Рутьес выдержал паузу и продолжил.
— И вот тогда я принял решение, подал заявление на один конкурс — меня приняли на работу на верфи. И я словно открыл для себя новый мир. Мне пришлось очень многое начинать заново. Заново строить карьеру и заново бороться. Но в этом был какой-то смысл.
— Интересно, — сказал Анакин.
Ничего умного в голову не приходило. Да, инженер был прав, во многом прав, и все же это было как-то далеко. Выбрал одно дело — не понравилось, взялся за следующее — тоже не понравилось, потом нашел третье.
Многие живут так. Я им не мешаю. Пусть мне тоже не мешают.
— Вы сказали, что я счастливый человек, — вежливо произнес Скайуокер. — Вы бы согласились прямо сейчас поменяться со мной местами?
Рутьес просто улыбнулся. И отрицательно покачал головой.
Вот поэтому я и не хочу останавливаться и оглядываться, подумал Анакин.
* * *
Карпино он нашел в рубке. Вид у старшего помощника был донельзя пасмурный.
— Вы уже слышали?
— Что?
В этот момент в рубку влетел адъютант Скайуокера. Карпино устало махнул рукой, когда тот передал капитану распечатку.
— Сводки из главного штаба, сэр, — доложил адъютант.
Старший помощник все-таки решил сопроводить чтение сводок объяснениями.
— Первая эскадра четвертого флота раздолбана в щепки. От второй осталось только три дредноута.
— Где? А да, вижу, — Анакин перелистнул распечатки. — Сектор пятьдесят девять дельта. Это…
— Это Угма-Ру. — Карпино уставился в палубу, словно что-то там разглядывал. Потом сложил руки за спиной и произнес. — Да-да, сепаратисты перешли на том участке в наступление.
Скайуокер дочитал сводку до конца. Составлял ее бюрократ, то ли не имеющий отношения к военному делу, то ли помешанный на секретности. Представить себе ход сражения на основе скупых сведений было невозможно.
— Каких-нибудь других материалов нет? — спросил он. — Это все?
— Если и есть, штаб не торопится нам их присылать. Вероятно, нечем хвастаться.
— Хвастаться, может быть, и нечем. А зря. Мы могли бы разобраться в их тактике.
Старший помощник нахмурился.
— Тактика, кажется, была очень простая. Обыкновенная ловушка.
— Да, я понял, что наши зачем-то разделили эскадру.
— Вот именно. Бой был вблизи астероидного пояса, и сепаратисты наверняка использовали его как засаду. Кстати, это понятно: в астероидах плохо работают сенсоры. Обнаружить чужой корабль там довольно сложно.
Скайуокер кивнул.
— Карпино, а у вас есть опыт навигации близ астероидов?
— В общем, есть. А что?
— Да так, — сказал Анакин. — Ничего. Пока просто думаю. Получается, сепаратисты использовали самые обычные дредноуты?
— Произведенные на верфях Борлеа. Но это старая фондоровская технология. Главное, что у них пока нет кораблей такого класса, как наша «Виктория».
— Пока нет, — подтвердил Скайуокер. — А вообще, нам бы надо ускорить испытания. Все эти тихоходные прогоны по орбите…
— Корабль идет на максимальной скорости, семьсот семьдесят единиц.
— Уже три дня.
— Я не считаю, что стоит спешить. График и так получается очень напряженный.
— Стоит, Карпино.
— Вы собираетесь убедить в этом Цандерса?
— Я попробую. Иначе…
Что именно будет иначе, Анакин не додумал. Вновь уткнулся в сводку.
— А что это за истребители Ксенон-190?
— Понятия не имею.
— Да? Подождите-ка.
Скайуокер подошел к связисту.
— Соедините меня с комэском истребителей.
— Есть, сэр.
— Сейчас кое-что проверим, — повернувшись к старшему помощнику, сказал Анакин. — Если я не ошибаюсь…
— Слушаю, сэр, — комэск нашелся через несколько секунд.
— Как называется модель истребителей, которые мы получили на Локримии?
— AW-170, сэр.
— Это понятно. А какого-нибудь второго названия у них нет?
— Я могу свериться с документацией. Сейчас, сэр.
— Давайте, я подожду.
— Второго названия нет, — холограмма комэска покачала головой. — Но в примечаниях упоминается другое название серии, под которым был произведен первый прототип.
— Ну и?
— При разработке прототип назывался «Ксенон».
— Отлично. Спасибо.
Анакин оборвал связь.
— То-то «Ксеноны» мне показались знакомыми…
— Что же это получается, — недовольно отреагировал старший помощник. — У нас те же истребители, что и у сепаратистов?
— Скорее всего, да. Хотя это стоит уточнить. Кстати, свяжитесь со штабом — наверняка, у них есть изображение каких-нибудь «Ксенонов».
— Я займусь этим, сэр.
— Скорее всего, Фирцини просто перекупил технологию.
— Именно.
— Но это же великолепно!
— Для шпионажа — возможно. А как пилоты в бою будут отличать свои машины от машин противника?
— Хотя бы установить передатчики на частоте, распознаваемой наводящим компьютером. Чтобы не стреляли по своим. Я согласен — над этим надо будет еще подумать. Важно то, что мы сможем неожиданно вклиниться в строй противника и устроить там хаос.
— Главное — не устроить бы хаос среди своих.
Скайуокеру это ворчание не понравилось.
— Карпино, а у нас нет выхода. У нас нет других истребителей. Факт в том, что в ангаре стоят семнадцать этих самых «Ксенонов». И если мы вступаем в бой — мы будем использовать то, что у нас есть.
— Вы делаете ставку на хитрость.
— Почему нет? Это не ритуальный турнир, чтобы раскланиваться с противником.
— Надеюсь, вы правы.
* * *
Вызывать флагман для рапорта не пришлось. Спустя час, когда Скайуокер выслушал доклады вахтенных и еще раз просмотрел график испытаний, «Магус» сам затребовал связи.
— Что-то давно вас не видно, — адмирал начал с иронии. — Доложите о ходе испытаний, капитан.
— Сэр, первые семьдесят два часа орбитального полета прошли успешно. Корабль движется на скорости 770 единиц. Максимальная испытанная мощность реактора — пятьдесят процентов. Перебоев и неполадок в работе оборудования не обнаружено. Маневрирование в горизонтальной и вертикальной плоскости дало положительные результаты. Также была проведена первая учебная тревога.
— Тоже успешно, — полувопросом отозвался Цандерс.
— Так точно, адмирал. Успешно.
— Лихо.
— Сэр, разрешите приступить к испытаниям дредноута в экстремальном режиме.
— Уже сразу на экстремальный? А что говорят инженеры? Наши и этот, как его… Рутьес?
— Старшие специалисты дредноута, как и инженер Рутьес считают, что это возможно. Я полагаю, нам дорог каждый день, сэр.
