Дженна спускалась по лестнице следом за Мартой. Конечно, хорошо, если отец смог измениться, но почему только сейчас? Почему не тогда, когда Тайрен ее любил? Тайрен мог бы стать настоящим отцом Синди и, наверное, мужем Дженны.
— Как в старые времена, девчонки!
Внизу лестницы в свежевыстиранной рубахе стоял отец. Он улыбался и протягивал им руки. Дженна невольно отпрянула. Ей было неприятно радушие отца, его поведение казалось насквозь фальшивым.
Марта же взяла его руку и пожала.
— Привет, папа, — неуверенно заговорила Дженна. — Спасибо за приглашение.
Его взгляд наполнился теплотой, а улыбка сделалась еще шире.
— Спасибо, что ты приехала, Дженна. И спасибо, что привезла мою внучку.
Дженна неуверенно кивнула.
— Мы были у тети Марты и у дедушки. Мы смотрели его ферму и всех животных! — Синди повалилась на подушку и зевнула от души.
Тайрен укрыл дочку и подоткнул одеяло со всех сторон. Ей так нравится. Он уже, пожалуй, слишком привык к этому уютному ритуалу: почитать, укрыть и тихонько поболтать с ней, пока она засыпает.
— Ты видела там большое дерево перед входом в кухню? — спросил он; под этим деревом они впервые поцеловались с Дженной.
— Да. Оно точно дорастет до неба. Ты тоже так думаешь? — Синди завозилась, устраиваясь удобнее.
— Несомненно.
Синди улыбнулась.
— А знаешь, что?
— Что?
— Теное я тоже видела, — серьезно объявила Синди.
— А кто такая Теное, Маленькое Солнышко? — полюбопытствовал Тайрен.
— Дедушкина подружка, — заявила Синди.
Тайрену показалось, что он ослышался. Теное… Нет, не может быть. Это ведь маорийское имя. Шутка?
— У твоего дедушки есть подружка? — осторожно уточнил он.
Синди кивнула.
— Она маори, как ты и Кири, она красивая и готовит разные вкусные штуки, — сообщила девочка.
Тайрен растерянно откинулся на спинку кресла. Рандольф Фарсон и женщина-маори? Рандольф Фарсон? Первый расист в Оушен-Хилл? Невозможно. Синди неправильно поняла.
— Это я, Маленькое Солнышко.
Вошла Кири, чтобы «почитать» Синди. Тайрену ничего не оставалось, как уступить ей кресло и отложить свои вопросы на потом.
— Моя маленькая узнает сегодня кое-что о своем будущем прежде, чем отправится в страну снов. — Кири улыбалась. — Ты не против, Тайрен?
— Нет. Конечно, нет. — Он поцеловал Синди в лобик. — Спокойной ночи, мое сокровище.
— Спокойной ночи, Тайрен!
По пути к лестнице он все еще мог слышать голос бабушки:
— Расскажи-ка мне еще раз, в каком месяце ты родилась, Маленькое Солнышко? И мы поговорим о твоем будущем…
Тайрен не пошел вниз, хотя собирался перекусить, а рванул в свою комнату и сразу вышел на галерею. Ему требовался воздух. Свежий воздух всегда помогал ему чувствовать себя сильнее и лучше, как если бы он лучше видел, слышал и соображал под открытым небом.
Видимо, у Дженны возникла аналогичная идея. Во всяком случае, она стояла у перил, свет из открытой двери комнаты освещал кусок пола под ее ногами; она стояла, закинув голову, и вглядывалась в темное беззвездное небо. На ней была пижама из белого шелка — верх на бретельках и короткие шорты. Длинные светлые волосы распущены по плечам. Существо из иного мира. Эльф. Тайрену пришлось стиснуть зубы, чтобы не кинуться к ней и не прижать ее к себе.
— Не спится?
Дженна обернулась, прижав руку к губам.
— Ты меня напугал.
— Извини.
Она коротко усмехнулась.
— Ничего. С Синди все в порядке?
— Там Кири. Они с Синди наметили потолковать о будущем перед сном, — улыбнулся Тайрен.
Дженна облокотилась на перила и тоже улыбнулась.
— Совершенно вылетело из головы.
— Но, по-моему, она быстро уснет, — предположил он. — Она выглядела усталой.
— У нее был интересный день. — Дженна прислонилась к перилам и обхватила себя руками.
— Я слышал. — Ночной ветерок мягко перебирал волосы Дженны. Она была такой красивой… Тайрен помолчал и добавил: — Знаешь, я способен оценить, что ты разрешила ей здесь побыть, хотя она уже здорова.
— Я подумала, что тебе стоит воспользоваться этим временем с ней, — негромко произнесла Дженна.
— То есть, пока вы не уехали в Окленд? — Вот и то, чего он постоянно подсознательно опасался.
— Да. — Дженна взглянула ему прямо в глаза.
— Не уверен, что это хорошая мысль — уезжать отсюда, — проговорил Тайрен, выдержав взгляд.
Дженна отвела глаза.
— Но я работаю в Окленде, — возразила она. — Если бы не это, я, может быть, подумала бы над тем, чтобы…
— Что? Вернуться сюда, чтобы быть к отцу поближе? — Он усмехнулся.
— Может быть, — протянула Дженна.
— А ко мне? — задал Тайрен волновавший его вопрос.
— Да… — выдохнула Дженна.
Тайрен сам не знал, что на него нашло, но теперь пути обратно не существовало. Он подбежал к ней и схватил за плечи обеими руками.
— Что такое есть в Окленде, что тебя держит? — требовательно спросил он. — В твоей жизни нет никакого мужчины. И я знаю, что ты никогда не была замужем.
— Я… Откуда ты знаешь? — Дженна попыталась вырваться из его рук.
— Это было не так сложно выяснить, — пресек ее попытки освободиться Тайрен.
— Но зачем… — Она подняла голову и заглянула в его глаза, словно ища ответ.
— Меня интересовало, кто может заявить о своих притязаниях на мою дочь, — объяснил Тайрен.
Она опустила голову.
— Конечно.
— Я хочу знать только одно: почему ты врала мне? — Он спрашивал об этом твердо, но не зло.
Дженна лишь молча покачала головой и отвела взгляд.
Тайрен положил палец ей под подбородок и заставил посмотреть ему в лицо.
— Ты не хотела, чтобы я приехал за тобой и начал уговаривать? Так? — Дженна едва заметно покачала головой. — Ты знала, что я не тронусь с места, если поверю, что есть кто-то другой. Я не прав?
— Да, — выдохнула она. — Но…
— Черт с тобой, Дженна.
Он наклонился и начал целовать ее дико и требовательно. Он так завелся, что мог взять ее прямо сейчас, под этим ночным черным небом. Под шелест листьев, скрип цикад и крики ночных птиц.
— Зачем тебе нужно было снова возвращаться сюда?! Если ты так этого не хотела?! — прошептал он, оторвавшись от ее губ.
Дженна провела кончиком языка по нижней губе. Ее глаза были огромными и бездонными, как океанские глубины.
— Сожалею. Очень.
Он не мог больше слышать ее голос. Никаких слов, только ее жадные вздохи. Он лишь на мгновение отстранился, чтобы снять ее белый топ на бретельках — Дженна не сопротивлялась. Под ним не было ничего. Он смотрел на ее груди. Соски были темными и твердыми.
