– Сердечной чакры! – пробормотал мужчина рядом с Бетси. – Да, как же! Нью эйдж…[21]
– Ш-ш-ш! – зашипела на него какая-то молодая женщина. Бетси заметила ее длинные рыжие волосы и их великолепный блеск, даже в темноте.
Джиллетт продолжала:
– Но я не вижу страдания на лице фигуры. Нет, я вижу святого Антония, темную поступь души. А пронзающий луч осветляет и поднимает человека.
– А змея? – спросила доктор Килпатрик.
– Он не боится ее. Его полностью захватил свет. Если он сосредоточен на свете, змея бессильна. Он идет по лезвию бритвы между рациональным и иррациональным. Его дух говорит с ним.
– Как экстрасенс, вы чувствуете, что с нами говорит дух? – спросила Килпатрик.
– Постоянно. Но чтобы его услышать, нужно пойти туда, где царит тишина. Не тарабарщина языка или социальных обязательств, не требования что-то делать. Дух постоянно дает ключи, если только вы видите его, слышите его…
Гадалка оторвала взгляд от иллюстрации и проговорила:
– Каждому посетителю при входе дали карту Таро. Пожалуйста, посмотрите на свою карту. У кого Девятка Мечей?
Бетси перевернула свою карту и помахала ей.
– У меня! – Она встала. – Что она означает?
– Таро – это набор символов, глубоко аллегорических, основанных на мифах и указывающих на архетипы, – произнесла Джиллетт.
Бетси кивнула. Как всякий последователь Юнга, она это знала. Но какое это имеет отношение к данной иллюстрации? Что означает эта карта? Почему она показалась такой пугающей?
– Девятку Мечей часто называют Господином Жестокости, – сказала Джиллетт. – Она означает, что скоро вы столкнетесь с семейными тайнами. Тайнами, которые вы уже, может быть, ощутили. Но вы не поняли всей глубины и мрачности того, что от вас утаивают.
У Бетси запылало лицо. Она ощущала на себе сотни глаз.
– Здесь много боли.
Бетси хотела что-то сказать, но гадалка покачала головой и продолжила:
– Содержимое входит в контакт с вашим неодолимым чувством страха. В вашей жизни есть Скорпион?
Бетси попыталась подумать. Скорпион?
– Рассказывайте о кошмарах! – рассмеялась Джиллетт, и все присоединились к ее смеху. – Ведите журнал сновидений. И удачи вам!
* * *
Во время последовавшего затем сеанса вопросов и ответов поднялся какой-то импозантного вида седовласый мужчина, сидевший через проход от Бетси. Он опирался на элегантную трость с серебряным набалдашником.
– Не могли бы вы рассказать о юнговской теории синхронии и ее связи с картами Таро, мисс Джиллетт?
Среди присутствовавших психоаналитиков раздался одобрительный шепот. Бетси заметила в речи задававшего вопрос иностранный акцент – восточноевропейский? Ей подумалось, не учился ли он в Вене, как ее отец.
– Синхрония? Вся вселенная вибрирует синхронией, если только мы сможем расслышать эту великолепную симфонию. Первые музыкальные звуки, созданные в нашем начале, ноты, летящие сквозь пространство и время, набирая инерцию. Но только настроенное ухо может уловить их хор.
Бетси слушала и думала об отце. «Третье ухо, тебе нужно развивать третье ухо», – говорил он ей.
Она так вздрогнула в темноте, что сидевший рядом мужчина посмотрел на нее.
– Здесь холодно, – пробормотала Бетси, не отрывая взгляда от двух женщин на сцене.
– Мне жаль, что приходится завершить эту очаровательную дискуссию, – сказал ведущий, – но уже пора. Спасибо всем за участие в программе «Диалоги о «Красной книге».
Присутствующие захлопали, снова загорелся свет. Несколько человек поспешили задать вопросы экстрасенсу.
Кто же из всех, кого она знала, был Скорпионом… кроме нее самой?
Поймав такси, Бетси поехала в гостиницу. В темноте ее дрожащие пальцы сжимали в кармане карту Таро.
Она поежилась в темноте кабины. Ей страшно хотелось оказаться снова в Колорадо и взяться за работу. Женщина знала, что ночью не сомнет глаз; она не уснет, пока не ляжет в свою измятую постель в Карбондейле.
Карбондейл, штат Колорадо
6 декабря 2010 года
До отъезда Бетси поговорила со своей соседкой Мартой, хозяйкой мексиканской лавки, где продавали продукты и одежду, и та пылко пообещала заботиться о Ринго всякий раз, когда Бетси придется куда-нибудь уехать.
– Поездка предстоит недолгая, – сказала ей Бетси. – Всего на несколько дней в Нью-Йорк.
– No hay problema[22], – ответила Марта, и два ее мальчика-подростка с улыбкой кивнули, продолжая составлять ящики со свежими овощами. Из переулка доносился запах свежеподжаренного перца, и зеленые стручки пузырились в металлическом цилиндре над пропановой горелкой.
– Мы будем выгуливать Ринго, кормить, поить. Доктор может не беспокоиться, – сказал старший, Луис, и обнял Бетси своей медвежьей лапой. Она не встречала такого громадного, но весьма вежливого и обходительного молодого человека. Ребята-латиноамериканцы звали его Арболон – Большое Дерево.
Потом Марта прогнала его, поцеловала Бетси в щеку и наградила щедрым abrazo[23]. От нее пахло сладким кукурузным тестом от тамале[24].
– Луис и Карлос позаботятся о вашей собачке.
Бетси оставила им ключ от дома, мешок собачьего корма, поводок и телефонный номер ветеринара в этом же квартале.
И на всякий случай еще номер своего мобильника.
Несколько раз днем и один раз ночью Карлос или Луис выводили Ринго в парк, иногда давая ему побегать без поводка, когда были уверены, что рядом нет полицейского, который их сразу же оштрафовал бы за это.
Однажды вечером, сразу после захода солнца, на тротуаре Луиса остановила девочка с черными как смоль волосами, в черном шерстяном пальто и черных башмаках.
– Откуда у тебя эта собака? – спросила она. – Это ведь не твой пес.
– Доктора Бетси, – ответил парень, оглядев ее с головы до ног. – Эй, а где сегодня похороны?
– Что?
– Где похороны, девочка? Ты вся в черном.
– Не смешно, – отмахнулась Дейзи.
Луис пожал своими могучими плечами.
– Ты знаешь дока Бетси?
– Да. Я ее… подруга. И как раз собиралась к ней зайти.
Он молча посмотрел на нее. Подруга, тоже мне… Нет, она наверняка одна из ее locos[25]. Впрочем, неважно. Под этим черно-белым макияжем девочка была bastante guapa[26].
– Хорошо. Подруги докторы – мои подруги, – подмигнул Луис. – Заходи выпить со мною пива, amiga[27]. Докторы не будет в городе еще пару дней.
Луис заметил выступающую из-под макияжа царапину у нее на брови.
– Ты, я и «Текате»[28], bruja[29].
