— Возможно? — воскликнул Морозов. — Все что Вы можете предложить — это возможно?
— Я хотя бы что-то могу предложить. Все конструктивное, прозвучавшее здесь и сейчас, было выдвинуто только мной, или я ошибаюсь?
В ответ ему было молчание. Всем приходилось признать, что Александр Игоревич проявил себя настоящим генератором толковых идей, и без его участия эффективность заседания совета могла оказаться равной нулю.
— Что ж, — сказал Людвиг, окидывая зал внимательным взглядом, — поскольку возражений или каких-либо других идей я больше не слышу, считаю, что оптимальная стратегия поведения спецслужб человечества выдвинута и с сего часа действует во всех уголках Земной Федерации.
Покинув штаб квартиру службы безопасности, Нефедов тут же отправился на Марс, надеясь услышать хорошие новости о Гагарине. Едва он вылетел с Сахалина, как его интуиция начала вопить в полный голос, что с состоянием Виктора произошли какие-то изменения, однако сказать точно, какой они несли в себе характер — благоприятный или не очень — Александр Игоревич пока что не мог.
Как выяснилось всего спустя пять минут, Виктор пришел в себя, причем врачам медицинского центра даже не пришлось прикладывать к этому особых усилий. Обещанные руководителем лечебно-исследовательской группы тепловые и прочие лазеры в качестве энергоподпитки не понадобились. Гагарин, провалявшись в состоянии близком к анабиозу четырнадцать часов, вдруг начал ни с того ни с сего поглощать тепло из окружающего пространства. Но если бы это было только тепло!
Нефедова попустили в здание центра без лишних расспросов, и он сам вскоре смог все увидеть. По своему действию Виктор сейчас напоминал абсолютно черное тело, поглощая полностью все виды электромагнитного излучения, отчего в работе оборудования медицинского центра все чаще и чаще начали случаться сбои. Вскоре во всех соседних палатах были введены резервные системы и мощности, однако и они продержались недолго. К счастью, резервирование и автономность систем в двадцать восьмом столетии было колоссальным, и работа важнейшего медицинского учреждения не остановилась. Правда, приходилось мириться с некомфортной температурой аж на трех этажах (она была на восемь градусов ниже нормы), но это уже были мелочи.
— Виктор, ты меня слышишь? — Нефедов попытался вступить в телепатический контакт с Гагариным. — Это я, Александр Иго…
— Здравия желаю, товарищ полковник. Поздравляю, ваша речь на совете была потрясающей.
— Откуда… ты… знаешь? — опешил полковник.
— Я считал вашу память. В тот момент, когда вы вступили со мной в ментальную связь, я заглянул в нее и запомнил.
— Это не возможно, Виктор. Лишь мощные интеллект системы способны на такое в столь краткий срок.
— Мои вычислительные способности достигли именно таких пределов. Я сейчас в скорости оперирования информацией не уступаю БКС, и это не предел.
— Виктор, ты можешь так сильно не влиять на работу оборудования? Ты сосешь энергию из вакуума, но от этого могут пострадать окружающие.
— Я знаю. Я стараюсь свести свое воздействие к минимуму, но это очень трудно. Разрешите врачам принять те меры, которые они задумали с самого начала.
— Ты о специальном облучении тебя лазерами?
— Да. Это отличная идея. Самое главное она мне поможет. Три часа при стандартной мощности, и я смогу встать на ноги.
— Хорошо, я немедленно этим займусь.
Нефедов вышел из палаты, зябко потирая плечи. Нет, ему не было холодно, поскольку паранормы могли свободно регулировать температуру собственного тела и жить комфортно в достаточно широком диапазоне температур. Просто сообщение Гагарина шокировало Александра Игоревича до глубины души, и он до сих пор не мог смириться с тем, что Виктор фактически перестал быть тем, кем являлся раньше. Отчасти Нефедов чувствовал на себе всю вину за случившееся со своим подчиненным, хотя и гнал прочь эту мысль.
Найти руководителя лечебно-исследовательской группы профессора Каранаева Михаила Сергеевича оказалось делом двух минут. Выглядевший всегда идеально и исключительно интеллигентно профессор, обсуждал что-то с двумя медработницами, разглядывая непонятную голограмму на оперативном планшете.
— А, доктор, — улыбнулся Нефедов, протягивая руку, — вот Вас-то я и искал.
Каранаев, памятуя о суровом взгляде спецназовца, судорожно протянул свою в ответ, наигранно поморщился от сильного рукопожатия, хотя сам имел хватку будь здоров.
— Что-нибудь случилось?
— Ну, а как же. Разве Вы не знаете?
— Насчет Гагарина я все знаю. По моим подсчетом он должен скоро остановиться…
— Я знаю больше, причем от самого Гагарина.
Михаил Сергеевич открыл рот от удивления, не в силах вымолвить ни слова.
— Я вступил с ним в телепатическую связь, Вы же знаете, что паранормы способны на такое.
— Догадываюсь, — ответил Каранаев. — И что теперь?
— Виктор просит Вас проделать этот фокус с лазерами. Надеюсь, план еще в силе?
Михаил Сергеевич заметно оживился. Было видно, что ему приятна похвала насчет собственного изобретения.
— Вывод установки на номинальный режим работы потребует порядка десяти-пятнадцати минут.
— Тогда не будем попусту простаивать драгоценное время.
Чудо изобретение профессора оказалось обыкновенной тепловой пушкой малой мощности, но с весьма необычными параметрами. Дело в том, что она была способна испускать лучи различных частот и длин волн в очень широком спектре, поэтому какое-то время у медперсонала ушло на то, чтобы запитать ее силовыми линиями и все досконально проверить. Если бы такую работу проделывали чисто люди, без помощи Эскулапа, то эксперимент грозил бы растянуться на целый день.
— Все готово, — подытожил Михаил Сергеевич работу научной группы. — Можем приступать.
— Надеюсь, — сказал Нефедов, разглядывая установку, — вы оба правы.
По панели управления пробежал веер разноцветных огоньков, система доложила о готовности.
— Дадим мощность пятьдесят процентов от номинала, посмотрим, как все работает, — заявил профессор.
Работало все великолепно. Едва установка вышла из холостого режима работы, как Нефедов ощутил в голове разворачивающийся бутон чужого ментального вызова.
— Усильте воздействие, — прозвучал пси-голос Гагарина, — установка исправна, а половина мощности маловата.
— Запустите на всю, — обратился полковник к Каранаеву.
