Эроан держался стойко. Ровно до того момента, как взялся исполнять мою просьбу. Я уже смотрела вперед и не видела его лица, зато чувствовала руки.
Ощутила, как неторопливо Эроан расстегивает молнию. Его ладони спускаются по спине, касаясь кожи, что открывается буквально по сантиметру. Здесь тепло, но пальцы Эроана все равно обжигают на контрасте с вечерним воздухом. Затем скользят по плечам, снимая платье. И снова — по спине. На середине лопаток немного задерживаются — там начинается широкая полоска кружевной ткани. В последние годы среди аристократок империи популярны бюстье и кокетливые шароварчики. Так что я не планировала оставаться совсем уж голой.
К тому же, шароварчики от ордена — штука на редкость прочная. В таких и на дерево можно без опаски залезть — не порвутся!
От прикосновения ладони к лопаткам окончательно сбилось дыхание. Эроан приспустил платье еще ниже и обнял за талию, притягивая к себе. Его губы коснулись моей шеи, нежно, едва ощутимо. Но этого оказалось достаточно, чтобы сердце забилось чаще, разгоняя разгоряченную кровь.
Я откинула голову на плечо Эроана, позволяя ему эту ласку. Совсем недолго, совсем чуть-чуть. Пусть его губы скользят вдоль шеи, покрывая ее уже не такими легкими, гораздо более ощутимыми поцелуями. Пусть его ладони гладят обнаженный живот и поднимаются выше, к груди. Пусть мое тело отзывается жаром, а его сердце стучит так гулко, так сильно, что сотрясает нас обоих.
Платье соскользнуло к ногам неожиданно. Прохладный воздух обдал бедра, легко просачиваясь сквозь тонкую, шелковистую ткань. Я опомнилась, сообразив, что, вообще-то, пока не собиралась позволять Эроану больше. Нужно взять себя в руки! А что поможет слегка остудиться?..
— Тарзанка! — завопила я, отталкивая ошеломленного и, возможно, слегка оглушенного императора.
Подпрыгнула, хватаясь за веревку и закидывая на крестовину ноги. Чуть-чуть подтянулась, чтобы аккуратно сесть поверх палки. Тарзанка качнулась по инерции в сторону озера, над головой раздался треск… и веревка лопнула!
Видимо, я оказалась тяжелее, чем тринадцатилетний мальчишка. Или веревка попортилась из-за времени.
Как бы там ни было, веревка порвалась, и я с визгом полетела в озеро. Хотя, может, и не в озеро, если силы прыжка не хватит. Вполне вероятно, что еще долбанусь о берег.
— Вивьена! — закричал Эроан сквозь мой визг.
Раз — и я в объятиях императора, а мы уже вместе летим с обрыва в озеро. Все- таки перелетаем через обрыв и торчащие из земли древесные корни, в обнимку плюхаясь в воду. Под тяжестью тел уходим на мгновение под воду, но я каким- то чудом успеваю сообразить и задержать дыхание, чтобы не нахлебаться. Все же правильные у тела рефлексы, очень выживанию способствуют.
Не отпуская меня, Эроан с силой делает рывок. Всего мгновение — и мы уже на поверхности воды. Я разражаюсь хохотом. От всего пережитого, от того, как захватило дух в этом сумасшедшем прыжке. И немного от того, что все обошлось.
— Вивьена, ты сумасшедшая!
— А еще очень тяжелая, похоже! — сквозь смех, выдавила я.
Замерли, всматриваясь друг другу в лицо.
— Я испугался за тебя. Думал, разобьешься, — неожиданно признал император.
— Мне тоже так показалось на какой-то миг. А вот испугаться не успела. Как у тебя получилось поймать меня в полете? Кажется, я достаточно далеко успела улететь.
— Ты преувеличила свою тяжесть. Я гораздо тяжелее. К тому же, оттолкнулся хорошенько, когда бросился за тобой. А тарзанка… похоже, веревка утратила прочность. Она была укреплена магией, но слишком много времени прошло. Я сам не знал, что так получится. Прости.
— Тебе не за что извиняться. Возможно, ты меня спас. — Сейчас, глядя в глаза Эроана, обычно карие, но сейчас в лучах закатного солнца отливающие алым, читая в них пережитое беспокойство, я чувствовала невероятное притяжение к этому мужчине. Подавшись чуть вперед, весело выпалила: — Давай к берегу! Я уже начинаю замерзать.
