— Учтите, обычай требует, чтобы все было натурально. Никто ничего не знает. Невеста будет сопротивляться, брыкаться и даже кусаться... Звать милицию, кричать: «Я буду жаловаться в обком!» Но вы не обращайте внимания — это старинный красивый обычай.
— Я понимаю... Все будет натурально. До свидания!
Печальный Шурик уходит, а довольный Джабраил включается в танец, исполняя странный гибрид лезгинки с твистом.
Первые лучи солнца освещают вымпел на флагштоке альпинистской базы. Под скалой, рядом с базой, спят девушки-альпинистки в спальных мешках.
Из-за большого валуна высовываются «кунаки». Они с волнением следят за Шуриком.
Шурик подползает к ряду спальных мешков, заглядывает в лица спящих девушек. Но Нины нет. В растерянности он оборачивается к своим сообщникам. «Кунаки» дружно указывают ему куда-то правее.
Спокойно спит Нина. Около нее появляется Шурик. Несколько секунд он всматривается в милое лицо девушки, потом поднимает голову, и его взгляд встречается с «кунаками», которые энергичными жестами нетерпеливо командуют ему: «Тащи!»
Шурик начинает волоком тащить мешок со спящей Ниной. Неожиданно Нина открывает глаза. Она смотрит на Шурика, еще не понимая, во сне он появился или наяву.
— Шурик! — улыбается она.
— Тсс! — прикладывает Шурик палец к губам. И продолжает тащить дальше.
Окончательно проснувшись, Нина засмеялась.
— Ну что вы делаете?
— Только ничего не надо говорить... — печально отвечает ей Шурик.
Оттащив спальный мешок с Ниной на достаточное расстояние от подруг, Шурик останавливается и долгим взглядом смотрит на Нину.
— Что с вами? — спрашивает она.
— Я пришел проститься...
— До свидания, Шурик! — нежно говорит она и закрывает глаза в ожидании поцелуя.
И действительно, Шурик наклоняется над ней и тихо говорит:
— Прощайте, Нина!.. Будьте счастливы.
Кажется, что сейчас он поцелует ее... Но вместо этого Шурик быстро задергивает застежку спального мешка, «упаковав» Нину прежде, чем она поняла, что происходит.
«Кунаки», с трудом держа извивающийся и лягающийся мешок, направляются к машине. Понурив голову, Шурик со своим ишаком плетется сзади.
Он останавливается у красной машины, в которую троица пытается уложить мешок с Ниной.
Из-за поворота выезжает милиционер на мотоцикле и притормаживает.
— Что грузите?
«Кунаки» холодеют от ужаса. И только Шурик, не чувствующий за собой никакой вины, простодушно отвечает:
— Невесту украли, товарищ старшина.
Трусу становится плохо. Бывалый обреченно начинает поднимать руки. И только Балбес не растерялся. Немного отвернувшись, он ловко имитирует баранье блеяние.
— Шутник, — понимающе подмигивает милиционер Шурику и, уезжая, кричит: — Будете жарить шашлык из этой невесты, не забудьте пригласить!..
Красная машина похитителей стремительно проносится мимо дорожного указателя «Орлиное гнездо» и вскоре подъезжает к уединенной даче Саахова в горах. Джабраил пропускает машину во двор и наглухо закрывает ворота. Все! Нина стала «кавказской пленницей».
Шарфик Нины, тот самый, который она повязала на шею Шурику, сейчас держит в руках Саида. Перед ней растерянный, подавленный Шурик.
— Так это был не обряд... Ее действительно украли, — произносит Шурик. — Кто украл? — грозно спрашивает он и тут же виновато спохватывается: — Ах, да... Кто жених?
— У нас женщины иногда узнают об этом только на свадьбе...
— Свадьбы не будет! — взрывается Шурик. — Я ее украл, я ее и верну!
Он стремительно выбегает из дома и, перемахнув через перила лестницы, в классической ковбойской манере прыгает прямо в седло своего ишака. Но, в отличие от героев дикого Запада, всадник на бешеном галопе не скрывается в облаке пыли. Обиженный осел, несмотря на все понукания, не трогается с места. Совершенно ясно, что сейчас никакая сила в мире не заставит его подчиниться хозяину. Шурик вынужден бросить его и бежать на своих двоих.
Запыхавшийся Шурик подбегает к отделению милиции. Он готов уже войти в подъезд, но его останавливает голос Саахова:
— Товарищ Шурик!
Шурик оборачивается и бежит к стоящей у тротуара «Волге». От волнения и быстрого бега он не может произнести ни слова.
— Что случилось? В чем дело? — осторожно спрашивает Саахов.
— Преступление... Украли...
— Ишака вашего украли? Да? — пытается шутить Саахов, но на самом деле он не на шутку встревожен.
