон, - пожалуй, да... во всяком случае, для местных жителей большая часть прежних поселений - запретные места.
- Возможно, из-за эпидемий, - сказал Винер. - Чем больше народу... все эти города стали одной сплошной группой риска... сами эпидемии со временем забылись, а суеверия остались.
- Да, - пробормотал Симон, - суеверия живучи.
- В архивах есть записи об эпидемии, - заметила Оливия, - от руки... похоже, когда все рухнуло, кто-то все же пытался вести дневник... но они какие-то путанные.
Симон взглянул на нее - ее волосы, подсвеченные светом свечи, окружали голову, точно золотистый нимб, но само лицо терялось в полумраке...
- Может, владелец? - предположил он.
-Нет... какая-то женщина... член семьи или... экскурсовод местный... у нее кто-то из близких остался в городе, а связь прервалась...
- Кстати, Винер, ты сделал посев? - спросил Коменски. - Сейчас-то что там творится? Мы не особенно бережемся, но если...
- Да сделал я... - отмахнулся Винер. - И я... и Хлебников... еще тогда... там все чисто. Будь что, ты бы первым узнал.
-А радиация?
- А что - радиация? Ты опять же не хуже меня знаешь, здесь, в этом регионе, радиация практически в норме. Ты же видел радиационные карты - ну, имеется большое пятно на юго-западе Франции.
- Какая это теперь Франция... - грустно сказала Наташа,
- Ну, на юго-западе того, что было Францией... Должно быть, взорвалась атомная станция... Там были тектонические подвижки... Но в общем, ничего из ряда вон... тут не случилось ничего такого, чем пугали футурологи, Амос... Ни ядерной войны, ни крупных катаклизмов... ничего... Просто... все рухнуло...
- В одночасье? - ехидно спросил Гидеон.
-Нет. Не в одночасье. Но довольно быстро. Судя по датировкам культурного слоя...
- Она то же пишет, - сказала Оливия, - женщина эта...
- А причины?
- Ни слова... Может, просто не до того было.
-Может, слишком ясно, - предположил Симон, - чего о них писать...
- Ладно, - сказал Коменски, - может, удастся все же отыскать что-то... Но мы отвлеклись. Я вот о чем - Улисс говорит, что пропали только люди... остальное все осталось на месте - приборы, оборудование... Ну, одним словом, это меня и тревожит.
- Предполагаешь худшее?
- Не знаю. Скорее, опасаюсь. Разумеется, могло случиться все, что угодно, но эту возможность тоже со счетов сбрасывать нельзя.
- А тамошние местные?
- А что - тамошние местные? Они не очень разговорчивы, знаешь ли...
- Не то, что твои, а Симон? - спросил Гидеон.
- Эти-то... да...
Он смолк, пододвигая себе тарелку. Все, что было извлечено из-под развалин музея - все, о чем мечталось в мире металла и пластика, в функциональном мире космических перелетов и дальних поселений, где есть только самое
необходимое и ничего больше...
Все очищено, простерилизовано, приведено в порядок - фарфор и матовая патина серебра, в сиянии свечей отливающая розовым, хрупкое стекло бокалов на высоких ножках, которые так удобно ложатся в руку... лишь пища из синтезатора, бесформенной массой лежащая на тарелках разрушала ощущение подлинности.
Видно, Гидеон подумал о том же, потому что он сказал:
- Надо бы настоящую еду. Если уж...
Наташа, сидевшая от Симона по левую руку, вздрогнула:
