— Да, так обычно и получается. Вы угадали.
Инженер улыбнулся.
Анакин тоже попытался свести губы в заведомо неискреннюю улыбку. Наверно, для гражданского ситуация была действительно забавной. Для него — не очень. И отвечать на такие вопросы приходилось через не-могу, хотя сидящего перед ним человека он уважал.
… Я служу на лучшем корабле флота и у меня все отлично…
Лучший корабль флота через два дня будет на орбите Татуина.
Учения — орбитальная бомбардировка — высадка — истребители — все-остальное-по-плану. Операция по перемешиванию песка сапогами и переплавления в стекло лучами турболазеров.
Хотелось пофантазировать. О том, что можно вывести дредноут в атмосферу около Мос-Эспа. Добраться до фермы Ларсов. Сказать:
— Видишь, это мой корабль. «Виктория». Лучший корабль флота.
Глупо.
… Я просто возьму выходной. Пока «Виктория» дрейфует на орбите, я имею на это полное право. Я должен знать, что там все в порядке…
— Если возвратиться к нашему разговору, — снова начал Скайуокер.
— Простите, я отвлекся от темы, — инженер покачал головой. — И опять злоупотребляю вашим временем.
— Ничего. После учений я должен доложить в штаб о том, что испытания завершены. И переслать Цандерсу ваш отчет.
— Придется подождать официального ответа.
— Да, именно так. После этого вам будет предоставлен шаттл, который доставит вас и всю вашу команду на Локримию.
— Спасибо вам.
— Не за что.
— И, капитан, прочитайте все-таки отчет полностью. Вы знаете свое командование лучше, а я вашего адмирала видел только два раза. Я не хочу вас подвести.
— Как раз сейчас и займусь, — кивнул Скайуокер.
Скайуокер открыл дверь в каюту.
На холопередатчике беспокойно мигала алая лампочка.
Он бросил и кристалл, и распечатки Рутьеса прямо на кровать, метнулся к столу, быстро включил дешифратор. Застыл в ожидании.
Ответа не поступило ни через пять, ни через десять минут.
Анакин поднял с кровати брошенные вещи, попытался углубиться в отчет Рутьеса. Получалось плохо. Цифры расплывались перед глазами бессмысленной кутерьмой закорючек. Текст, который еще полчаса назад казался стройным и легким даже для самого далекого от флота бюрократа, теперь отдавал фальшью и немотой.
Фетт его вызывал по холосвязи.
Пока он философствовал с Рутьесом о своей потерянной юности — тоже мне ах какая романтическая трагедия! — наемник выходил на связь четыре раза. Каждые полчаса.
Надо подождать еще, подумал Скайуокер. И это что-то важное, не стал бы он так ломиться, если бы у него не было информации. Или если бы он хотел сказать, что ничего не нашел.
Он снова наугад раскрыл составленный инженером отчет. Заставил себя прочесть пару абзацев. Медленно и вдумчиво.
Кофе, что ли, выпить, подумал он. Голова совсем ничего не соображает. И нервы ни к черту.
Вызвал дроида-официанта из столовой. Через пять минут на столе дымилась чашечка крепкого ароматного напитка. Сделал глоток и понял, что больше не хочется. Они с Рутьесом уже выпили этого кофе по три кружки. Вот и перехотелось.
Холопередатчик снова замигал алой лампочкой.
Скайуокер дернулся, локтем зацепил чашку. Поймать не успел — отвергнутый кофе растекся по бумагам. Анакин отправил хрустящий бумажный ком в утилизатор.
Потом заново распечатаю с кристалла, решил он. Ткнул пальцем в консоль дешифратора.
— Трудновато до тебя добраться, — донеслось из-под т-образного визора.
— Извини. Я же не все время в каюте сижу.
— Есть информация.
— Про наемников?
— По холосвязи ничего передавать не буду.
— Это почему?
— Потому что мне своя шкура дорога как память.
— Нас не прослушивают. А если даже прослушивают, шифр разгадать сложно.
Из под шлема раздался похожий на свист звук.
— Не знаю, Скайуокер. Судя по тому, что я узнал — бардак у тебя там на дредноуте. С чем тебя и поздравляю.
Анакина этот тон разозлил. Ехидным Фетт был всегда, но сейчас мера солености в разговоре явно зашкаливала.
— Что-то конкретное?
— Есть кристалл. Так что только из рук в руки.
— Фетт, мне трудно пригласить тебя в гости на «Викторию».
— Я и не напрашиваюсь. Тебе решать. Где и когда.
Скайуокер побарабанил пальцами по столу. Решать надо было быстро.
— Через двое суток я буду у Татуина.
— А там ты что потерял?
— Проводим учения.
— Интересный выбор полигона.
Анакин пропустил это мимо ушей. В другое время он бы и сам с удовольствием поиронизировал над ситуацией.
— Это три дня. На четвертый я разрешу экипажу короткий отпуск. Посмотреть Мос-Айсли.
— И сам свалишь с корабля.
— Да. Устроит?
— Устроит. В кантине у пятого ангара. Это на самой окраине.
— Знаю.
— Одно условие.
— Какое?
— Мне бы не хотелось, чтобы на Татуине меня видели в обществе республиканского вояки.
— Сэр, мне поставить шаттл в док или ждать вас здесь?
— Возвращайтесь на дредноут, Эткинс. Я вас вызову.
— Так точно, сэр. Есть возвращаться на дредноут и ждать вызова.
Следом за Скайуокером шаттл покинул рыцарь. Кеноби сам напросился поучаствовать в этом деле, и Анакин, недолго думая, решил не отказываться от компании.
Это потом он поймал на себе взгляд Карпино. В глазах старшего помощника он выглядел странно: невнимательность к предостережениям человека, которому «доводилось немало общаться с джедаями», эта затея с фехтованием, отлучка на Нар-Шаддаа в обществе рыцаря. Карпино пару раз вежливо спрашивал, удалось ли капитану что-либо узнать. На что Скайуокер неизменно заверял помощника, что, дескать, о корабле судят по командиру, вот он и старается произвести на джедая благоприятное впечатление.
Достаточно правдивый ответ.
К тому же, при сложившейся ситуации джедай был лишней парой глаз. Оставлять которые наблюдать за экипажем на корабле было бессмысленно. Рыцарь еще не скоро будет разбираться в особенностях флотской жизни настолько, чтобы выцепить главное и не зацикливаться на малозначительных деталях.
— Подожди меня вон в той кантине, — сказал Скайуокер.
— А ты?
— Буду минут через десять.
Он свернул в переулок, который вел к обвалившемуся ангару. Заглянул в разбитое окно, осторожно прошмыгнул внутрь.
Через десять минут, как и обещал, Анакин уже нашел рыцаря за стойкой кантины.
— Отлично выглядите, капитан Скайуокер, — рыцарь весело покосился на него. — Воротник только поправь.
