Эта мысль развеселила его, и Хорек беззвучно засмеялся. Он сидел, согнув ноги в коленях, в любой момент готовый оттолкнуться и бежать.
– Нет, Майки, вам без меня никуда!
Хорек стал думать о той язве, в которую угодили Майкл и Анна. Такие появлялись достаточно часто. Он называл их «туннели». Они не были особенно опасными, если условия «там» и «здесь» почти одинаковые. В таком случае можно даже выжить, если попадаешь на момент их рождения или исчезновения.
Главная опасность заключалась в тех, кто приходил через эти «туннели». Призраки. Почти всегда они были настроены враждебно. Наглядная иллюстрация того, как грех пожирает грешника.
Хорек заметил, что призраки реагировали на жертву, если от нее исходил страх или устойчивое внимание. Очень важно было заставить себя не смотреть на них, тогда они могли уйти. В противном случае начиналась охота. Передвигаясь по Пустоши, призраки как бы вытягивали язву за собой. Если повезет, можно было убежать достаточно далеко, и тогда происходил коллапс: что-то рвалось в самой ткани язвы, и «туннель» закрывался.
Хорек не раз встречал этих призраков. Это они оставили глубокие отметины у него на груди. Слава Богу, в тот раз охотники оказались недостаточно проворными.
Майклу и Анне повезло гораздо больше. «Туннель» не выпустил охотников, возможно, через него вообще ничего не вышло.
Хорек просидел на краю язвы часа четыре, наблюдая, как появляются и исчезают «змейки». Обычно ореол их появления растет, пока не достигает своего максимума. Затем снова сужается. Это похоже на медленное биение огромного сердца. Если наблюдать достаточно долго, можно увидеть границу, дальше которой «змейки» не появятся. Это и будет граница язвы.
Он немного продрог. Солнце закатилось за горизонт, и небо потемнело.
«Придется ночевать здесь, – подумал Хорек. – В темноте я, увы, не ходок. Только бы Майкл не наделал глупостей».
Он встал и принялся высматривать удобное место.
Майкл проснулся еще до того, как взошло солнце. Поворочавшись несколько минут, он понял, что заснуть больше не сможет. Повернулся к Анне.
Девушка спала, положив руку под голову. Волосы рассыпались по импровизированной подушке. Она казалась такой милой, такой беззащитной. Посреди лба пролегла чуть заметная морщинка.
Майклу вдруг ужасно захотелось поцеловать ее. Нагнуться и коснуться губами этой морщинки. Но он не шелохнулся. Не время. Возможно потом, если они выберутся отсюда. Перед тем, как она уедет к себе в Вермонт, и все забудется. Он осторожно коснулся ее плеча.
Анна открыла глаза.
– Уже утро?
– Да.
Майкл поднялся.
– Нам надо торопиться.
– Мне снился какой-то сон. Что-то хорошее, но я никак не могу вспомнить, что.
– Я сделаю завтрак.
– Давай.
Майкл прихватил пакет с едой и вышел. Анна села, подтянув ноги, и стала смотреть, как он раскладывает завтрак на обочине. Ей было хорошо. Наверное, это неправильно. Хорек пропал, Майкл беспокоится, а ей хорошо. Но она ничего не могла поделать с этим ощущением. Ни разу с тех пор, как они оказались в Пустоши, она не чувствовала себя так умиротворенно и спокойно. Анна знала, что очень скоро это ощущение пройдет, но пока оно есть, и это здорово. Она вылезла из машины, взяла бутылку воды и стала умываться.
– Мы пойдем за ним, – сказал Майкл, – и будем смотреть во все глаза.
– Ты не хочешь поехать на машине?
– Я думал об этом. Но – нет. Слишком опасно. Если мы пойдем пешком, у нас будет больше возможности для маневра.
– То есть – для бегства?
– Да.
– А если мы не найдем Хорька?
– Найдем.
– Майкл, ты же знаешь…
– Знаю!
Он упрямо стукнул кулаком по земле.
– Обязаны найти! Бен жизнью рисковал!
– Да, конечно.
– Я пойду вперед, а ты иди следом, ярдах в десяти. Поняла?
Анна кивнула.
– Если со мной что-то произойдет, не пытайся спасать. Ничего не делай – просто уходи.
Анна заметила, как Майкл побледнел, когда говорил это.
«Боже мой, он играет со мной в героя!»
– Никаких подвигов, – сказала она. – Обещай!
– Хорошо. Пошли. И помни: мы должны соблюдать квант скорости, чтобы не разойтись.
– О’кей.
Они двинулись вперед к холму, туда, где в последний раз видели Хорька.
«Что же он почувствовал? – гадала Анна, глядя на спину Майкла. – Что он мог почувствовать, сидя в машине?»
Она не находила ответа на этот вопрос.
«А может быть, ничего и нет? И все это просто эффектный спектакль? Но зачем ему? Чтобы выглядеть героем в наших глазах? Может быть. По крайней мере, в случае Майкла он этого добился».
– Майкл! – позвала она. – Ты ощущаешь что-нибудь?
Он покачал головой.
– Нет.
– Я тоже.
Они поднялись на вершину холма. Шоссе полого уходило вниз – и снова холмы, и далекие горы у самого горизонта. Никакого намека на опасность.
– Ничего, – сказал Майкл. – Пойдем.
Они начали спускаться.
Уже в самом конце спуска Майклу показалось, будто он что-то почувствовал. Он остановился и услышал, как сзади остановилась Анна.
– Что случилось? – спросила она.
– Тихо!
Он еще раз внимательно осмотрел окрестности. Шоссе убегало вперед и просматривалось довольно далеко. У обочины лежал большой валун. На первый взгляд – самый обыкновенный камень. Ничего особенного. Однако вид его заставил Майкла занервничать. Он затаил дыхание и услышал – чуть различимый, очень низкий звук. Самая противная вещь на земле. Он почти не мог его слышать, но мог ощущать в легких, в мышцах – слабую, но отчетливую вибрацию.
– Какой-то звук, – сказал он.
– Я ничего не слышу, – испуганно отозвалась Анна.
– Очень тихий и очень низкий.
– Где?
– Не знаю.
Он помолчал.
– Хорек говорил про звуки.
– Я помню.
– Нам надо быть очень осторожными.
– О, об этом ты можешь мне не напоминать!
– Хорошо. Ладно. Отпусти меня еще немножко и иди следом.
– Ладно.
– Пошли.
Они двинулись дальше.
Через несколько секунд звук пропал. Исчезло и ощущение вибрации.
Майкл подошел к валуну и остановился. Через секунду к нему присоединилась и Анна.
– Что случилось?
– Я больше ничего не слышу.
– Может быть, это хорошо?
– Не знаю.
– Что будем делать?
Майкл посмотрел вперед.
– Думаю, надо идти. Хорек ушел давно, он должен был далеко пройти.
– Не уверена.
– Почему?
– Он мог уйти далеко, если бы язва была далеко. Но тогда он бы ее не почувствовал.
Анна обвела глазами холм.
– Нет. Если здесь что-то есть, оно должно быть близко.
Майкл обдумал ее слова и кивнул.
– Ты ничего не видишь?
– Что ты имеешь в виду?
– Не знаю. Что-нибудь.
– Нет.
– Хорошо. Идем.
