– Мы очень о вас волновались, мистер Питерс, – произнес Уилл, и Мэри кивнула в подтверждение его слов. – Мисс Пру задала трепку полковнику, когда узнала, что вы уехали.
– Хватит, Уилл! – прикрикнула на него Пруденс.
– Дайте мне все объяснить, – заметил Брок, придвигая к себе стул и усаживаясь на него верхом, – прежде чем накидываться.
– Никакое объяснение не возместит того волнения, которое мы испытали, – жестко заметила Пруденс, вспомнив о своих переживаниях.
– Даже если я скажу, что Джекоб Морган обещал прекратить козни против нашего ранчо и компенсировать стоимость украденного скота?
От удивления Пруденс вскочила на ноги.
– Не могу поверить! Джекоб никогда и никому не уступал.
Брок принялся передавать содержание своего разговора с Морганом. Услышанное просто ошеломило Пруденс.
– Так что, – завершил свой рассказ Брок, – бояться больше нечего. Джекоб Морган никогда больше не будет доставлять тебе неприятности.
Только тут Пруденс поняла, какое изумление написано у нее на лице, и улыбнулась:
– Ты в самом деле убедил его жениться на Арабелле Поттс? – В ее глазах загорелись огоньки. – Хотела бы я посмотреть на их свадьбу. – Как ни влюблена Арабелла, но, прежде чем принять предложение, она Джекоба обязательно помучает. – Эта мысль доставила Пруденс большое удовольствие.
– Миссис Поттс откажется от этого предложения, – выразила свое мнение Сара.
Элиза похлопала Шорти по плечу:
– Кстати, о предложениях, Мортимер, – произнесла она. – Ты еще не сделал мне официального предложения руки и сердца. Ты намерен на мне жениться или нет?
Шорти смущенно обвел глазами присутствующих. Не заметив на их лицах ничего, кроме ожидания, он пожал плечами и, поднявшись со стула, неловко опустился на колени. Затем прижал обе руки к сердцу:
– Моя дорогая Элиза, ты окажешь мне честь стать моей женой?
Заключив голову Шорти в объятия, Элиза взвизгнула от восторга. Они оба чуть не повалились на пол.
– Я окажу тебе эту честь, мистер Дженкинс!
– Ну, такое событие надо отпраздновать, – заметил Моуди. – Я сейчас принесу с кухни сидр.
Пруденс, подбодренная всеобщим радостным настроением, подошла к Броку и взяла его за руку:
– Я хотела бы с тобой поговорить. На лице Брока отразилось удивление.
– Надеюсь, ты не хочешь меня распечь? Верно?
Пруденс подумала, что стук ее сердца слышат, наверное, все в комнате. Она покачала головой:
– Нет. Это личное дело.
Озадаченный Брок последовал за ней к окну, где их никто не мог услышать.
– Я всецело в твоем распоряжении, Рыжая. «Надеюсь, что это так», – подумала Пруденс.
И что он останется в ее распоряжении навсегда, после того что она ему сейчас скажет. Пруденс нервно облизнула губы, лихорадочно подыскивая нужные слова:
– Брок, может, сейчас не самое подходящее время, но...
– Брок! – вдруг окликнул его Шорти. – Я чуть не забыл...
Пруденс бросила на Шорти растерянный взгляд. Он подходил к ним с бумагой в руках.
– Прости, Рыжая. Это не займет много времени, – извинился Брок и поспешил Шорти навстречу.
– Телеграмма на ваше имя. Пришла сегодня. Похоже, это ответ на ваш запрос о работе.
Пруденс была готова разрыдаться.
«Нет! Не может этого быть! Боже, не сейчас, не сейчас».
Почувствовав, что не может справиться с собой, она проговорила голосом, который можно было принять за шепот:
– Я плохо себя чувствую. Извините. Я пойду к себе. – Повернувшись, она поспешила в коридор.
Удивленный Брок проводил ее взглядом и развернул телеграмму. Юридическая контора «Бэнкс энд Биддл» выражала готовность предоставить ему место адвоката в городе Прескотт, штат Аризона. И зачем черт его дернул послать запрос по объявлению в «Роки маунтин ньюс»?
– Что случилось с Пруденс? – удивленно протянула Сара.
Элиза с сожалением покачала головой:
– Этот Мортимер, как всегда, полез к Броку с телеграммой в самый неподходящий момент. По всей видимости, Брок получил где-то работу.
Лицо Сары побледнело, она тяжело опустилась на стул и повернулась к Броку, который все еще изучал телеграмму. Не было похоже, что он ей очень рад. Сара повернулась к Моуди и с болью произнесла:
– Почему все не могут быть счастливы, как мы? Я была уверена, что эти двое будут вместе.
Моуди вздохнул. Он думал так же.
– Возможно, мы ошибались, моя дорогая, – ответил он. – Может быть, мы просто принимали желаемое за действительное.
– Но, 1Моуди, – возразила Сара, – ты же знаешь, как они удивительно подходят друг другу.
Моуди только кивнул:
– Да, я знаю. И ты это знаешь. Здесь есть одна трудность – этого не знают Брок и Пруденс.
Как ни свирепствует зима, все равно весна наступит.
– Вы уже несколько дней слоняетесь по дому сама не своя, мисс Дениелс. Должна сказать, вы меня этим глубоко разочаровываете.
Сара отложила шитье – она шила свадебное платье для Элизы – и посмотрела на Пруденс с осуждением.
– Ваши прекрасные глазки стали красными от недосыпания, а кожа – белой как мел. У черепахи больше энергии, чем у вас.
Пруденс вздохнула, поскольку возразить было нечего. Такие же слова она прошлым вечером слышала и от Элизы.
– Извините меня, Пруденс, – сказала тогда Элиза, – за вмешательство в чужие дела, но если вы не возьмете дело в свои руки, то так и останетесь старой девой. Настоящие южанки всегда все решают сами. Вы же знаете, как я обошлась с Мортимером. Вы видели, что он стоял передо мной на коленях и просил моей руки?
Пруденс заметила на это, что она – не южанка, в ответ на что Элиза только презрительно фыркнула и весь остаток вечера вообще не обращала на нее внимания.
Поэтому сейчас Пруденс не спешила с ответом.
– Не знаю, чего вы ждете от меня. Брок определенно выразил желание завтра нас покинуть. Не могу же я становиться на колени и умолять его остаться.
– А почему нет? Я бы поступила именно так, если бы человек, которого я люблю, мог уехать от меня навсегда. Честно говоря, Пру, я думала, что у вас больше здравого смысла. Вы всю жизнь думали о других. Не пора ли подумать и о себе?
– Но Брок меня не любит! Если бы любил, то не уезжал. – Она постоянно повторяла себе это, чтобы погасить боль в сердце. Однако уловка не срабатывала. С каждым днем боль становилась все сильнее. Трудно было сказать, переживет ли она вообще отъезд Брока Питерса.
– Может быть, он и не знает, что у него есть основания остаться?
Пруденс отрицательно покачала головой:
– Брок ценит независимость. Я не хочу стать гирей у него на шее, умоляя остаться и жить той жизнью, которая ему чужда. Он – адвокат. Если он будет жить здесь, рано или поздно он меня возненавидит и все равно уедет.
