Пока я сидела взаперти у Кнотте, то Тайли в моем воображении рисовалась планетой недружелюбной, заполненной одними сплошь преступниками. Я ошибалась. По улицам гуляли вовсе не вооруженные до зубов головорезы, и никто не выгуливал на поводке или в цепях рабов-людей. Это все были мои стереотипные представления о людях на планете, где разрешено рабство, и они не оправдались.
Я видела обычных орионцев, которые покупали обычные вещи: еду, предметы обихода, головные уборы и платки, чтобы защищать лицо от ветра, запчасти для каров. Кое-где на развалинах играли белобрысые дети. Женщины переругивались в очереди к палаткам с овощами. Старики у одного из купольных домов со спорами чинили дверцу кара. Пахло жареным мясом со специями, воздух звенел от голосов и приносил обрывки музыки.
Я качнула головой, отгоняя непрошеные мысли о том, что не так уж сильно отличается жизнь всех этих чипированных жителей от жизни граждан Союза.
— Не спи, — поторопил меня Локен. Наемник ловко лавировал в основном потоке людей. Поток этот вынес нас к входу в древний амфитеатр. Судя по тому, сколько охраны напичкали вокруг, и, судя по тому, сколько за амфитеатром каров с прицепами и опять же, охраны, именно здесь продают рабов.
Локен стал пробираться к входу в амфитеатр; не глядя, он схватил меня за руку, чтобы не оттеснили в сторону. ТПТ-устройство, которое для меня раздобыл Локен, позволяло понимать речь всякого, кто находится рядом. Так что я тут и там слышала одно и то же слово, только окрашенное разными эмоциями.
Аукцион.
Аукцион рабов.
Локен привел меня как раз туда, куда я меньше всего хотела бы попасть… А что, если это и есть его цель? Что, если он привез меня на продажу? Что, если я еще один лот в этом их рабском аукционе? Так и есть! Так и есть, конечно! Стал бы этот красавчик терпеть из-за меня неудобства! Да, он защитил меня на время от Кнотте, выбил фальшивые документы, одежду, парик, ТПТ, но что, если все это часть плана по моей выгодной продаже?
Меня прошиб холодный пот. Ошиблась я, или нет? Мерзавец Локен, или нет? О, Звезды, за что мне эта неопределенность?
Подошла наша очередь. Нас проверили сначала на наличие оружия, затем на наличие чипов и имплантов. После потребовали документы. Во время проверки лицо у меня было каменное; к счастью, на мое лицо не особенно-то и обращали внимание. Интерес проверяющих вызвали лишь наши документы. У меня были только идентификационные документы с пометкой о том, что контроль я прошла, а у Локена имелась еще и лицензия наемника. Позже я узнала, что без лицензии, одобренной Хозяином Тайли, раба купить нельзя.
Нас пропустили, наконец, и Арве повел меня к свободным местам. Пока что амфитеатр был заполнен процентов эдак на тридцать, так что этих самых свободных мест было достаточно. Практически насильно усадив меня на нагретый камень, Локен сел рядом и поинтересовался сухо:
— И что это было?
— Ты о чем? — так же сухо ответила я. Я уже успела справиться с испугом, который так некстати меня настиг.
— О твоей испуганной мине. Ты доверяешь мне, или как?
— Доверяю, — солгала я.
Локена ложь устроила.
— Тогда больше не подставляй меня так. Здесь сегодня собираются покупатели, желающие эксклюзива. И здесь ни у кого, кроме рабов, не может быть испуганных глазок. Уяснила?
— Да.
Я выровняла дыхание и уселась поудобнее, свободнее. Локен прав: я не должна показывать своего страха или волнения. Чтобы отвлечься, я решила перевести тему:
— Здесь много чего осталось от древних построек.
— Когда-то Тайли имела совсем другой облик, — кивнул Локен. — Если бы у нас было время, я бы показал, где раньше дворцы находились, храмы, где оборонные сооружения стояли и климатические установки.
— Это была достаточно развитая планета, видимо. Что случилось здесь? Армии спящих пожаловали?
