Пол надвинул капюшон на глаза, вслушиваясь в осторожные шорохи ночи. У него зачесался нос. Он потер его, убрал руку и почувствовал сильный запах циннамона.
— Где-то неподалеку залежи меланжевого спайса, — сказал он. Легкий ветерок тронул щеки Пола, заиграл складками его бурнуса.
Но этот ветер не таил в себе угрозы шторма — Пол уже научился распознавать ее.
— Пойдем? — спросил он. Джессика кивнула.
— Есть способ без риска перебраться через открытые пески, — сказал Пол. — Свободные это делают.
— Как?
— Если бы мы здесь, у этого камня, соорудили тампер из фремкита, это заняло бы червя на некоторое время.
Она взглянула на залитую лунным светом пустыню между ними и другой грядой скал.
— Четыре километра… Сколько это займет времени? Пол не ответил ей, думая о другом:
— Если мы проделаем этот путь, издавая лишь звуки, которые не привлекут внимание червя…
Пол изучал открытую пустыню, вопрошая свою память предвидения, исследуя туманные намеки на фремкит в руководстве, которое находилось в аварийной сумке. Ему показалось странным, что его единственным чувством при мысли о червях был всепоглощающий страх. Он знал — и это знание лежало на поверхности общих знаний, — что черви должны вызывать чувство уважения, а не страха, если только… если… Он покачал головой, бессильно остановившись перед неким порогом знания.
— Эти звуки не должны быть ритмичными, — сказала Джессика.
— Да, мы должны нарушить правильное чередование наших шагов. Кроме того, сам песок сдвигается время от времени. Черви ведь не могут исследовать каждый малейший звук… Нам с тобой следовало бы хорошенько отдохнуть перед трудной дорогой.
— Где мы проведем день? Пол указал влево.
— Оттуда к северу тянутся отроги скал. Ветер часто дует в ту сторону, там должны быть глубокие пещеры.
— Тогда пойдем, — предложила она. Он встал и помог ей подняться.
— Ты готова к спуску? Мне бы хотелось разбить палатку ближе к краю пустыни.
Джессика кивком головы дала понять, что можно начинать спуск.
Он поднял мешок, укрепил его за плечами и повернулся к спуску. «Если бы у нас были суспензоры! — подумала Джессика, — Было бы так просто спрыгнуть вниз. Но, возможно, суспензоры привлекают червей».
Они подошли к уступам, ведущим вниз, и увидели освещенную лунным светом расщелину, которая спускалась к ровной площадке.
Пол начал спуск, двигаясь осторожно, но поспешая, так как лунный свет мог в любой момент исчезнуть. Они спускались в мир все более глубоких теней. Вокруг них силуэты скал тянулись все выше к звездам. Теперь они были на краю серого песчаного склона, который вел вниз, в темноту.
— Будем спускаться? — прошептала Джессика.
— Думаю, да.
Он попробовал грунт ногой.
— Мы можем съехать вниз, — сказал он. — Я пойду первым. Подожди, пока не услышишь мой сигнал снизу.
— Осторожнее…
Пол ступил на склон и заскользил вниз по его мягкой поверхности почти до самого низа.
Позади него послышались звуки осыпающегося песка. Он попытался разглядеть что-нибудь в темноте, но его едва не сбила лавина песка. Потом наступила тишина.
— Мама! — позвал он. Ответа не было.
— Мама!!
Он сбросил мешок, кинулся на склон, карабкаясь, копая, разгребая песок словно сумасшедший.
— Мама! — он задыхался. — Мама, где же ты?
Тут на него обрушилась новая лавина песка, засыпав его по пояс. Он с трудом высвободился.
«Она попала под лавину, — думал он. — Она погребена под ней. Я должен взять себя в руки и действовать разумно и осторожно. Она не может задохнуться сразу. Она приостановит дыхание по методу пранабинду и сохранит кислород. Она знает, что я отрою ее».
Пользуясь приемом Бене Гессерит, Пол успокоил бешеный стук своего сердца и полностью очистил мозг, в котором теперь можно было писать, как на чистой грифельной доске. Все, даже самые маленькие, повороты и изменения собственного скольжения по склону восстановились, медленно проплывая в его памяти, хотя на это потребовалось не больше доли секунды реального времени.
Вскоре Пол уже двигался наискосок по склону, прощупывая песок, пока не добрался до стены уступа. Он начал осторожно копать в этом месте, стараясь избежать еще одного оползня. Вот он наткнулся на ткань, освободил руку, осторожно очистил лицо…
— Ты слышишь меня? — прошептал Пол. Ответа не было.
Он начал рыть быстрее и освободил плечи. Мать лежала на его руках без дыхания, но он ощутил медленные удары сердца.
— Бинду-суспензия, — определил Пол.
Он освободил ее тело до талии. Положив ее руки себе на плечи, Пол начал толкать ее перед собой вниз по склону, сначала медленно, потом все быстрее, чувствуя, что песок пришел в движение. Теперь он толкал ее изо всех сил, с трудом удерживая равновесие. Как только они очутились внизу, он тотчас подхватил тело и, шатаясь, побежал прочь. Почти сразу же весь песчаный склон пришел в движение и обрушился вниз с угрожающим гулом, отраженным и усиленным окрестными скалами.
Пол остановился у края расщелины, под которым метрах в тридцати виднелись дюны, осторожно положил безвольное тело матери на песок и произнес то слово, которое должно было вывести ее из состояния каталепсии.
Мало-помалу она начала пробуждаться, дыхание ее становилось все глубже.
— Я знала, что ты меня найдешь, — прошептала она. Он оглянулся назад со словами:
— Может быть, я поступил бы более милосердно, не сделав этого.
— Пол!
— Я потерял мешок. Он погребен под сотнями тонн песка.
— Все?
— Запасы воды, стилтент — все! — Он обшарил карманы. — Остался паракомпас, нож и бинокль, чтобы мы могли хорошенько рассмотреть то место, которое станет нашей могилой.
В это мгновение солнце поднялось над горизонтом слева от расщелины. Пески открытой пустыни заиграли разноцветными огнями. В укромных, прячущихся среди скал уголках защебетали птицы. Но Джессика видела застывшее отчаяние на лице Пола. Намеренно презрительным тоном она сказала:
— Тебя этому учили?
— Неужели ты не понимаешь? — спросил он. — Мы потеряли все, без чего не можем выжить.
— Зато ты нашел меня, — теперь ее голос был мягким и рассудительным.
Пол сел на корточки и посмотрел на вновь образовавшийся склон, изучая его и отмечая те места, где песок был не таким плотным.
— Если бы мы смогли изолировать небольшое пространство на склоне, то, может быть, нам удалось бы проделать шахту к тому месту, где находится мешок. В этом могла бы помочь вода, но у нас ее так мало… — Он оборвал себя, потом сказал: — Пена…
