— Но у меня были! — воскликнула я. — Моя бабушка была одарённой!
Мне достался ещё один изучающий взгляд. Чернава уже более пристально оглядела меня с головы до ног, задержалась на лице и прицокнула языком.
— Ты внучка Фроси, что ли?
Понадобилась секунда, чтобы осознать, что Фрося и моя бабушка Ефросинья Ильинична — это один человек. А когда осознала, то активно закивала, подтверждая слова овинницы.
— Плохо, — вздохнула она. — Потому что, когда я говорила про человека, кто может провести инициацию, я как раз Фросю имела в виду.
— Погоди, — встрял Лесьяр. — Но тот разговор у нас был уже когда Ефросинья почила. Мы же как раз ей замену и искали.
— Тогда я ещё не знала, что её больше нет, — возразила Чернава. — Не так уж и часто мы с ней общались.
Нечисть обсуждала смерть моей бабушки, а у меня перед глазами медленно рушился мир. Как? Почему? За что? Мы потратили несколько часов на поиск овинницы, чтобы услышать что?
Я почувствовала, как знакомая рука успокаивающе сжала плечо. А ведь я даже не заметила, когда Волк ко мне подошёл. Я жалобно выдохнула и сделала полшага назад, ощущая спиной знакомое тепло. Мозг лихорадочно искал выход, но не находил. Каждая ниточка, за которую я могла сегодня потянуть, успешно оборвалась, оставив после себя лишь отчаяние и пустоту.
Я не смогла провести ритуал по правилам, я не смогла пройти инициацию. Я не смогла ничего. И, похоже, этому миру осталось жить совсем недолго. Скоро всё изменится до неузнаваемости. Скоро…
Я подняла голову, встречаясь со взглядом карих глаз. Полных участия и сочувствия. Чего там не было — это страха. Словно за меня он беспокоился гораздо сильнее, чем за судьбу целого мира.
Я сглотнула, пытаясь смочить пересохшее горло.
— Серёжа… — прошептала я срывающимся голосом. — Отведи меня, пожалуйста, домой.
22. Обычно это книга
Я смутно помнила, как мы добрались до дома. Кажется, мы ехали в автомобиле, но я бы не могла поклясться в этом, если бы спросили. Помню, как ругались Волк с Кондратием. Кажется, леший хотел поехать с нами, а Волк этого не хотел. Но чем закончился спор — не помню.
Как-то слишком быстро передо мной возникла входная дверь в мою квартиру. Похлопав себя по карманам, я запустила руку в сумочку и нашла ключи. Вставила ключ в замочную скважину и ощутила острое чувство дежавю. Он не поворачивался. Ковырнула замок снова. И снова. Никакого результата. Ну конечно, сегодня же Лера за одеждой заходила. И как обычно неправильно закрыла замок. Можно было, конечно, продолжать выкручивать механизм. Рано или поздно он бы поддался. Но сил на это уже не было.
Отступив на шаг от двери, я нашла взглядом Волка.
— Сломай, пожалуйста, дверь.
Кажется, он подобного не ожидал, потому что посмотрел ну очень странно. Как будто ждал, что я передумаю. Но передумывать я не собиралась. Я просто хотела попасть домой.
— Ну ладно, — пробормотал он, делая шаг вперёд. Обменялся взглядами с Кондратием. Ага, то есть, леший всё-таки поехал с нами. Зря.
Мужчина замер на миг, а потом послал в замок крошечную молнию. Конструкция мгновенно оплавилась, и, потеряв опору, дверь отворилась с тихим скрипом.
Шаг в прихожую. Другой в комнату. Я прямо в куртке, не разуваясь, пересекла гостиную и вошла в спальню. Кровать. Мягкая, любимая кровать. Я упала на покрывало и зарылась носом в подушку. Всё равно. Вообще всё равно.
Не знаю, сколько я так пролежала, но в какой-то момент матрас прогнулся, принимая дополнительный вес. Я нехотя повернула голову, встречаясь взглядом с Волком, который неловко улыбался, протягивая мне кружку.
— Что это? — прошелестела я. Да, голосом пользоваться не хотелось. Для чего напрягать связки?
— Чай, — признался он. — С ромашкой. Говорят, успокаивает.
— Зачем? Всё равно через час-полтора миру конец.
