Зеленый флайер, не закрывая купола, взял такой старт, что на окне остался медленно тающий росчерк.
— Похоже, я знаю, у кого он учился,— заметил капитан.
* * *
Снаружи уже светало. Звезды почти исчезли, прожектор потускнел, и с востока на планету наползала нежно-зеленая заря. Чем выше поднимался флайер, тем шире и ярче она становилась.
Но Балферу было не до красот природы. Проклятый Роджер, проклятая база, проклятая планета! Едва почувствовав себя в безопасности, адмирал включил передатчик и принялся отрывисто, словно сплевывая яд, командовать:
— Полная боевая готовность! Поднять крейсер! Навести орудия на цель номер три! Открыть второй порт, через минуту я... Что за?! — На экране заднего вида что-то мелькнуло, Балфер оглянулся.— А-а-а-а-а!
Это было последнее, что услышала команда крейсера.
Впрочем, нет. Через несколько секунд из динамика, а чуть попозже — из леса, далеким- отголоском, донесся взрыв.
* * *
В комцентр ввалились Михалыч и Джилл, с двух сторон подпирающие окровавленного Роджера. Винни задержался в коридорах, связывая пленников и разоружая покойников.
Сакаи поднял голову и, несмотря на залитое кровью лицо, внятно и даже бодро поинтересовался:
— Ну что тут у вас?
— Мы узнали, кто был киборгом,— скорбно сообщила Полина.
Роджер осмотрелся, периодически помаргивая, чтобы свести картинки воедино, и сам все понял. Впрочем, сейчас его тревожило другое.
— На этаже еще кто-то из пиратов остался? И где Балфер?
— Вроде всех положили. А этот удрал, сволочь! — Станислав продолжал неотрывно наблюдать за верхним экраном, но там только слабо светилась пробитая пиратами дыра в крышке.— Пообещал из пушек нас расстрелять.
Это Роджер уже знал от Джилл. И не понимал, почему до сих пор пребывает в этом теле, а не заходит на новый круг перерождения.
— Давно он из дырки вылетел?
— Да уже минут десять прошло.— Капитан и компания успели перебрать все причины отсрочки приговора, от самых пессимистичных до вселяющих робкую еще надежду.
Роджер задумался. Чтобы убраться из зоны обстрела, Балферу хватило бы и пятнадцати секунд. Или он решил лично посидеть за оружейным пультом?
— За ним Дэн погнался,— жалобно добавила Полина.— Но не вернулся...
— Рискнем,— решительно сказал Сакаи. На месте рыжего он бы тоже не возвращался, даже с победой. Зная кибор-гофобию Станислава...— Фрэнк, можешь наладить связь с крейсером?
Хакер пощелкал кнопками и энергично кивнул. Несмотря на пиратский вандализм, ретранслятор в крышке работал.
Механики доволокли Роджера до кресла и бережно в него усадили. Сакаи выпрямился, расправил плечи, делая вид, что кровь на его лице и одежде — исключительно вражеская.
— Роджер, что вы задумали? — настороженно поинтересовался Станислав.
— Пожалуйста, доверьтесь мне,— устало попросил Сакаи. Уговаривать одновременно капитана и пиратов у него не хватило бы сил.— Встаньте за моим правым плечом и примите суровый вид. А...— Роджер прикинул, кто тут самый внушительный, и нехотя обратился к Владимиру: — А вы за левым. Поплотнее, чтобы все трое в кадр попадали!
Капитан недоверчиво покачал головой, но встал, нахмурился и скрестил руки на груди. Ученый тоже подбоченился, так картинно отставив бластер, что Мария Сидоровна и Наталья, на которых он оказался направлен, поспешили разбежаться в стороны.
— Давай, включай,— приказал Сакаи.
Трансляция заработала в обе стороны, но у пиратов в рубке крейсера вид был куда более жалкий. Адмирал отдал им какой-то дикий приказ, а сам тут же исчез! Что думать? Что делать?!
Это Роджер им и собирался подсказать.
— Адмирал вызывает «Звездный драккар»! — безапелляционно начал он.— Доложите текущую обстановку.
Пираты вытаращились на живописную геройскую композицию и неуверенно запротестовали:
— Эй, ты вовсе не адмирал!
— Яновыйадмирал, идиоты! — повысил голос Роджер.— Балфер мертв, абордажники у нас в плену, с планеты вам не убраться, а если не прекратите валять дурака, вашим перевоспитанием займется зенитный комплекс!
— Какой?! — беззвучно пискнул Фрэнк.
— Скорострельный, на триста стволов,— решительно сказал Роджер. Голова зверски болела, и сейчас он, по примеру Винни, готов был выйти с бластерами даже против армады крейсеров.— Ну?!