— Нет, открыто гибриды сюда позже пожаловали, когда дело уже было сделано. Подчиняли правящую семью аккуратно и осторожно. В доверие годами втирались. Нашептывали, убеждали, подсказывали, пока воля правящей семьи не стала представлять собой волю спящих. И только тогда сюда прилетели чешуйчатые хозяева, сделали кладку и объявили планету собственностью Империи бессмертных. Сейчас, конечно, их здесь нет, но до сих пор Хозяин платит им за право называть ее своей. И тебе лучше не знать, как именно платит.
Из всего этого рассказа меня зацепило только одно. Я посмотрела на Арве, взглядом вопрошая: какого цвина?
— Что так смотришь? — поинтересовался этот нечестивец. Он даже не понял, что не так!
— Рептилоиды не бессмертны, и никакой империи у них нет! — тихо, но яростно возмутилась я. — Упоминая о них, как об Империи, ты выказываешь им уважение. Ты что, уважаешь чешуйчатых?
Арве посмотрел на меня так, словно я несмышленыш, брякнувший глупость.
— Кэя, детка, я буду так добр, что промолчу и забуду о том, что ты ляпнула.
— Я поступлю так же, и забуду, что ляпнул ты.
Возможно, мы бы стали препираться дальше; возможно, мы бы поссорились; возможно, это было бы крайне некстати… Не знаю, в общем, что было бы «возможно» дальше, если бы к нам не подошла девушка столь же яркая, сколь и красивая. Мне на ум сразу пришло сравнение со своей старшей сестрой Нери. И Нери, и эта незнакомка обладали хищной, даже парализующей красотой: красотой дикой кошки, на время спрятавшей клыки и когти.
Одета сия эффектная дева была просто: ботинки, брюки, футболка, куртка. К поясу ее был прикреплен чехол парализатора, под курткой был заметен небольшой бугор — наверняка, там мазер или еще что-то из оружия. Светлые волосы ее были собраны в тугую сложную косу. На прекрасно вылепленном лице все заслуживало внимания: высокие скулы, правильный нос, полные яркие губы, но лучше всего были глаза — раскосые, туманно-серые, обрамленные густыми подкрашенными ресницами.
Появление этой красотки встревожило меня. В подростковом возрасте рядом с сестрами, особенно с Нери, я всегда себя чувствовала вторым сортом, и только ближе к двадцати пяти годам научилась себя ценить и принимать. Более-менее научилась. Так почему же, поглоти меня Черная дыра, я вновь себя ощутила второсортной? И почему эти чувства у меня вызвало появление какой-то там орионки?
Пока я задавалась этими вопросами, орионская дева уверенно перешагнула одну ступень-сиденье, наклонилась к Арве и, взяв за плечи, впилась в его губы страстным долгим поцелуем.
Я попросту окаменела от неожиданности. Что она себе позволяет? И почему Арве ей это позволяет? Кто она вообще такая, зачем подошла?
Закончив поцелуй, эта наглая особа села на колени Локена, задев меня при этом бедром, и поцеловала еще раз — уже пристойно, в нос. Наемник лениво, даже немного сонно улыбнулся, словно этот поцелуй его одурманил.
— Рад тебя видеть, Пива.
— И я рада тебя видеть, сладкий мой, — проговорила она тягуче, медленно, соблазняя голосом. — Давно ты не появлялся на Тайли.
— Давно, — кивнул он, опуская руки на ее спину.
Я все еще молчала, смотрела на них и отчего-то чувствовала себя оскорблённой. Эта девушка, Пива, смотрела на Локена так, как недавно на меня проверяющие смотрели — словно он съедобен. Она подняла руку, запустила в его волосы и с сожалением произнесла:
— Ты обкорнал свою гриву, Риган.
Риган?
— Пришлось пожертвовать ради дела.
— Ах, эти дела… — кокетливо произнесла Пива и вдруг повернулась ко мне. Я поразилась снова — тому, каким острым, внимательным и холодным был ее взгляд. Нет, вовсе не цвета туманов ее глаза — а цвета стали.
— Какой славный ягненочек, — протянула она.
— Я тебе не ягненочек, — тут же среагировала я, хотя не знала, кто это — ягненочек.
Пива улыбнулась и, склонив голову, оглядела меня с ног до головы.
— Нет, ягненочек.
— Котеночек, — поправил ее шутливо Арве и посмотрел на меня предостерегающе (не устраивай сцен, Кэя!). — Мика Тайлер, землянка. Попробую с ней поработать. Может, выйдет толк.