— Да нет! Девушку... Нину похитили...
— Нину?! — притворно ужасается Саахов, лихорадочно соображая, что же делать.
— Я единственный свидетель! — объясняет Шурик и снова порывается войти в милицию. Саахов резко хватает его за руку и вталкивает в «Волгу»...
Но падает Шурик не на сиденье машины, а в мягкое кресло на квартире Саахова. Здесь и продолжается их разговор.
— Нет, вы не свидетель, вы — похититель, преступник! — говорит Саахов, заговорщицки опуская жалюзи.
— Ну я же не знал! — оправдывается Шурик.
— Какой позор, какой позор! Клянусь, честное слово! — патетически возмущается Саахов. — На весь район! Я лично займусь этим делом. Этот таинственный жених — подлец ничтожный!.. А кстати, вы не знаете, кто это?
— Нет.
«Фу, отлегло! Самого главного этот разоблачитель не знает». — Очень жаль, очень жаль, — бодро говорит товарищ Саахов. — Он подлец! Аморальный тип! Большое спасибо за сигнал. На этом отрицательном примере мы мобилизуем общественность, поднимем массы...
— Правильно! — одобряет эту программу доверчивый Шурик. — А я пойду в милицию...
Саахов останавливает Шурика и чуть не силой вдавливает его обратно в кресло.
— В какую милицию? Слушайте, арестуют немедленно... Они же формально обязаны вас посадить... Посадят.
От этого неожиданного варианта Шурик растерялся.
— Деньги есть?
— Зачем? — недоумевает Шурик.
— Вы должны немедленно исчезнуть. Я все сделаю сам. Нина будет спасена. Этих негодяев мы будем судить показательным судом. А вы приедете на этот процесс действительно как свидетель...
— Нет! — восклицает Шурик. — Я не имею права злоупотреблять вашим благородством.
— Каким благородством? — почти искренне удивляется Саахов.
— Вы же рискуете из-за меня, формально вы прикрываете преступника. Нину-то украл я, и я должен сам искупить свою вину! Спасибо, огромное вам спасибо!
Шурик горячо трясет руку Саахова, затем быстро направляется к двери.
— Товарищ Шурик! — Саахова осеняет спасительная идея. — Зачем в милицию? Не надо этих жертв! Прямо к прокурору. Он все поймет...
Шурик и Саахов поднимаются на крыльцо дома. Дверь распахивается широко и радушно. За ней — шум, дым и звон пира. На пороге Шурика и Саахова встречают добродушный хозяин дома и члены его семьи.
— Дорогие гости, добро пожаловать! — радостно приветствует он пришедших, держа большой рог с вином.
— Скажи, Марим, прокурор у вас? — спрашивает Саахов.
— У нас, у нас, все у нас, весь город у нас, только вас ждали. Вина дорогим гостям!
— Нет-нет, спасибо, я не пью, — слабо защищается Шурик. — Нам бы прокурора...
— Отказываться нельзя... — шепчет Саахов. — Кровная обида.
Гостеприимные хозяева подхватывают Шурика под руки и увлекают в дом. Саахов с удовольствием следует за ними, предвидя дальнейшее развитие событий.
Вскоре он выходит из дома и, настороженно оглядываясь, звонит по телефону-автомату:
— Райбольница, да?.. Приезжайте, пожалуйста, немедленно на улицу Гоголя, сорок семь... Да, дом Капитанаки... Да-да, где именины... С одним из гостей совсем плохо... Немедленно, прошу...
Два санитара в белых халатах выносят носилки, на которых возлежит Шурик, как одалиска. Глаза его закрыты, он томно бормочет нечто нечленораздельное. Товарищ Саахов безошибочно рассчитал: Шурик действительно мертвецки пьян.
Санитары ставят носилки в санитарную машину. Любопытные гости и прохожие наблюдают и комментируют:
— Он еще песню поет, да.
— Что случилось?
— Человек немножко много вина выпил, ничего не случилось...
Саахов сообщает женщине-врачу симптомы болезни:
— Вы понимаете, это очень тяжелая форма заболевания. Надо спасать человека — так стоит вопрос, честное слово, клянусь! Вы понимаете, на почве алкоголизма у него появляются какие-то навязчивые идеи. Какая-то украденная невеста. Он рвется все время кого-то спасать... просто помутнение рассудка, честное слово.
— Ясно, делириум тременс, — ставит диагноз врач. — Белая горячка.
— Да, белый, горячий, совсем белый, — сочувственно подтверждает Саахов.
— Ну, вы не волнуйтесь, через три дня поставим на ноги.
Это не устраивает товарища Саахова.
— Э-э, нет, торопиться не надо. Это наш гость. Важно вылечить. Важно вернуть обществу полноценного человека. Торопиться не надо.
