В дверь позвонили.
– Ускорение пришел! – воскликнула Демократия Степановна.
Но это был опять не он. В комнате появился бодрячок с барскими замашками по имени Застой Ильич. Из карманов у него торчали четыре взятки и два служебных положения. Ими он все время пользовался.
Застой Ильич сказал задумчиво:
– Вот взял четыре взятки, а на душе почему-то неспокойно.
– А ты отдай, – посоветовал Оптимизм.
– Да кто же свои-то отдает?
За стол решили садиться без Ускорения. Каждый налил себе спиртное по вкусу. Пессимизм – из банки в кружку. Оптимизм – из канистры в фужер. Демократия Степановна – из фляги в рюмку. Лишь Застой Ильич решил не наливать. Он принес с собой и мог из горлышка.
После первой за старый год стало заметно веселее. Демократия Степановна встретилась взглядом с Застоем Ильичом и сразу зарделась и заегозилась. В молодости он был мужчина не промах. Он подмигнул и сказал ей:
– Ну что, Степановна, а ты – молодцом! С тех пор почти не изменилась.
Потом он покосился на Гласность Ивановну и спросил:
– Кто такая, почему не знаю?
– Да это же наша Гласность! – хором ответили ему.
Застой Ильич поманил ее пальчиком и подарил тюбик зубной пасты. Гласность Ивановна метнулась в ванную чистить зубы. Остальные выскочили из-за стола и устроили очередь в ванную.
Обратно все вернулись белозубыми. Гласность Ивановна от такого счастья улыбнулась во весь ротик. Там был всего один зубик.
– А остальные где? – спросил Застой Ильич.
– А то вы не помните? – нехорошо засмеялась Демократия Степановна.
– Да, хорошее было время, – сказал Застой Ильич и поискал глазами, чем закусить.
– А вы – язем, язем, – посоветовали Оптимизм и Пессимизм.
– Пожалуй, съем хвостик, – и он отрезал хвост по самую голову.
Гласность Ивановна знала, что язь радиоактивный. Но промолчала.
В дверь позвонили.
– Ну, это точно Ускорение, – сказал Застой, открывая.
На пороге стоял еще один Застой.
– Зачем два Застоя-то? – закричала Демократия Степановна.
Второго Застоя общими усилиями вытолкали за дверь. Он долго ругался с той стороны и напоследок сказал:
– Погодите ужо, приду ишо.
И ушел.
Застой Ильич всех успокоил:
– Да не расстраивайтесь вы, – и подарил каждому по средству от тараканов.
Настроение заметно поднялось, все представили, как они будут жить без тараканов.
За дверью кто-то жалобно скулил и скребся.
«Ну это точно Ускорение», – подумали все.
В квартиру вошел маленький Новый Год. Он долго шарил в пустом мешке. Потом вынул и предъявил свои документы на имя Ускорения.
– Так вот оно какое маленькое?! – удивился Застой Ильич. – И ради этого сопляка весь сыр-бор?
– Ничего, подрастем, – уверенно заявил Новый Год, он же Ускорение.
– Давайте-ка посмотрим в будущее.
Все построились в шеренгу, завязали глаза Пессимизму и посмотрели в будущее. Вместе с Оптимизмом.
Я думаю: чего это все закопошились в нашем городке? Бегают, суетятся. А оказывается, к нам делегация намылилась. Не то из центра Африки, не то с юга Австралии. Будут от нас опыт перенимать. То ли как не давать окружать окружающую среду. То ли как этой среде выходить из окружения. В общем, что-то из серии «Химия или жизнь».
А город наш в этом смысле расположен удачно. Кругом – химия. А если присмотреться, то и жизнь. Руководство городка, конечно, отбрыкивалось. Мол, какой тут опыт?! Только делегацию напугаем. А то и хуже, вдруг какой-нибудь слабак из них не выдержит. Но им твердо сказали: обеспечить передовой опыт! И трубку повесили. Ну, руководство городка и побежало обеспечивать.
Во-первых, посадочная полоса у нас маловата, не под те лайнеры. Бросились удлинять. Лайнер как раз на посадку заходил с той стороны. А ремонтники с этой как раз начали удлинять. Ну, ничего, успели, заасфальтировали. Наш каток быстрее лайнера бежит, когда надо.
Правда, самолетик немножко въехал в огород деда Семена. Прямо возле крыльца остановился. А дед Семен на крыльце как раз медовуху пробовал. Глядь – самолет на подворье. Он думает: хорошая медовуха! Еще кружечку принял, для просветления – не исчезает лайнер. Больше того, трап с самолета на землю спустился, люди сходят. А глава делегации, седой такой босс, деда Семена в объятия заключает. Дед обнимается и думает: ох и медовуха!
Но тут подоспела группа встречающих. Говорят, извините, не туда въехали, проскочили. Босса – под руки и – в аэропорт. И самолет из огорода вытолкали вручную, и тоже укатили.
