— Вы слишком утомились, мой друг. Стоит поберечь себя. Вам страшно хочется спать…
Я открыл глаза в тот момент, когда стюардесса объявляла о приближающейся посадке. С невольным сожалением посмотрел я на все еще спящую свою соседку. Она сладко улыбалась, как-то по-детски сложив губы. Боже мой, неужели все это лишь сон? Как жалко расставаться с мыслью о том, что чудесная страна в предгорьях на самом деле существует, что люди когда-то смогут общаться телепатически… Горькое разочарование охватило меня.
Мы уже спускались по трапу к автобусу, когда в моей голове явственно прозвучал смутно знакомый голос: «Мой дорогой друг, простите за назойливость, но ваша очаровательная спутница находится в полном неведении об… отношениях, которые возникли между вами за время пребывания в нашей стране».
Я думаю, не стоит утруждать читателя подробностями моего ничем не примечательного пребывания в Бурунди. Спустя неделю я был у бабули, которую ластик привел в полный восторг. У нее он бегал по бумаге так же резво, как и у меня. Благодаря этому скромному подарку она долго пребывала в приподнятом настроении.
Спустя еще два месяца у нас состоялось небольшое семейное торжество в связи с присвоением дяде Иеремии звания доктора Honoris Causa[41] Канберрского национального университета и приглашения в Чехию, где он должен был прочитать цикл лекций. Забегая вперед, отметим, что его супруга, в девичестве Мейо, со своим эльзасским акцентом, осталась весьма довольна поездкой. Наконец она смотрела на дядю с давно заслуженным им уважением. Хотя, на мой взгляд, он достоин много большего уже хотя бы за то, что так долго ее терпит.
О своем приключении, да и то с жестокими купюрами, я рассказал только кузену-врачу, у которого мать-полька, и, похоже, поэтому он не без чувства юмора. Он внимательно выслушал меня и даже назначил лечение. Следуя его советам, я сначала почувствовал себя доской, затем поленом, и те несколько дней, в которые принимал проклятые пилюли, ощущал себя бревном. Большую часть лекарств я спустил в унитаз, о чем и по сию пору ничуть не жалею…
Что касается Галавидения, то с этим все в полном порядке. Я удивительно четко принимаю все двенадцать каналов.
А в Предурии постепенно происходят изменения. Кстати об изменениях (простите за сумбур), на энцефалограмме, кардиограмме, при ультразвуковом исследовании и ЯМР у меня их нет.
Как-то вечером я получил срочную телепатему, из которой следовало, что мой сановный знакомый оставил свой прежний пост и посвятил себя иной деятельности, о роде которой мне довелось узнать спустя еще несколько недель, когда в голове моей «возникла» информация о минировании террористами важного промышленного объекта. Руководство мое отнеслось к этим данным более чем серьезно; а операция по обезвреживанию прошла без потерь и с полным успехом.
Нет нужды объяснять, как далее развивалась моя карьера. Я стал своего рода связующим звеном между агентами, которые поставляли информацию Пре мор Бидису и нашими органами правопорядка. О методах, которыми я пользуюсь, в министерстве вскоре стали ходить упорные слухи и даже легенды, а неизменный успех, сопровождавший наши молниеносные действия, стал внушать стойкий оптимизм моему руководству.
Вот, пожалуй, и все. Остается добавить, что Натали (бывшая Кэт) не такая уж непроходимо глупая, как казалось ранее… или мне кажется теперь? Во всяком случае, она появилась в родительском доме, одетая традиционно, как и большинство женщин. А я уж думал, что скорее вода в Никтурии появится днем…
P. S. Спустя известный срок после свадьбы, на радость моим многочисленным родственникам, у нас родилась двойня. Чудесные малыши Артур и Азалия (названная в честь бабушки моей супруги). Прабабка от них без ума. Имя девочки ее поначалу несколько насторожило, но, ко всеобщему удовольствию, она ограничилась лишь замечанием, что, к счастью, у моей половины не было дедушки Рододендрона, но в девочке она души не чает.
В последний наш приезд, когда дети уже уверенно ходили и забавно разговаривали, она насторожившим меня, хоть и знакомым с детства диковатым, цепким взглядом мгновенно темнеющих глаз оглядела малышей и проговорила, словно про себя:
— Ха, вот посмотришь, девочка-то с перчинкой.
— С изюминкой, ты хотела сказать, — автоматически заметил я, не придав значения скрытому смыслу замечания.
— Ну вот. Теперь мой собственный непутевый внук будет учить свою старую атеросклеротическую бабку…
Сильно испугавшись и подозревая то, о чем, таким иносказанием и с такой интонацией хотела сказать бабуля, я отправился к своему кузену. Вы его знаете, у него мать-полька (я этим не хочу сказать ничего плохого). Азалию обследовали — и ничего, разумеется, не нашли. Мой кузен, сидя в своем шикарном кабинете — он, похоже, преуспевает, — понес совершенно непередаваемый околонаучный бред относительно законов наследования парапсихологических способностей. Он все говорил и говорил, так что я вскоре начал зевать, с риском отправиться к хирургу или стоматологу с вывихнутой челюстью…
Неожиданно из закрытого доселе шкафа вывалился старый стерилизатор, набитый ко всему прочему тысячей разных мелочей, и с грохотом упал на пол. Дочь моя сопровождала это действие очень странным взглядом, мне совсем не хотелось сравнивать ее с бабушкой, но она, казалось, ничуть не испугалась. Так и не добившись ясности, мы и отправились домой. Покой, однако, длился недолго.
Спустя несколько недель моя любимица вышла из детской с сияющим, как обычно по утрам, лицом (это в маму) и отчетливо проговорила, внимательно следя за моей реакцией широко распахнутыми, почти черными глазами в ореоле пушистых ресниц:
— Папа, я тоже хочу такую штуку в голове, как у тебя!
— О Господи! — почти простонал я. — А это, похоже, в меня…
(Из сборника «Каникулы в Нигде»)Он выбрался в Город по обычному делу — наличные подошли к концу. Загрузил в старенький, но вполне приличный фургон то, что на скорую руку собрал в обширном своем огороде — не пропадать же добру — и, закрыв дверь дома, уехал. Ворота захлопнулись автоматически, свистнули для убедительности, мол не беспокойся, Хозяин, все в полном порядке.
Он не любил Город. Суетный, пыльный, шумный, с вечной сутолокой, неразберихой, да и людишки разные попадаются, вот, к примеру… Ладно, проехали, что было, то прошло. По дороге гадал, в какую сумму оценит привезенное знакомый оптовик. Тот деловито оглядел отборные овощи, с видом знатока пощупал лоснящиеся, глянцевые баклажаны, отложил несколько бумажек, потом пошевелил губами, словно считая про себя, и добавил еще одну.