— Так это когда ещё будет. — Волк криво усмехнулся. — У нас есть целых час-полтора.
Я нервно усмехнулась и подтянула ноги, принимая сидячее положение. В чём-то он прав. Время есть. А всё что случится после полуночи… Это вопрос к следующему году.
Сделав глоток, я судорожно выдохнула. Чай с ромашкой не то, чтобы успокаивал нервы… Скорее, он был просто тёплым. Но это оказалось именно то, в чём я сейчас особенно нуждалась.
— Спасибо, — прошептала я. — И за чай и за… за всё.
Волк вздохнул. Протянул руку, чтобы коснуться меня, но передумал и сжал пальцы. Кажется, ему хотелось меня подбодрить, но что тут скажешь, если через час-полтора настанет конец света?
Я сделала ещё один глоток, и поймала себя на том, что мне совершенно необходимо знать точно, через сколько мир рухнет — через час или всё-таки через полтора? Например, если у нас есть полтора часа, то перед концом света можно было успеть посмотреть недолгий фильм. А за час — разве что серию какого-нибудь сериала.
Потянувшись к сумочке, я достала телефон. И разблокировала экран под очередной глоток тёплого чая.
Возможно, по законам какого-нибудь жанра мне стоило поперхнуться и закашляться. Потому что иконка входящего письма напомнила мне о том, что совершенно вылетело из головы. Письмо Роберто.
Но я отреагировала спокойно. Просто нажала на уведомление и раскрыла текст. Вера в чудо окончательно погибла на Думской, и я приготовилась принять извинения и пожелания разобраться во всём самостоятельно. Вряд ли он сможет чем-то мне помочь из своей Мексики, правда?
Но текст письма удивил. Хотя бы тем, что не отправлял меня в долгое пешее путешествие по просторам родины, а давал хоть какую-то информацию. Я нахмурилась и принялась перечитывать.
— Что там? — заинтересовался Волк, пересаживаясь поближе. Я молча развернула экран, чтобы он тоже мог видеть написанное, и углубилась в чтение.
Оказывается, обычно инициация людей с даром, подобным нашему, происходит во сне в первую неделю гибели предыдущего носителя. Но иногда что-то идёт не так. Порой потому, что наследник блокирует принятие дара — например, принимая таблетки, как это случилось со мной. А иногда происходят случайности, и инициация во сне просто не происходит, безо всяких видимых причин. И Роберто как раз оказался одним из таких людей. Дар к нему не пришёл, и он остался один на один со своей проблемой.
«После того, как я осознал, что не смогу стать настоящим одарённым, я запаниковал. И постарался найти выход. Я узнал, что те, кто имеет силу, обычно имеют некий предмет, который даёт знания. Обычно это книга. Поэтому… Ты должна выяснить, есть ли такой предмет вокруг тебя. Оглядись. Подумай о том, что ты могла упустить. А потом иди и стань настоящей одарённой. Не беспокойся о времени. Ты не опоздаешь, поверь мне.»
Мы с Волком переглянулись. Предмет, который даёт знания? Который я могла бы упустить?
— Обычно это книга, — пробормотал Волк, оглядывая взглядом пространство комнаты. Над дверью была прибита застеклённая книжная полка. Там стояли современные романы и книги по учёбе. Я знала каждую, и тут искать было нечего.
— Рюрик! — позвала я, поднимаясь на ноги. — Где ты есть?
Домовой нашёлся на кухне. Он сидел за столом в компании лешего, и, судя по лицам, они вспоминали старые добрые времена, когда трава была намного зеленее, а мы ещё жили в деревне.
— Тебе чего? — огрызнулся домовой, нервно поглядывая через моё плечо на Волка. И на всякий случай добавил. — Не знаю ничего, ничего не видел.
— Я не об этом, — мотнула головой. — Скажи, были у нас какие-нибудь предметы, которыми бабушка особенно сильно дорожила?
— А то ты не знаешь, — буркнул домовой и принялся загибать пальцы. — Телевизором дорожила. Вазой хрустальной. Часы любила. Книги свои. Диван, опять же. Ковёр настенный.
— Какие часы? — оборвала я, пытаясь выстроить в голове список вещей, которые нужно проверить. Часы подходили. Тем более, Роберто что-то говорил про время.
— Известно какие, кухонные.
