— Сопротивляйся, — вновь прошептал внутренний голос. — Вспомни ночной бой с темной сетью. Действуй так же.
Максим инстинктивно сделал невидимый выпад, не слишком рассчитывая на успех, однако он оказался удачным. Леонид Григорьевич внезапно отлетел к двери, схватился за горло. Лик смерти вновь появился над ним, остервенело скалясь во все стороны.
— Умри! — гортанно вскричал оперативник.
Но было уже поздно. Что-то щелкнуло внутри Максима, какой-то замочек, пружинка, запиравшая до селе сокровищницу тайных знаний.
Время остановилось. Перед его глазами сейчас плыли объемные кубатуры неизвестного текста, состоящие из трехмерных орнаментов, геометрически правильных, гармонически слаженных между собой фигур, которые видоизменялись со временем, перетекали одна в другую, трансформировались и жили! Именно ощущение жизни наделяло эти тексты невероятным, глубочайшим смыслом. Он мало что понимал, ощущая лишь вибрации — правильные, идеальные, элементарно простые и невероятно сложные одновременно. Это была даже не бездна знаний, а сама суть вещей и процессов, протекавших в данном конкретном участке Вселенной, записанная в виде орнаментальных объемных символов, которыми можно было оперировать. И Максим знал, как это делать.
Атака Леонида Григорьевича, усиленная его отчаянием (это было отчаяние человека, а не подселенной Сущности) была страшна: энергия, выделившаяся в результате удара, воздействовала на материю на молекулярном уровне. Стены, стол и стулья начали течь, распадаться. Химические связи рвались под воздействием чудовищной мощи, но защита Громова выстояла. Мало того, он сумел ее полностью поглотить, тем самым спасая комнату от окончательного разрушения. А потом ответил сам. Знание того, как можно уничтожить Сущность, не травмируя при этом человека-носителя, пришло само собой, словно по заказу. Позже, анализируя свои возможности, Максим поймет, что его сознание само выбрало оптимальный выход из создавшейся негативной ситуации и приняло наилучшее решение.
В помещении изрядно похолодало. Глаза Громова засияли изнутри ярким светло-голубым огнем, и Леонид Григорьевич истошно завизжал, как ужаленный, упал на пол, начал кататься по нему, колотясь в страшных судорогах. Потом невидимая сила, пригвоздила его к стене, человека забило мелкой дрожью. На его лице выступил пот, изо рта пошла пена, однако оперативник выжил, чего нельзя было сказать о подселенной в него Сущности. Ей пришел окончательный и бесповоротный конец — в этом Максим совершенно не сомневался.
В помещение ворвался вооруженный до зубов спецназ, окружил Громова, который стоял и смотрел на них спокойными, улыбчивыми глазами.
Зашевелился Леонид Григорьевич, сплюнул кровь из прокушенной губы, тяжело поднялся, оглядев спецназовцев.
— Отставить, — произнес он уставшим, севшим голосом. — Освободите его родственников и выведете их из здания.
Командир группы захвата, козырнул и удалился из камеры допросов. Его примеру последовали остальные бойцы.
— Что это было? — спросил Леонид Григорьевич, оглядывая свои руки.
— Не знаю, — почти честно ответил Громов. — Но эта тварь была не в единственном числе.
Оперативник сел на исковерканный стул, который затрещал под ним, но все же выдержал.
— И что теперь делать?
— Вы знаете, — ответил Громов, развернулся и, как ни в чем не бывало, вышел из комнаты. Леонид Григорьевич и правда знал, что нужно делать. Максиму удалось внедрить в его психику программу морально-этической трансформации, содержащей к тому же некоторые сведения о реальных вещах, творящихся в мире.
Через час вся семья Громовых была уже дома. Лишь воздействие Максима позволило его родителям чувствовать себя более-менее нормально и справиться с мощным психологическим стрессом.
Меж тем, на горизонте маячила новая опасность, и Громов, испугавшись за здоровье близких ему людей, предпочел исчезнуть.
Он знал, что когда-нибудь сможет вернуться или вернуть хотя бы часть себя, чтобы прожить нормальную полноценную жизнь без борьбы с неведомым врагом, без постоянной опасности и страхом перед неизведанным.
На улице стояла метель. Дул сильный ветер, и большие снежинки складывались в воздухе в сплошной белесый ковер. Они щекотали лицо, забивали ноздри и попадали в глаза, но Максиму наоборот нравилось такое буйство природы.
Вокруг легла стройка нового микрорайона на окраине столицы, сейчас практически не функционировавшая. Громов сидел на бетонном блоке и ждал. Интуиция подсказывала ему, что Агрессор вот-вот проявит себя и будет лучше, если в этот момент поблизости не окажется свидетелей и мирных граждан.
Максим с удовольствием разглядывал объемные орнаменты Божественного текста, понимая с каждым разом все больше и больше. Он практически подошел сейчас к тому пределу, за которым шло полное слияние со своей внутренней психикой и превращения его собственного сознания в Гиперсознание. Кем он тогда станет, на что будет способен? Максим часто задавал себе эти философские вопросы, но ответов каждый раз набиралось слишком много.
Громов прошелся по всему диапазону электромагнитного спектра, запустил свой слух в недосягаемые для любого человека глубины тепловых движений молекул и атомов. Никто не смог бы подкрасться к нему незамеченным и атаковать неожиданно, поэтому Агрессору пришлось бы серьезно потрудиться в плане подборки кадров. Максим ждал атаки, потому что надеялся в результате этого последнего боя переступить наконец-то незримую черту, превратиться из куколки в настоящую бабочку, из ученика в полноценного мастера.
Он знал, что Враг был способен на какие угодно сюрпризы, поэтому, когда бой, наконец, начался, его практически не удивило то, кто являлся сегодняшним противником.
Они появились со всех сторон. Это были настоящие профессионалы о чем свидетельствовало их тактически грамотное построение и выход на объект уничтожения. Человеческое тело излучало в видимом и тепловом диапазонах, другие части электромагнитного спектра давали несоизмеримо меньшую долю излучения в окружающее пространство, но именно они и некоторые гравитационные эффекты выдали присутствие незнакомцев. То, что на членах неизвестной команды спецназа были одеты весьма необычные костюмы, полностью экранирующие весь оптический диапазон излучения, Громов понял сразу же, а это, в свою очередь, свидетельствовало о громадном техническом потенциале команды ликвидаторов.
Недостроенные дома, точнее одни каркасы будущих жилых зданий, обступали внутренний двор, где находился Громов с трех сторон, и его противник, использовав это обстоятельство, сразу занял господствующую высоту. Судя по всему, переговоров с ним никто вести не собирался. Как только первые две восьмерки заняли исходные позиции, противник атаковал. Удивительно, но Максим практически не чувствовал их ментально, что могло означать одно: либо враг обладал технологией, позволявшей ему скрывать мыслесферы своих бойцов, либо каждый член тайного спецназа обладал способностью к экранированию собственных чувств и эмоций. Существовал, впрочем, и еще один вариант — бойцы могли быть экстрасенсами, но при этом применять еще и технические средства блокировки своих мыслей. Как выяснилось впоследствии, так оно и оказалось на самом деле.