В общем, посадка более-менее удачно прошла. Начиналось самое трудное: как этого босса до города довезти. Чтоб он и природой любовался, и дорогой понаслаждался. Ну, дорогу сделать успели. Комсомольский субботник с трех областей – и готова дорога. А вот как с природой быть? Где ее взять, если ее уже нету? И особенно вот этот участок, от аэропорта до города. Три завода и два химкомбината окружили природу и заглушили намертво. Пустыня.
Повезли этого босса из аэропорта. Он восхищается. Хорошие, говорит, у вас дороги. А места какие чудные! Вот, говорит, вдоль дороги – это что за деревья такие зеленые? А наш шеф отвечает:
– Это, – говорит, – березки. В масштабе 1:1.
А сам за поворот дороги вглядывается и думает: «Только бы успели до города засадить, только бы успели».
А в это время три завода и два химкомбината на полную мощь работают. Березки делают. Заводы – железные точат, а химики – из пластика. Тут же к дороге их подвозят, а юннаты, значит, озеленяют.
На четвертом километре под березами грибы пошли. Да такая крупизна! Уж постарались на деревообрабатывающем комбинате. Маслята, опята, обабки.
Потом по мостику речку проехали. Речку полиэтиленовой пленкой накрыли, чтоб не пахла. А на пленке такую голубую волну нарисовали, аж до слез. И уточки подсадные по пленке будто бы плавают. А пионеры под мостом с манками сидят, крякают.
Босс говорит:
– А нельзя ли уточку стрельнуть?
Шеф отвечает:
– А пожалуйста, – и двустволку ему подает.
Босс – бабах! – в стаю. Из-под моста – Жучка, в зубах – уточка, уже ощипанная. Подбежала к боссу, в ножки положила.
Босс спрашивает:
– А рыбка как, водится?
А у нас до самого горизонта все рыбаками усеяно. Свистнули рыбаков. Из-под моста пионер Вася вышел с ведром живых карпов. Все продумано.
На восьмом километре от аэропорта подключилась фабрика меховой игрушки. На березах птицы пошли.
Босс спрашивает:
– Что за птицы?
Шеф говорит:
– Воробьи не воробьи, сороки не сороки, по каталогу – просто птица. Наверное, голубь.
Потом зайцы под березами пошли. Валяются, загорают. И два чебурашки. Тут напутали.
Босс говорит:
– А чего они все притаились? Вроде как жизни не радуются.
Шеф отвечает:
– Сейчас обрадуются, – и соединился с кем-то по рации.
Уже через два километра птиц озвучили. Пели, как соловьи. Зайцы прыгали на задних лапах и кричали: «Дружба, дружба!». А дальше летающие попугаи пошли. Прямо на лету яйца несли на капот машины. Куриные.
Босс восторгается:
– В такой сложной химической обстановке и такая буйная жизнь.
В общем, до города проскочили. А от городской природы многого не требуется. Пару раз кислородную подушку включали в салоне – и все.
Тут босс на завод проситься начал. Интересно, говорит, посмотреть, чем там люди дышат. А вот с людьми-то у нас как раз загвоздка. Во-первых, в темноте светятся слегка. А при свете – зеленоватые малость. Конечно, и их можно одеколоном вспрыснуть, подмалевать. Но ведь босс этот может пальчиком по щеке мазнуть и догадаться. Да и как-то люди все-таки, наша гордость. Вот ведь звери ушли, рыбы уплыли, природа подохла, а человек-то все-таки остается человеком. Ему и бежать-то некуда.
Тут похитрей приемчик нужен. Вывели мы, значит, всех рабочих из цеха через пожарный выход, бомбоубежище на волю и отправили в отгулы.
Рыбачьте, охотьтесь, на травке валяйтесь или – по грибы. А в цех завели заводскую хоккейную команду. Ребята только из турне по Индии вернулись. Босс как глянул на этих молодцов у сернокислотной ванны, так сразу не поверил. Дайте, говорит, трудовую книжку, вот хотя бы этого богатыря. Дали. С паспортом, с фотографией. Босс читает: «Оператор травильного отделения». И стаж работы на заводе – 10 лет. А эта ванна – его рабочее место.
Сказал босс: «Все, сдаюсь», – и ушел из цеха.
Вечером все стояли на берегу искусственного пруда из кровельного железа. Лягушки квакали, утки крякали, луну цинковую на вертолете подняли. Тишина. Только вертолет над ухом стрекочет.
Босс сказал:
– Это невероятно. Пришлю к вам своих специалистов, пусть изучают.
Мы ему:
– Конечно, присылайте, выкрутимся. Или визу не дадут, или погода нелетная, или город наш вообще переименуют, затеряется на карте России. Так что пусть приезжают – выкрутимся.
Раньше у нас на выборах кандидат был один, а продуктов в буфете много. Теперь кандидатов много, а продукт – один. Идешь на выборы, а выбрать не из чего. Но не все же идут на выборы продукты выбирать, некоторые – и людей! Хотя и продукты не помешали бы.