Первая развернулась и поплыла. Эроан рванул вслед за мной и почти сразу нагнал.
Короткая гонка, которую мы устроили, вернее, устроила я — Эроан явно не планировал со мной соревноваться, потому как, несомненно, выиграл бы — помогла разогреть тело. Мы выбрались на берег в маленькой бухточке, откуда вела тропинка вверх. Но я слегка запыхалась и упала на траву, пытаясь отдышаться.
Перевернулась на спину, распласталась подобно морской звезде. Рядом сидел Эроан, истекающий водой. Это я разделась до нижнего белья, а он бросился за мной в чем был — даже камзол снять не успел.
Вода буквально ручьем лилась с императора. С промокших насквозь длинных волос, с потяжелевшего в разы жакета.
— Так не пойдет, — заявила я и приподнялась, подползая к Эроану.
Император следил за мной неотрывно. Я встала на колени рядом с ним и принялась расстегивать жакет. Забралась руками под мокрую ткань, стряхивая капли воды. Надо же, рубашка промокла гораздо меньше — по ней просто стекает.
Стянула с Эроана жакет, скользя ладонями по напряженным плечам. Поймала на себе горячий взгляд. Представляю, как сейчас выгляжу. Конечно, до сих пор я не купалась в нижнем белье, но чувствую, как ткань облепила тело, подчеркивая форму бедер, груди… Грудь, похоже, привлекает Эроана особенно.
Не выдержав, император впился в мои губы жарким поцелуем и повалил на траву. Я ответила, чутко раскрываясь под этим сумасшедшим напором.
Горячие руки уверенно скользят по влажному телу. Обнаженный живот соприкасается с мокрой, гладкой тканью рубашки. Сквозь прохладную влагу пробивается огненный жар. Но мне хочется чувствовать его кожу — принимаюсь расстегивать мелкие пуговички. Эроан помогает. Чуть отклоняется назад, чтобы стянуть рубашку одним ловким движением и снова припасть к моим губам. Теперь наши тела соприкасаются кожа к коже, и это становится так ярко, так упоительно. Капельки воды еще стекают и делают каждое прикосновение легким и скользящим, но оттого еще более будоражащим.
Ловкие пальцы Эроана забираются мне под лопатки и находят застежку. Бюстье отправляется в полет куда-то вслед за рубашкой. Жаждущие губы припадают к груди. Со стоном выгибаюсь навстречу, запуская руки в мокрые, гладкие волосы. Поцелуи спускаются от груди к животу. На этом Эроан останавливаться на собирается — его руки поддевают ткань шаровар. По моему телу словно разряд тока пропускают. Перехватываю его руку, не позволяя приспустить шаровары.
— Почему, Вивьена? Чего ты боишься? — прохрипел Эроан, всматриваясь в мое лицо.
— Может быть… может, того, что на этом все закончится. — Не знаю, говорила ли в этот момент правду. Все расчеты отступили на задний план, сейчас, когда Эроан нависал надо мной, серьезно и вместе с тем горячо смотрел в мои глаза. Он хотел продолжения. И я тоже хотела, но…
— Все не закончится. Одного раза мне будет мало, — он качнул головой, снова наклоняясь.
Я приложила палец к его губам, не позволяя себя поцеловать.
— Но все равно не здесь! — И весело добавила, пытаясь отдышаться: — Хоть бы раз, хоть бы один мужчина подумал, насколько женщинам неудобно лежать на некоторых поверхностях.
Изогнувшись, вытащила из-под лопатки веточку.
— Вот! Впивалась, зараза…
Эроан мрачно взирал на меня еще несколько секунд. А потом не выдержал и расхохотался.
— Ты сведешь меня с ума. Но верно, это должно произойти не здесь, — он откатился, давая мне свободу действий.
— Твое сумасшествие? — невинно уточнила приподнимаясь. Где мое бюстье? Куда Эроан его… хм…
И бюстье, и рубашка, что интересно, висели рядом. На корне дерева, торчащем из земляной насыпи неподалеку от нас.
— И оно тоже, — хмыкнул император.
Подскочила, прикрывая грудь. Не стоит провоцировать Эроана, раз уж я остановила его. А значит, нужно поскорее одеться. Хотя надеть бюстье — так себе одевание. Платье-то… осталось наверху.
Застегнула бюстье, повернулась к Эроану, отчего-то растерянному.
— Что случилось?
Император приподнял жакет, с печалью рассматривая его.
