— В общем-то, да.
Джек закрыл дверцу, подошел к лестнице и крикнул:
— Эй, Мерилл, какого срока китайская еда?
Ответа он не дождался. Тогда он снова открыл дверцу ящика, вытащил коробку с красной картинкой, раскрыл и принюхался.
— Вроде съедобная. И волос внутри нет.
В это время где-то прозвенел мелодичный колокольчик. Джек не обратил на него внимания. Он достал из шкафа две тарелки и полез за вилками. В кухню вошли еще две девочки примерно того же возраста, что и Мерилл. Сестры? Вряд ли. Джек говорил, что у него только одна сестра. Скорее, подруги Мерилл. Обе девочки были не столь неуклюжими, как она, и более привлекательными. Однако кое-что в них мне не понравилось. На них были блузки с откровенным вырезом, наполовину открывавшим грудь, и вдобавок короткие, отчего у обеих животы оставались обнаженными. И почему молодые женщины в двадцать первом веке носят столь постыдную одежду?
— Привет, Джек, — сказала одна из девочек, миниатюрная блондинка.
Меня она подчеркнуто не замечала.
— Привет, — бросил ей Джек, продолжая заниматься едой.
Он накладывал в тарелки что-то из коробки с изображением пагоды. Меня обучали истории Востока, и я знала о пагодах. Мне всегда хотелось увидеть их своими глазами.
— Вы к Мерилл? — спросил девочек Джек.
Вторая, брюнетка, поморщила нос.
— Вообще-то мы к тебе. Слышали, ты ездил в Европу.
— Ну, ездил.
Джек разложил по тарелкам странного вида еду и жестом пригласил меня садиться за стол.
Едва мы сели, в кухне появилась Мерилл. Она обвела взглядом девочек, мысленно сравнила с собой и, наверное, не в первый раз убедилась, что сравнение не в ее пользу.
— Чем собираетесь заняться? — спросила она пришедших.
Блондинка даже не взглянула на нее, повернувшись к Джеку:
— Мы с Габи идем на пляж. Пойдешь с нами?
Джек не ответит, продолжая жевать «китайскую пищу». Я поддела на вилку немного этой странной пищи. Она была соленой, но достаточно вкусной. Я ощущала, что она состоит из овощей и чего-то еще, похожего на рыбу. У Джека зазвонил его телефон. Он нажал кнопку и начал говорить.
Брюнетка ходила вокруг него, совсем как мамина персидская кошка. И речь ее была такой же мурлыкающей.
— Ну, Джек, ну пойдем с нами. Нам одним скучно.
— Джек, пожалуйста, — подхватила вторая. — Пойдем. Там будет здорово.
Джек продолжал говорить, не обращая внимания на их уговоры.
— Я потом поговорю с ним. Может, он и согласится, — предложила им Мерилл.
Блондинка произнесла какое-то слово. Скорее всего, нечто унизительное, поскольку сестра Джека совсем сникла.
— Джек, так ты пойдешь с нами? — не отставала блондинка, поедая его глазами.
Наконец Джек не выдержал.
— Подожди немного, — сказал он в телефон, затем махнул рукой обеим девочкам:
— Не видите, что я говорю по телефону? Никуда я с вами не пойду.
Незваные гостьи всем своим видом подчеркнули, что обиделись. Но просто так из кухни они не ушли. Они двигались медленно, поводя бедрами. Брюнетка намеренно встала перед Джеком и выразительно покачала своей довольно полной грудью. Неужели их матери ничего не знают о возмутительной манере поведения своих дочерей? Наконец обе покинули кухню. Мерилл ушла вслед за ними. Дверь осталась полуоткрытой, и потому я видела их всех.
— Дженнифер, мой брат только что прилетел из Европы. Ему надо отдохнуть. Может, завтра я уговорю его свозить нас на пляж. А сегодня можно прокатиться на велосипедах до аллеи.
Я поняла, о чем речь, поскольку уже видела велосипеды в Бельгии. Меня очень удивило, как это люди ездят на двух тонких колесах и не падают.
Услышав предложение Мерилл, блондинка засмеялась. Потом засмеялась и брюнетка. Было видно, как трясутся их выставленные напоказ животы.
— С какой стати нам туда ехать? — спросила блондинка.
— И в самом деле, — подхватила брюнетка. — Ты нам всех крутых парней распугаешь.
— Но у меня... — запинаясь, начала Мерилл. — У меня есть деньги. Можно сходить в «Рощу» или куда-нибудь еще.
— А что это у тебя? — спросила блондинка и протянула руку к предмету, который держала Мерилл. — Никак дневник?
— Ничего, — угрюмо ответила Мерилл, прижимая предмет к себе.
Брюнетке понравилось дразнить сестру Джека.
— А мы сейчас посмотрим.
Теперь я поняла: это была не книга, а небольшой альбом для рисования.
— Гляди-ка, Дженнифер. Мерилл у нас художница!
Дженнифер схватила альбом и раскрыла на странице, где была нарисована русалка, сидящая на камне.
— Упс! Это ты свою подружку нарисовала?
— Отдай! — крикнула ей Мерилл, готовая заплакать.
— Подожди, дай насладиться прекрасным искусством, — с явным сарказмом произнесла Дженнифер.
— Дженнифер, отдай! — повторила Мерилл.
— А почему? — захихикала та.
— Потому что я велю тебе это, — вмешалась я.
Я даже не заметила, как встала и вышла из кухни. Но теперь я стояла перед этой дерзкой девчонкой, протянув руку.
— Пожалуйста, верни альбом.
Я смотрела на нее строго и властно, как умеют смотреть принцессы. И хотя я находилась не в Эфразии, я не перестала быть принцессой. А эти невоспитанные особы, несомненно, были простолюдинками. Я заставлю их подчиниться.
— А ты-то здесь кто? — огрызнулась Дженнифер, но альбом мне отдала. — Я всего лишь посмотрела.
— В следующий раз, пожалуйста, не забудь спросить разрешения.
Я вернула альбом Мерилл и пошла в кухню.
— А это еще кто такая, с шилом в заду? — спросила Дженнифер. — Позвони мне, когда у твоего брата будет свободное время.
Мерилл что-то промямлила в ответ. Прежде чем за дерзкими девицами закрылась дверь, одна сказала другой:
— Кто бы мог поверить, что у этой замухрышки такой крутой брат?
Какой ужас! Мерилл, конечно же, это слышала. Ее губы скривились. Она опустила голову. Я не знала, что ей сказать. Я немало месяцев изучала дипломатию, но мы никогда не обсуждали, как нужно поступать, если в твоем присутствии один человек грубо и даже жестоко обходится с другим.
Джек по-прежнему был поглощен разговором. Странно, почему он не пришел сестре на выручку и не выгнал этих дерзких девиц?
Мерилл стояла на пороге кухни. Ей было очень неловко, что я стала невольной свидетельницей ее неприятного разговора, да еще и вмешалась. Я не заметила, как затолкала в рот слишком большой кусок китайской пищи. Я поперхнулась острым соусом, закашлялась и выплюнула непережеванный кусок на пол.
— Боже мой! — воскликнула я и снова закашлялась.
Мерилл заулыбалась, а потом и засмеялась.
— Что, переела? — спросила она.
