— Ну и?
— А что потом? Вот будет больше не с кем воевать, чем ты займешься?
— Не знаю. А ты?
— А я… Домой, наверно, поеду.
— Это тебе сейчас так кажется. Помнишь Шехтера из второй роты? Два года назад еще можно было в резерве сидеть. Он отработал контракт, вернулся на свою планету. И через два месяца опять прилетел к нам.
— Да, помню, как же, это ж мой бывший взводный. Жаловался, что дома неинтересно. И работы хорошей не смог найти.
— Мне показалось, дело было не в этом.
— Какая разница. Главное, что его на первой же вылазке убило. И зачем вернулся? Сидел бы дома, идиот… Судьба такая, — поправился Гранци.
— Может быть. Так и что ты сам собираешься делать?
— Работу найду… другую. Семью заведу. Главное, на родной планете жить буду.
— Там так здорово?
— Да там просто жить можно по-человечески, понимаешь? Год проживешь — и всей душой чувствуешь, что ты год прожил. Зимой, например, все в снегу. Потом тает. Осторожно так. Сперва внизу все зеленым покрывается, а наверху горы белые аж до самого лета. Осенью дождь идет, мокро, противно… И все равно хорошо. А здесь? Ситх, ну ни зимы, ни весны не видать. По небу ходим — а на самом деле, видим одну дюрасталь. Выкинут на планету — там непонятно чего, то лед, то жара, то пустыня какая-то.
Анакин пожал плечами.
— Тебе такая жизнь не нравится?
— Нравится, почему… — протянул Гранци. — Но иногда кажется, что это неправильно.
Ты бы пил меньше, и тебе бы так не казалось, хотел ответить Скайуокер, но решил не обижать приятеля.
— А ты домой не хочешь? — спросил старший лейтенант.
— Нет, — сказал Скайуокер. — Мой дом здесь.
— Да ты уже агитками говорить стал. Я на Кариде такой же лозунг видел: «Корабль — дом офицера флота».
Анакин не ответил. Долил в стакан остаток виски из бутылки.
Хорошо бы иметь свой дом, подумал Скайуокер.
Он уже не слышал, что там рассуждал Гранци. Мысли унеслись далеко. Через полгода Анакин рассчитывал добиться от Цандерса хотя бы двухнедельного отпуска и увезти мать с Татуина. Тогда можно будет забыть об этой дурацкой планете навсегда и больше не вспоминать.
И мама тоже о ней забудет.
И у него будет дом. Настоящий. Снятая за свои деньги квартирка — тоже дом. В который можно будет приезжать хотя бы раз в год — и тебе там будут рады, и ты перестанешь бояться за мать.
Наверное.
— Постой, — Анакин решил перевести разговор на другую тему. — Райс, а твое повышение мы так и не обмыли.
— Ну, ты на Корусканте был, так мы тут…
— Понятно, — Скайуокер откупорил следующую бутылку виски. — За тебя, Гранци!
К нему тут же присоединилось еще несколько офицеров, которые были не прочь поздравить товарища по второму, если не по третьему разу. Даже Финкс оторвался от партии в саббак.
— Ну как? — тихо спросил Гранци. — Уделал их всех? Поддержал честь десанта, да?
Финкс самодовольно улыбнулся.
— Тебе, может, и счет в республиканских кредитах сообщить?
Ротный командир вскоре вернулся за карты — офицеры с «Магуса» наивно рассчитывали на реванш.
— За успех ходовых испытаний! — крикнул кто-то.
— Точно, за это мы еще сегодня не пили, — откомментировал Гранци. — Непорядок!
— За успех! — заголосили вокруг.
В кают-компанию вошел адъютант Скайуокера. Его тоже пригласили на пирушку, но штабист то ли не умел пить и не хотел позориться, то ли действительно был трезвенником. Никто не подшучивал над его минеральной водой, и, тем не менее, высидел он только полчаса и ушел. Естественно, его теперешнее появление было воспринято как попытка реабилитироваться и вклеиться в общество.
— Сэр, честь имею доложить, что на борт «Виктории» прибыл рыцарь-джедай…
Конец фразы потерялся в хохоте офицеров.
Смеялся и сам Анакин. Он тоже счел это дурацкой, но очень забавной шуткой.
— Джедай? — спросил Гранци.
— Джедааааай! — ответило подвыпитое эхо с разных углов кают-компании.
— К нам приехал джедай!
— Как это он вовремя!
— Знал, сукин сын, когда притащиться!
— Джедаи — они такие, да!
— Спирт за пол-Галактики чуят!
— Ну, пригласи его сюда, — с улыбкой сказал Скайуокер.
Приглашать рыцаря не потребовалось. Под аккомпанемент пьяных голосов в кают-компанию ступил мужчина в традиционном коричневом плаще.
Гомон стих.
Хмель испарился.
Анакин вдруг понял, что одной рукой вцепился в подлокотники кресла, а другой держит бутылку с виски. И что дурацкая улыбка приклеилась к лицу.
Ситуацию надо было исправлять.
Сейчас он поднимется и что-нибудь скажет. Да, он должен что-то сказать. От имени офицеров «Виктории». Обязательно.
Пока Анакин собирался с мыслями, Оби-Ван Кеноби сообщил:
— Я являюсь представителем Совета Безопасности. Рад встрече, капитан Скайуокер. Надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным.
Рыцарь отвесил легкий официальный поклон.
— Этот холодиск, — продолжил он, — содержит подтверждение моих полномочий Советом Безопасности.
Скайуокер все-таки поднялся с кресла. Взял холодиск. Потом протянул руку, которую джедай пожал.
— Рад встрече.
Кеноби снова наклонил голову в приветствии, и покинул кают-компанию. За ним вышел адъютант.
Анакин еще секунд десять пялился на закрывшуюся дверь. Потом обвел взглядом публику. Половина народа, кажется, так и не поняла, что случилось. Кто с беспокойством, кто с интересом поглядывал на командира.
— Вы оказали мне честь, — сказал Скайуокер.
Официоз сработал. Повторять не пришлось.
По крайней мере, хотя бы кухонные дроиды у нас работают без неполадок, подумал Скайуокер. И командный состав «Виктории» старательно берет с них пример.
Анакин опять оглядел столовую. Четырнадцать серых и два зеленых мундира. Расплывчато, фоном. Мерный стук ножей и вилок сквозь натянутую в воздухе упругую тишину. За все время завтрака — несколько косых взглядов. И несколько слов. Обслуживающему дроиду.
Здорово. С таким настроением мы запросто сделаем из корабля образцовую тюрьму.
— Объявите собрание в десять, — сказал Скайуокер старшему помощнику.
— Есть, сэр.
— Да, и попросите адъютанта сообщить о собрании нашему гостю.
Карпино чуть нахмурился.
Так вот что его беспокоит, подумал Анакин. И всех остальных, видимо, тоже. Да, у нас теперь есть джедай. Я тоже очень рад.
Холодиск, присланный из Совета Безопасности, не содержал никакой полезной информации. Только обращение к командиру корабля — столь любимые столичными бюрократами словесные конструкции. Развитие сотрудничества, укрепление отношений, совместная борьба за свободу и благополучие Республики…
