— Твой младший сын очень похож на тебя, — тихо произнесла она. — Не позволяй ему идти вместе с братьями в завоевательный поход на Англию. Там его ждёт смерть. От моих рук.
— Кто ты? — Вольф успел перехватить её руку, когда Яра собралась уйти. — Ты можешь предсказывать будущее, и ты не язычница!
— Мой меч — мой бог.
— Как ты здесь оказалась? Ответь!
Яра не пыталась вырваться из захвата, и так знала, что это бесполезно. Хватка северянина не причиняла боли, Вольф удерживал её ладонь нежно, но крепко.
— То же самое я могла бы спросить у тебя: как тебя вообще угораздило попасть именно сюда? — не дав ему вставить слово, она тут же добавила: — Но я не спрошу, ибо это уже не важно. Важно лишь то, что тебе здесь не место. Сегодня ты заберёшь своих людей и покинешь эти края.
Слова Яры больно задели мужчину, хоть он и не показал виду насколько. И дело было вовсе не в уязвлённом самолюбии и не в холодном расчёте — всё это двигало им изначально. После того что между ними произошло, корыстные цели словно отступили на второй план. Не хотел Волк отпускать её, хоть и пальцы его разжались, позволяя Яре получить мнимую свободу. Он не промолвил больше ни слова, лишь смотрел на тонкий стан, удаляющийся от него всё дальше: идеально ровная осанка, расправленные плечи.
Неожиданно Вольф сам себе задал вопрос:
Может ли он силой получить то, что хочет?
Конечно, может. Хоть сейчас, хоть завтра, через месяц или даже годы спустя.
А хочет ли он получить её силой?.. Нет, не хочет. Ему становилось тоскливо до хруста собственных костей при мысли, что не увидит больше её улыбки, пусть даже язвительной.
Её свободолюбие — это то, что его в ней особенно привлекало. Оно читалась в её глазах, в каждом её жесте: во взмахе руки, в повороте головы. От неё даже пахло свободой!
И что же с эти всем случится, реши он сломать и насильно отнять то, что ей так дорого? Смирится ли она с этим?
Тогда, может, лучше отступиться? Но достаточно ли сильна его воля, чтобы просто взять и отступиться?..
Глядя на удаляющийся силуэт, Волк сам с собой заключил пари: если дева хоть раз оглянется, он расценит это как шанс, как признак того, что и она сомневается, действительно ли желает, чтобы он ушёл. А её ругань и ненависть к нему всего лишь реакция на их не совсем удачное начало.
«Оглянись! — процедил он сквозь зубы. — Ну давай же! Всего один-единственный взгляд…»
Но девушка так ни разу и не оглянулась.
# # #
Ей осталось лишь преодолеть холм, за которым располагались низинные равнины. Именно там разбили лагерь все те, кто остался от сильного и могущественного древнего народа. Её народа! Чтобы там ни говорил северный вождь — её место здесь, рядом с ними. А его место — на севере. С этими мыслями она шаг за шагом поднималась по пологому склону, и первое, что открылось взгляду на его вершине, был имперский обоз, окружённый византийскими воинами...
Их шлемы и красные накидки мелькали между хижин и казались здесь настолько чужими и несвойственными, что просто не могли не выделяться.
— Можешь ехать на своём коне либо в общей кибитке, — слова имперского командира достигли её тонкого слуха.
А следом Яра увидела, как несколько воинов подталкивали в спину Борса. Остальные же рыскали по поселению, заглядывая во все хижины и вытаскивая оттуда испуганных женщин. Не побрезговали они и запасами из полуразобранных амбаров, один даже тащил на верёвке упирающуюся козу.
— Эту возьмём с собой, — заявил имперец, ухватив за локоть молоденькую девушку.
— А хватит ли одной на всех? — отозвался ещё один. — Путь наш долог и далёк.
Имперские воины, посмеиваясь, рассматривали столпившихся в кучу женщин, а следом из этой же толпы вывели Индегерду.
Женщина была на удивление молчаливой, что ей вовсе не свойственно. В глазах жалобное смирение и безысходность.
Воин, вытянувший её из толпы, теперь стоял к Яре задом и не мог видеть её приближения. Зато червоноволосая дева, неспешно направляющаяся в самую гущу событий, привлекла внимание его соратников. И по сальным взглядам последних стало абсолютно ясно, на ком остановился их выбор.
Глава 17
Борс не стал прятаться — это удел женщин. Достаточно того, что он, как мужчина, не в силах их защитить. До сих пор кузнеца не трогали, ибо без него беспомощным женщинам в степи не выжить. Не то чтобы имперцам было до этого какое-то дело, скорее им не было нужды в кузнеце. А сам отбор мужей на вольных землях давно прибрёл символический смысл, маскируя более высокие цели Византийского императора.
Борс первым увидел имперский обоз и сам направился к ним навстречу. Яра так и не появилась, и у кузнеца созрел план: быть может, удовлетворившись пришлыми чужаками с севера, имперцы в этот раз отправятся восвояси.
— Марк Флавий. Четвёртая когорта, второй легион. Мы прибыли для ежегодного отбора.
Спешившись, имперский командир оглядел возводимую ограду, как и ров перед ней.
— Это похоже на мятеж, — изрёк он, усмехаясь.
Всадники за спиной своего командира тоже веселились от души, глядя на недостроенные укрепления, словно ничего забавнее с роду не видали.
А между тем северяне, воспользовавшись тем, что Борс куда-то отошёл, решили привести в исполнение свой план. После того, как их предводитель исчез вслед за «огненной девой», как они её между собой прозвали, викинги не знали что и думать. Тихо между собой переговариваясь, они решили при первой же удобной возможности хотя бы забрать назад своё оружие. К слову, оружие подметил Остроглазый в кузнице, когда пришёл за орудием для рытья ямы.
— Эй, — окликнул он Фоки и кивнул в сторону пустующей кузницы.
Фоки в свою очередь передал эстафету следующему. Невысокий, но весьма коренастый Бернард занял его место, без слов поняв намерения соратника.
— Что ты там застрял?! — прошипел Фоки через некоторое время, делая вид, что занят складыванием камней недалеко от входа, пока Остроглазый гремел чём-то внутри.
А в следующий миг, Фоки заметил имперцев, вошедших на территорию поселения вместе с кузнецом. Справедливо рассудив, что появление вооружённых воинов не сулило им ничего хорошего, здоровяк решил не поднимать пока шумиху, и дать шанс Ньёрду Остроглазому воспользоваться эффектом неожиданности. На том и порешив, Фоки подал Ньёрду сигнал и, подхватив огромный камень, понёс его прочь от кузницы, отвлекая внимание пришлых воинов на себя.
— Это один из них?
Завидев громадного северянина, имперский командир недоверчиво покосился на Борса.
Большого Фоки было сложно не заметить. Обгоревший кожаный стегач пришлось сменить на полотняную тунику, которая была ему слишком мала, чему и свидетельствовала дыра между лопаток.
— Откуда, говоришь, они прибыли?
— Яра сказала, что с севера…
Борс тут же прикусил язык, поняв, что проговорился, но было поздно.
— Кто такая Яра?
Марк Флавий не был дураком. Растерянность и бегающий взгляд кузнеца не остались им незамеченными. А людской страх он чувствовал за версту. Приблизившись ещё ближе, командир вкрадчиво поинтересовался:
— Так кто такая Яра?
— Моя жена…
— Жена, значит.
