— Каких именно?
— Они… э… вместе прилетели к тому месту в пустыне, где прятались мальчик и его мать. В ходе погони произошел ласганный взрыв…
— Каковы наши потери?
— Я… э… Точно еще не известно, мой господин.
«Он лжет, — подумал барон. — Должно быть, велики».
— Этот имперский лакей, этот Кайнз, — сказал барон, — он что же, ведет двойную игру?
— Готов поручиться своей репутацией, что это так, мой господин! «Его репутация!»
— Его надо убрать, — сказал барон.
— Но мой господин, Кайнз — имперский планетолог, на службе Его вели…
— Тогда представь все как несчастный случай.
— Мой господин, в налете на гнездо Свободных участвовали и сардукары. Сейчас Кайнз находится у них под арестом.
— Забери его у них. Скажи, что я хочу лично с ним поговорить.
— А если они воспротивятся?
— Этого не будет, если ты возьмешься за дело, как надо. Кадык Нефуда задвигался:
— Да, мой господин.
— Этот человек помогал моим врагам! — рявкнул барон. — Он должен умереть!
Нефуд переминался с ноги на ногу.
— Что еще?
— Мой господин, в заключении у сардукаров находятся еще два человека, которые могут вас заинтересовать. Сардукары захватили мастера по убийствам, который служил у герцога Лето.
— Хавата? Зуфира Хавата? Я не могу в это поверить!
— Я видел его своими глазами, мой господин. Говорят, что его захватили с помощью станнера, в пустыне, где он не мог использовать свое защитное поле. Он не получил серьезных ранений. Если бы мы смогли прибрать его к рукам, он был бы нам полезен.
— Это — ментат, — проворчал барон. — От такой добычи не отказываются. Он что-нибудь говорил? Что он сказал о своем поражении? Знает ли он о… впрочем, едва ли.
— Он сказал достаточно, чтобы можно было понять, что он считает леди Джессику предательницей.
Барон оглянулся назад, подумал и сказал:
— Ты уверен, что именно леди Джессику?
— Он сказал об этом в моем присутствии.
— Тогда пусть он думает, что она жива.
— Но, мой господин…
— Молчи! Я хочу, чтобы с Хаватом хорошо обращались. Он не должен знать, что настоящим предателем был доктор Уйе. Пусть думает, что Уйе умер, защищая своего герцога. В некотором смысле это так и есть. Надо укреплять в нем подозрения насчет леди Джессики.
— Мой господин, я не…
— Контролировать и направлять разум ментата можно лишь посредством информации, Нефуд. Ложная информация — ложный результат.
— Да, мой господин, но…
— Хават голоден? Испытывает жажду?
— Мой господин, Хават все еще в руках сардукаров!
— Да, да, конечно. Но сардукары так же заинтересованы в получении информации от Хавата, как и я. Я обратил внимание на одно качество наших союзников: они не слишком искушены… в политике. Я уверен, что их намеренно лишили этого качества: так было выгодно императору. Напомни им о моем умении вытягивать сведения из строптивых пленников.
У Нефуда был несчастный вид.
— Да, мой господин.
— Скажешь командиру сардукаров, что я хочу допросить их обоих — Хавата и Кайнза, устроить им очную ставку, стравить их. Думаю, он это поймет.
— Да, мой господин.
— И как только они окажутся в наших руках… — барон сделал выразительный жест.
— Мой господин, сардукары захотят присутствовать при допросе.
— Я уверен, что мы сможем найти веские возражения.
— Понимаю, мой господин. И когда Кайнз попадет в катастрофу?
— В катастрофу попадут они оба — и Кайнз, и Хават. Но настоящей она будет только для Кайнза — Хават мне нужен. Ты все понял?
Нефуд кивнул. Барону казалось, что он хочет что-то спросить, но тот промолчал.
— Хавату принести питье, обращаться почтительно. Ты проследишь за тем, чтобы в его воду постоянно добавляли противоядие — впредь до моего особого распоряжения.
— Противоядие, да… — Нефуд ошалело кивнул. — Но…
— Не будь идиотом, Нефуд. Герцог отправил на тот свет моего лучшего ментата. Мне нужна замена.
— Хават?
— Хават.
— Но…
— Ты хочешь сказать, что Хават предан Атридесам? Верно. Но мы его уговорим. Атридесов нет в живых, он не предаст Атридесов. Его совесть будет чиста. Во всем виновата ведьма Бене Гессерит. У него был плохой хозяин, слишком поддававшийся эмоциям. Ментаты же превыше всего ставят способность к трезвому расчету. Мы уговорим Зуфира Хавата.
— Да, мой господин! Уговорим.
— У Хавата, к сожалению, был хозяин, ресурсы которого были ничтожны. Он не мог поднять ментата до величественных вершин мышления, на которые ментат имеет право. Хават увидит в этом долю правды: герцог не смог ему помешать потому, что самые опытные шпионы снабдили ментата необходимой информацией. — Барон посмотрел на Нефуда. — Не будем себя обманывать, Нефуд, правда — мощное оружие. Мы знаем, каким образом мы смогли восторжествовать над Атридесами. И Хават тоже знает. Мы сделали это с помощью богатства.
— С помощью богатства. Да, мой господин!
— Вот увидишь, мы уговорим Хавата, — повторил барон. — Мы выкрадем его у сардукаров. И в запасе у нас будет… отказ от противоядия: принятый яд ведь изъять нельзя. И Хават ни о чем не должен подозревать. Противоядие не выдаст себя под снупером. Хават может изучать свою пищу самым пристальным образом, но следов яда не обнаружит.
Глаза Нефуда зажглись пониманием.
— Отсутствие чего-либо, — наставительно проговорил барон, — может быть таким же непроницаемым, как и присутствие. Отсутствие воздуха, а? Отсутствие воды, отсутствие всего, без чего нельзя обойтись. — Барон посмотрел на капитана в упор. — Ты понимаешь меня, Нефуд?
Нефуд проглотил слюну:
— Да, мой господин.
— Тогда займись делом: найди командира сардукаров и начинай действовать.
— Немедленно, мой господин! — Нефуд поклонился и поспешил прочь. «Хават в моих руках! — подумал барон. — Сардукары отдадут мне его.
Если они и заподозрят меня в чем-либо, то только в намерении уничтожить ментата, а я не стану их разубеждать. Дураки! Один из самых замечательных ментатов в истории! Ментата, обученного убивать, они швыряют как ненужную поломанную пружину!»
Барон нажал кнопку, вызывая старшего племянника Раббана.
«И все Атридесы мертвы! — улыбнулся он. — Конечно же глупый капитан охраны был прав. Тот, кто попал на Арраки в полосу песчаной бури, уцелеть не может — ни орнитоптер, ни те, кто в нем находится. Женщина и мальчик мертвы. Взятки в нужных местах, немыслимые расходы на переброску военных сил, хитроумные отчеты, состряпанные только для того, чтобы о них узнал император, тщательно продуманные планы — все это, наконец, слилось в единое целое и привело к нужному результату. Власть и страх! Страх и власть!»