В отличие от Фрэнка пираты уверовали в зенитки сразу и безоговорочно. Иначе как Роджеру удалось сбить флайер Балфера?! Быстренько пошушукавшись, они изобразили почтительное внимание, и тот, что по центру, принялся сбивчиво докладывать:
— Все системы в порядке, сэр, шлюзы закрыты, двигатели прогреты... Но, я так понимаю, взлетать уже не надо?
Сакаи стиснул зубы, сдерживая слегка истерический смех. Лицо перекосило, пираты затрепетали еще больше.
— Нет. Какой-нибудь катер у вас остался? Отлично! Вышлите его к нам. Соднимпилотом, иначе он будет расстрелян. Отбой.
Вирт-окно погасло.
— Победа! — прошептал Сакаи и, откинувшись на спинку студа, закрыл глаза. По виску текло горячее и липкое, но Роджер был совершенно счастлив.
* * *
Катер вел Теодор. Здоровой рукой, медленно и печально, что, честно признаться, шло пассажирам только на пользу (Станислав пытался его отговорить, но пилот так выразительно посмотрел на капитана, что тот решил не обзаводиться еще одним смертельным врагом).
Сакаи, наскоро подлатанный и накачанный стимуляторами, отправился на переговоры с оставшимися на крейсере пиратами. Венька неодобрительно качал головой, возражая, что раненому нужен покой, а в противном случае он, доктор, снимает с себя всякую ответственность за его здоровье. Но Роджер настаивал, что необходимо поскорее закрепить успех, иначе покой у них будет один на всех и вечный.
Станиславу его, честно признаться, было совсем не жалко. Бывший коп получил свою базу, за такое можно немножко и пострадать. А вот что получила команда транспортника? Заказ провален, станция микробиологов разрушена... И неизвестно, что будет дальше. Победа? Один пиратский адмирал на другого сменился, только и всего. Сейчас-то Роджер добренький, в благодарностях рассыпается, а когда эйфория схлынет, возьмет и вышвырнет их с планеты... или вообще пристрелит как ненужных свидетелей.
По правде говоря, Станислав вовсе не считал Сакаи таким подлецом, но сейчас на душе было до того погано, что хоть шоаррской лисой вой.
Место падения первого флайера они нашли быстро. Огненное кольцо вокруг пятиметрового кострища еще тлело, в нем головешками дымились искореженные куски металла.
— Балферов,— заключил Теодор, обойдя их по кругу.
Полина заглянула в кабину, позеленела и поспешно отвернулась. От адмирала осталось немного, по большей части — лохмотья жаростойкого скафандра.
— А где же наш?
— Сверху других костров не видать было,— с потаенной надеждой сказал Тед.— Может, он Балфера из бластера сбил, а сам спокойно приземлился?
— Дэн, прием! — в сотый, наверное, раз окликнула в комм Полина.— Ты где?! Ответь нам, пожалуйста!
Станислав даже не пытался вызывать. Он слишком хорошо помнил последний взгляд Дэна, чтобы не сомневаться: киборг пошел на таран. А упавшие машины взрываются далеко не всегда, могут просто разлететься на куски.
Капитан оказался прав.
Второй флайер отыскался в сотне метров от первого. Деревья смягчили удар, но перевернутая аэромашинка напоминала пустую консервную банку, которую долго пинали ногами. Вокруг бриллиантовой россыпью поблескивало раскрошившееся стекло. Водителя вышвырнуло из кабины то ли при ударе о землю, то ли немного раньше, когда флайер кувыркался сквозь ветки, и Дэн лежач чуть поодаль. Его даже не сразу заметили в гуще кустов, успевших расправить ветки. Выдало рыжее пятно, неестественно яркое для здешней природы.
Друзья ломанулись к нему, безжалостно отпихивая и топча ветки,— и остановились совсем рядом, не в силах ни шелохнуться, ни отвести глаз. Полина закусила кулак, чтобы не закричать, Тед побледнел сильнее, чем когда из него самого выколупывали осколок.
Видно, в полете киборг успел рефлекторно сгруппироваться и поэтому не расшибся в лепешку, а «всего лишь» повредил позвоночник, стесал правый бок до брюшины, а из правого же рукава, прорвав плоть и свитер, торчала сломанная плечевая кость. Простреленная грудь неровными толчками, с присвистом качала воздух.
Станислав медленно опустился на корточки рядом с искалеченным телом. Коммуникатор на здоровой руке был цел и даже работал, судя по сердито мигающему огоньку пропущенных вызовов. Светлые, резко выцветшие глаза смотрели мимо капитана, в небо.
Станиславу много чего хотелось ему сказать. И про поддельные документы, и про сгущенку, и про «болезного па-"ренька из трущоб», и про выставление его, капитана, геморройным дураком... Но вместо этого Стае, неожиданно для самого себя, свирепо зарычал:
